В вихре времени - Наталья Алексеевна Добровольская
Вскоре вышла и Машенька и тоже присоединилась к хлопотам, все двигались тихо, стараясь не беспокоить мужчин.
Но это не очень удалось – Александр Николаевич тоже рано встал и наблюдал за работой. Наталья сделала вид, что никакого романса с провокационным содержанием вчера не прозвучало, и держала себя спокойно и естественно, как будто ничего и не произошло.
Она решила сделать все-таки плов и резала морковь маленькими кусочками – оказывается, терок здесь не было – безобразие, как это без них, сделаем обязательно, и рис надо было промыть, и приправы добавить, и масла, масла не жалеть! Хорошо, что она прихватила пару бутылочек подсолнечного – все-таки плов на льняном масле не представляется! Саша заинтересовался, что за блюдо она готовит, пришлось рассказывать, что от деда рецепт переняла, а ему друг рассказал, что на Кавказе служил.
И как продолжение своего рассказа, она попросила Сашу рассказать о его службе. Александр также решил не развивать вчерашнюю тему, вел себя как обычно.
Он с улыбкой начал рассказывать, что полк сформировался совсем недавно, ему всего четвертый год, и изначально вербовали в полк очень активно, поэтому поступающих было много. Шеф полка, Алексей Петрович Мелиссино, сам принимал прибывших в часть, проверял документы, зачислял в списки полка, переодевал по форме, распределял по эскадронам и строжайшей дисциплиной приводил в порядок.
Были среди желающих и те, кто вступал в полк в ожидании разгульной гусарской жизни, но они быстро понимали, что ошиблись. Их встречал сам грозный генерал Мелиссино, который каждого новоприбывшего угощал несколькими ударами палки «в назидание на будущее время». Эти крутые меры шефа полка Саша объяснял и жестким нравом генерала, и необходимостью из столь разношерстной компании в короткий срок сделать отличных военных.
– Поверьте, Наталья Алексеевна, – рассуждал подполковник, – нужны были именно умение, сила, воля, энергия и старания генерала Мелиссино, чтобы из всего этого сброда сделать отличных воинов, готовых приносить пользу отечеству. Хотя многие офицеры и не приветствовали такие жесткие способы, они были необходимы, иначе это был бы не полк, а сброд всякой швали! Уж простите меня за невольную грубость!
Посудите сами, мадам, – продолжал он рассказ, – кого только к нам в полк ни принесло: и греки, и сербы, и молдаване, и немцы, и французы, поляки, цыгане, крещеные евреи и даже несколько негров. Они попали в Россию еще во время Итальянских походов Суворова и быстро обрусели. Один из них, Алим, так ловко научился разговаривать по-русски, что многие поражались!
Однажды мы стояли в маленьком городке, и Алим захотел купить что-то на базаре. Так баба бросила свой товар и закричала: «Лишенько мне, черт-то по-русски разговаривает!» Она его за черта приняла! Было в полку и немало богатых людей, во время походов за нами тянулись роскошные экипажи, принадлежавшие «простым» непростым рядовым. Бывало, сидит на козлах провиантской фуры барин в солдатской форме, а за ними едет его карета с поваром и прислугой!
Наталья с Машей так и покатились со смеху, когда представили эту сцену! Рассмеялась и Алеся и, нечаянно дернув рукой, обожглась о горячий казан. Тут-то женщина и решила продемонстрировать все прекрасные свойства своего чудо-растения – алоэ! Она сорвала несколько листьев, разрезала их пополам и приложила все это к руке стряпухи, забинтовав чистой тряпицей. А через несколько минут Алеся сказала, что рука совсем не болит. Но такая забота от барыни ее очень поразила.
Наталья потом узнала, что она рассказала обо всем Лукашику и гордо продемонстрировала руку, которую лечила «сама барыня».
Тут к столу вышел Миша – и все еще раз рассмеялись – так жалко он выглядел – был растрепанным, бледным, хрипел и сопел, и было видно, что ему очень плохо. Пришлось и его лечить – отпаивать теплым молоком с несколькими каплями золотого уса, капать в нос сок каланхоэ, короче, использовать все растения, которые привезли. Подполковник с удивлением смотрел на все это, а Наталья рассказала ему и про алоэ, и про другие лекарственные растения, и даже пообещала дать с собой несколько отростков, чтобы он попросил кого-нибудь посадить их в горшок – все-таки негоже доблестному воину с землей и растениями возиться!
Тут и плов подоспел, и все с удовольствием его поели – он удался на славу! А после сели играть в лото – Наталье не терпелось продемонстрировать свои изделия. Игра всех увлекла, полковник оказался довольно азартным и выиграл целых пять пуговиц, на которые играли.
Женщина со смехом продела в них ниточку и повесила ему на руку, примотав покрепче – чтобы как только ему понадобится пуговица, он мог ее взять. Руки их соприкоснулись, она покраснела – оказалось, что вот такие контакты, ласки, возбуждают куда сильнее, чем современный секс! Когда самая большая разрешенная ласка – поцелуй запястья у края перчатки, как-то лучше понимаешь строчки Марины Цветаевой:
Мне нравится, что можно быть смешной,
Распущенной – и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.
Действительно, даже нечаянные прикосновения заставляли сердце биться сильнее и вызывали прилив любви и нежности. Мы, современные люди, многое все-таки потеряли, когда перестали играть в эти любовные игры, когда люди годами ждали обручения и свадьбы, когда чистота и невинность невесты были непреложным фактом, а не «глупым исключением», как многие это оценивают сейчас, когда решительное слово «нет» от женщины останавливало даже самого разгоряченного мужчину, когда… Эх, да о чем говорить!
Время летело незаметно, но как ни хотелось Александру остаться, надо было ехать в полк. Он-то надеялся обернуться быстро – договориться о приеме небольшой группы своих товарищей в доме у той интересной дамы, с которой он познакомился у предводителя дворянства и которая заинтересовала его.
А тут он пережил целую историю – общался с дворянами-охотниками, соседями барыни, выручал ее приказчика, попал в новый ее дом, где его и помыли, и накормили необычной едой, развлекали интересными песнями и играми. Сказать, что подполковник был ошарашен – это было мало, он был потрясен этой необычной и странной женщиной.
Сейчас граф думал о Натали, оценивая ее поведение, ведь она вела себя совсем не так, как было принято в свете – не кокетничала, не жеманничала, не выпрашивала себе каких-то подарков, а вела себя естественно, спокойно, как друг, которому можно все рассказать. Ведь в его кругу дамы изначально считались красивыми куклами без мозгов, пригодными только для употребления в одном виде – любовном, если можно так мягко выразиться.
