Жаклин Мартен - Сорвать розу
– Доктор Бен, можете вы вручить мне Шошанну на часок после ужина? Сейчас тихий час, и мне хочется посидеть с ней в гостиной, мы все-таки находимся в стадии ухаживания.
– Можешь пригласить ее и на два часа… Нет, постой, почему это я такой скряга? Возьми ее, – решил Эли, – на весь вечер.
– Благодарю вас, доктор.
– Всегда рад помочь вам, сержант.
Крепкая ножка Шошанны отбила такт по деревянному полу под столом.
– Почему-то никто не заметил, что мною сейчас так распоряжаются. Кто-нибудь собирается спросить меня?
– Дорогая мисс Шошанна, – официально обратился к ней Чарли, – можете ли вы доставить мне неоценимое удовольствие провести вечер в вашем обществе в гостиной мисс Лайзы?
– Не могу.
– Видишь. – Чарли пожал плечами. – Вот почему я в первую очередь спросил не у тебя. Эли, вы – глава госпиталя. Прикажите ей, пожалуйста.
– Шошанна, – важно повторил Эли, – пожалуйста, ради всех нас, пойди в гостиную с Чарли после ужина.
Шошанна перевела взгляд с тайно подмигивающего Эли на опасно сияющие глаза Чарли. Быстро окинув взглядом сидящих за столом друзей, с трудом сдерживающих улыбки, поняла, что осталась без союзников. А истина заключалась в другом: в глубине сердца девушка понимала, что, становясь на сторону Чарли, все желают ей счастья.
– Хорошо, – сдалась она с чувством собственного достоинства, и Чарли тотчас же бросился отодвинуть ее стул.
– Но я еще не пила чай, – слабо запротестовала Шошанна.
– Забудь об этом, – не по-рыцарски поторопился Чарли, подмигивая Лайзе.
Шошанна открыла рот, потом закрыла и поднялась; слегка покраснев, оперлась на предложенную Чарли руку, но отбросила ее сразу же, как только подошли к гостиной.
– Почему ты всегда ведешь себя как клоун? – спросила она сердито.
– Ты хочешь видеть меня серьезным? Стану им. – Закрыв дверь, Чарли неожиданно опустился на одно колено. – Мисс Шошанна, – театрально произнес он, – почти с первой нашей встречи вы завоевали мое уважение, привязанность и сердце. Согласны вы быть моей?
Шошанна нетерпеливо толкнула его в плечо.
– Нет, не согласна. Встань, Чарли, и прекрати разыгрывать из себя дурака. Давай… ох!
«Ох!» вызвал вид стола, обычно стоявшего посередине гостиной с поставленными вокруг виндзорскими стульями; сейчас его придвинули к дивану, место вазы и часов заняли поднос с серебряным заварочным чайником и чашки с блюдцами китайского фарфора, а также тарелка с бутербродами и сахарным печеньем.
– Лайза решила, что, возможно, тебе захочется выпить чаю здесь, – объяснил Чарли, поднимаясь на ноги и заключая Шошанну в свои железные объятия.
Освободившись от них, она села на диван и показала на место рядом с собой.
– О Чарли! – Наливая чай, она и смеялась, и сердилась одновременно. – Вы с Лайзой запланировали все заранее. Иногда ты можешь быть милым, а иногда ведешь себя как идиот.
– Именно поэтому ты не хочешь выходить за меня замуж? – рассудительно спросил он. – Или потому, что не испытываешь любви ко мне?
Легкий румянец окрасил лицо Шошанны, когда она предложила ему чашку чая, заваренного на травах, и стала наливать себе, не отвечая прямо на его вопрос.
– Ты все превращаешь в игру, – ответила уклончиво. – Делаешь предметом смеха абсолютно все. Не то чтобы мне не нравилось смеяться, или играть, или развлекаться… но не все же время! Некоторые вещи нужно принимать серьезно. Ты… ты умеешь держаться с женщинами, Чарли… Я… я не хочу… просто я не… я бы… я не выношу… – Она быстро глотнула чая, не сумев выразить словами то, что чувствовала.
Чарли откинулся на диван.
– Ты пытаешься объяснить, что конкретно желаешь видеть в муже?
– А что в этом плохого? – оправдываясь, спросила Шошанна.
– Ничего. Разумное желание. Сам бы хотел иметь подобные надежды в отношении своей жены. Но ни мужчина, ни женщина не могут давать никаких обещаний. Откуда тебе знать, как ты будешь выглядеть или что будешь делать или чувствовать через двадцать, тридцать, а может и сорок лет? Считаю, это зависит от взаимопонимания и доверия между двумя людьми, от того, что они ценят друг в друге и в браке.
Шошанна протянула тарелку с бутербродами и пирожными, и он взял и то, и другое.
– Приложу все усилия, чтобы сделать тебя счастливой, Шошанна, но как можно давать какие-либо гарантии?
– Знаю, нельзя, – тихо согласилась она, и они продолжили пить чай в полном молчании.
Не произнося ни слова, они поставили на стол чашки. Чарли приподнял ее с дивана и усадил к себе на колени, долгими поцелуями усиливая ее страсть, а потом принялся за корсаж, и она, повернувшись так, чтобы ему удобнее было его расшнуровать, задрожала от наслаждения, когда его губы начали интимную атаку на другую вожделенную территорию.
Шошанна не помнила, когда сбросила туфли и как оказалась лежащей на диване. Чарли, лежа на ней, опирался на локти, чтобы не придавить тяжестью своего тела. Однако ей хотелось ощущать эту тяжесть, и она прижимала его к себе до тех пор, пока не оказалась окончательно подмятой.
– Пожалуйста, – снова и снова повторяла она. – Пожалуйста!
Чарли поднял голову.
– Что, «пожалуйста»?
– Я… я…
– Ты хочешь меня, да, Шошанна?
– Я… кажется, да.
– Тогда произнеси это. Скажи мне.
– Я хочу тебя, Чарли, – прошептала она с закрытыми глазами.
– Хочешь заняться любовью на диване в гостиной Лайзы? – почти грубо переспросил он.
Ей показалось, что она поняла причину его беспокойства.
– Они знают… никто не потревожит нас здесь. Ты дал им понять… сказал за ужином… нас оставят наедине.
Он наклонился, чтобы еще раз поцеловать ее, затем, глядя на нее сверху вниз, улыбнулся довольно странной улыбкой.
– Наедине, чтобы занимались любовью? Ты это имеешь в виду?
– Да, Чарли, – застенчиво улыбнулась в ответ Шошанна.
Он приподнялся и сел так, что его колени оказались между ее ног. Положив руки ей на плечи, провел ими медленно во всему телу, остановившись возле колен. Его прикосновение было в определенной степени интимно-грубым и одновременно будто относилось не к ней. Он резко опустил ее и встал.
– Извини, Шошанна. Передумал, – сказал он. Шошанна села, прикрывая руками обнаженную грудь, дрожа от стыда и неуверенности.
– Я бы не отказался поучаствовать в этом, – начал он спокойно, – если бы обе стороны согласились совершить это как акт поспешного получения обоюдного удовольствия. Но мне не очень нравится идея быть использованным в качестве жеребца и в то же время оставаться недостаточно хорошим, чтобы выйти за меня замуж. – Медленно дойдя до двери, он обернулся. На минуту его сердце сжалось от вида ее дрожащего тела и жалкого мертвенно-бледного лица, но он отбросил всякую жалость. – Если когда-нибудь передумаешь, приди и скажи об этом. Может быть, – произнес он жестко, – в чем не очень уверен, – я все еще буду ждать тебя.
