Ширли Басби - Сердце обмануть нельзя

— Что сжечь? И почему ты его не хочешь больше видеть?

Леони резко повернулась к Моргану. Вся нежность, которую она к нему испытывала в течение всего вечера, неожиданно испарилась. Она с отчаянием вспомнила, что не должна была доверять этому человеку, даже несмотря на то, что еще недавно он хотел сделать их брак реальностью.

— Не узнаете это платье, мсье? Несмотря на удивленное выражение лица Моргана и отрицательное движение головы, Леони закончила с иронией:

— Ах, конечно же нет! Вы ведь даже не помните о своей свадьбе. Как же вы можете помнить мое свадебное платье? Конечно, глупо с моей стороны задавать подобные вопросы!..

Глаза Моргана сузились, но, взглянув на Мерси, застывшую с открытым ртом, он холодно приказал:

— Мерси, можете идти. Вашей хозяйке вы сегодня больше не понадобитесь.

Но Леони немедленно отменила этот приказ:

— Нет, останься. Ты мне еще нужна. Мерси нервно посмотрела сначала на непроницаемого Моргана, затем на сердитую Леони и, решив, что уж лучше подвергнуться гневу Леони, чем незнакомого ей мсье Слейда, быстро сделала реверанс и выскочила из комнаты.

Рассерженная непослушанием служанки, Леони повернулась к Моргану:

— Как вы смеете приказывать моим слугам! Только я могу говорить им, что делать. Я, а не вы!

— А вы бы предпочли, чтобы она осталась и стала свидетельницей разговора, который сейчас состоится между нами? — язвительно возразил Морган, проходя в комнату.

Руки Леони машинально комкали розовое платье. Она чувствовала, как в ней нарастает чувство гнева.

«Неужели он чувствует себя всегда правым?» — зло подумала Леони, а вслух сказала:

— Удивляюсь вашему благоразумию, мсье. Или вы это делаете просто для того, чтобы унизить меня перед служанкой?

Морган стиснул зубы. Стараясь не поддаваться ее вызову, он ровным голосом ответил:

— Какое странное, однако, у вас мнение обо мне. Скажите, как я должен себя вести, чтобы вы не думали, будто каждым своим поступком я хочу вас унизить.

Леони покраснела. Переходя к обороне, хотя ей это и не очень нравилось, она с вызовом спросила:

— Чего вы хотите? Зачем вы пришли ко мне? Мгновение Морган пристально смотрел на гибкую фигурку Леони, прикрытую желтой полупрозрачной ночной сорочкой.

— Я мог бы сказать, что пришел для того, чтобы исполнить свой супружеский долг, — наконец медленно проговорил он и, заметив, что Леони напряглась и отступила на шаг, добавил, вздохнув:

— Но это не так. Я хотел взглянуть на договор, который, как вы утверждаете, подписал когда-то. Тот самый, согласно которому мне отказано в праве на брачное ложе.

Немного разочарованная, но вместе с тем чувствуя облегчение от того, что Морган пришел не ради того, чтобы вновь ввергать ее в вихрь страсти, Леони бросила на пол розовое атласное платье и, проскользнув мимо Моргана, решительными шагами направилась к маленькому столику у кровати. Выдвинув ящик, она достала бумагу и протянула ее Моргану, с тревогой подумав: а что, если он и впрямь согласится выполнять условия договора?

Пока Морган читал документ, в комнате царило напряженное молчание. В договоре говорилось, что брак, заключенный между Леони Сант-Андре и Морганом Слейдом 26 июля 1799 года, следует считать фиктивным. Морган Слейд соглашался с тем, что Леони будет носить его имя, но отказывался ныне и впредь пользоваться своими супружескими правами. Морган долго разглядывал четкую размашистую подпись. Он вынужден был признать, что это его подпись, или, по крайней мере, очень искусная подделка. Взглянув исподлобья на Леони, он строго произнес:

— Я, возможно, еще и мог бы убедить себя, что однажды сильно напился и женился на тебе, но не могу представить, чтобы подписал этот чертов документ.

Не давая Леони времени на ответ, он подошел к лежащему на полу розовому платью, поднял его и грубо приказал:

— Надень его. Я хочу вспомнить, как ты выглядела тогда.

— Мсье, но это же нелепо, — сердито воскликнула Леони, — я не понимаю, чего вы от меня хотите. Мы действительно женаты. И все документы это подтверждают. Разве не так?

— Ты все это уже говорила, кошечка. Но здесь неверно только одно, — грозно ответил Морган. — Я никогда не женился на тебе! И уже утомился от игры, в которую мы играем последние несколько недель. Пора поставить все на свои места. Надень это чертово платье, или я сам натяну его на тебя.

Леони на мгновение застыла, но, увидев холодный блеск в глазах Моргана, гордо подошла к нему и вырвала из его рук платье. Бросив на Моргана насмешливый взгляд, она язвительно сказала:

— Может быть, вы выйдете из комнаты, чтобы я могла одеться. Я не желаю терпеть ваши похотливые взгляды.

Морган мрачно усмехнулся.

— Когда ты хочешь, ты терпишь не только взгляды. Мне не стоило большого труда убедиться, что занятия любовью представляются тебе наиболее приятным времяпрепровождением.

Грудь Леони вздымалась от негодования и ярости. Бросив на Моргана испепеляющий взгляд, она повернулась к нему спиной и натянула розовое атласное платье прямо на ночную рубашку. Затем, повернувшись, Леони посмотрела на него своими зелеными глазами, в которых блестели золотые искры:

— Ну Что, мсье? Вы довольны? — со злостью спросила она, досадуя на себя за то, что подчинилась его нелепому приказу.

Морган некоторое время молча смотрел на розовое платье, облегающее стройную фигурку Леони, на ее маленькую грудь, выдающуюся под тонким материалом, и прямую узкую юбку, облегающую бедра. Цвет платья удачно подчеркивал неподражаемый цвет оливковой кожи Леони и ее золотисто-каштановые волосы.

Я непременно бы запомнил ее, с болью думал Морган. Если бы я видел ее тогда, то никогда бы не забыл.

Взгляд его упал на договор, который все еще был в его руках, и он почти небрежно сказал:

— Если я подписал эту чертову бумагу, то объясни мне, как я стал отцом твоего ребенка. Леони не была готова к этому вопросу. Она понимала, что рано или поздно Морган задаст его, но надеялась как-то подготовиться к ответу. Застигнутая врасплох, она растерялась. В золотисто-зеленых глазах появилось смешанное выражение испуга и вины, которого не мог не заметить Морган. Как зверь, почуявший добычу, он решительными шагами пересек комнату и, взяв Леони за плечо, повернул к себе.

— Он не мой сын! — подытожил Морган. В его голосе слышались боль и разочарование, как будто Леони была его настоящей женой, предавшей и обманувшей. От испуга у Леони пересохло во рту. Она боялась не за себя, а за Джастина. Почти умоляющим голосом она заговорила:

— Мсье, вы должны меня выслушать! Я никогда не хотела…

Морган поймал ее, как кошка мышь.