Карен Робардс - Тайные сомнения
Тем временем пальцы Доминика принялись расстегивать пуговицы на платье Сары. Застежка была на спине, пальцы вздрагивали, ошибались. Доминик еле слышно сыпал проклятиями. Сара просунула руку под спину и остановила молодого человека. Его запястья были крепкими, сильными, шершавыми от волос.
– Может быть, это лучше сделаю я, – предложила Сара, он посмотрел на нее, потом отпустил и скатился на бок.
Сара встала и, не сводя глаз с Доминика, начала расстегивать крошечные застежки на спинке платья. Молодой человек смотрел на нее пристальным, тягучим взглядом. Его глаза в эти минуты были такими голубыми, что даже сапфирам было бы стыдно сравниться с ними цветом. Освободив последнюю застежку, Сара медленно сняла платье с рук и опустила вниз по бедрам. Выпрямившись, оказалась в белой льняной сорочке, не украшенной ничем нижней юбке. Но он смотрел на нее восхищенно и восторженно, словно бы она стояла перед ним в самом тонком изысканном белье. Сара посмотрела ему в глаза, он глядел на нее с любовью, в глазах светилось откровенное желание. Захотелось сделать для него что-то такое, что усилило бы его наслаждение…
Выпростав ноги из туфель, она нарочно поставила ногу на край кровати, сняла простую голубую подвязку, потом крепкий хлопчатобумажный чулок. Делала все с соблазняющей медлительностью. Глаза Доминика следили за каждым движением ее рук. Сара специально поддразнивала его, он словно бы ласкал глазами обнаженную стройную ногу, но внезапно нога исчезла под длинной юбкой.
Сара улыбнулась, заметив, как темнеет его лицо, какими бездонными становятся глаза. Он хочет ее, она довольно часто видела эти признаки, так легко было распознать их. Но она намеревалась помучить его, чтобы желание стало еще сильнее… Пальцы принялись развязывать тесемки на юбке. Она развязывала их одну за другой, тщательно разглаживала измятые ленты, все время пристально глядя на Доминика. На верхней губе молодого человека выступили крошечные капельки пота.
– Иисус Милосердный! Сара, быстрей! – хрипло прошептал он.
Она соблазнительно улыбнулась и бросила юбку на пол. Сара стояла перед ним в короткой сорочке, длинные стройные ноги были белыми и светились, грудь под белой тонкой сорочкой была напряжена, соски бесстыдно просвечивали сквозь материю. Сара перестала ощущать себя приличной, сдержанной старой девой. Она превратилась в красавицу Сару, любимую Сару, обольстительницу Сару, которая вскоре станет молодой женой Доминика Галагера…
– Сара, если ты не сбросишь эту чертову штуку и не ляжешь ко мне в постель, ты превратишь меня в инвалида до конца жизни, – предупредил Доминик низким, хрипловатым голосом.
– Сейчас, – прошептала Сара и улыбнулась.
Она просунула руки под тоненькие бретельки и сбросила сорочку. Перешагнув через нее, Сара посмотрела на Доминика, взгляд у него был неистовый, глаза горели, он рассматривал с жадностью ее нагое тело. Сара затрепетала, почувствовав безмолвный призыв. Внезапно расхотелось дразнить его и играть… Она бросилась в постель, утонула в объятиях любимого мужчины, страстно ответила на его поцелуй, обвила руками шею, в объятиях Доминика стала подвижной, как ртуть.
– О, Сара, моя Сара, я хочу тебя, – прошептал он ей на ушко и принялся ласкать набухшую грудь женщины. Она закрыла глаза, чувствуя, как дрожь наслаждения пронизывает каждую клеточку, потом протянула руку, погладила очевидное свидетельство его страстного желания. Когда ее пальцы сомкнулись на напряженной мужской плоти, Доминик застонал. А Сара принялась ласкать так, как он ее учил. Пальцы дразнили прохладой и нежностью, распухший, напряженный ствол пульсировал и вздрагивал в ладони. Доминик попытался перевернуться и накрыть ее своим телом, но она удержала его. Она обнаружила, что испытывает неведомое доселе пьянящее чувство, превратившись в агрессора. Ей захотелось довести его до того же лихорадочного восторга, до которого доводил ее он. Она вырвалась из крепких рук и оттолкнула его, потом придержала, упираясь рукой в грудь.
– Сара? – хрипло позвал он, безропотно откинувшись на простыни. Темное тело выделялось на белизне постели. Сара стояла перед ним на коленях, обнаженная, возбужденная с набухшей грудью, распущенные волосы ниспадали с плеч, смешиваясь с черными завитками у него на груди.
– Сара, – теперь в голосе слышалось настойчивое требование, он попытался снова обхватить ее за талию.
Она снова выскользнула, мягко погладила пальцами плоский живот мужчины, потом ладонь прокралась под одеяло и легонько коснулась твердого, возбужденного члена, после чего рука Сары двинулась назад к животу. Лицо у Доминика побагровело, у нее закружилась голова, а внутри все сжалось. Оказывается, она умеет возбуждать его с такой же легкостью, как и он ее. Сара очень удивилась, когда поняла одну вещь – ей доставляет огромное удовольствие ласкать его, касаться руками напряженной плоти, которая все сильнее трепещет и напрягается от ее ласк.
Захотелось узнать его получше, выяснить все, что только возможно, все интимные подробности, обследовать каждый потаенный уголок его тела. Ведь он так много успел узнать о ней.
Одеяло завернулось, опутав Доминика вокруг бедер, он шумно вздохнул и отбросил его. Теперь молодой человек оказался совершенно обнаженным. Длинные сильные ноги раскинулись на постели. Синие глаза подернулись дымчатой поволокой.
– Сара, какого черта? – голос был хриплым и грубым, но Доминик больше не делал попыток прикоснуться к ней.
Сара долго и пристально глядела на него, потом переключила внимание на другую, внезапно сильно заинтересовавшую ее часть тела мужчины, протянула руку и погладила живот. Мышцы напряглись от нежного прикосновения. Она наклонилась и заменила руки губами, потом легонько прикусила кожу. Густой, мягкий коврик волос щекотал ей нос. Губами она чувствовала, как напряглась плоть. Краем глаза Сара успела заметить, что пальцы Доминика сжались в кулаки, как только она двинулась по дорожке волос ниже.
Внезапно Сара замерла, она нервничала, не зная, сможет ли пройти через то, что задумала? Доминик не двигался и, кажется, затаил дыхание. Руки были сжаты так сильно, что побелели костяшки пальцев, лицо искажено от напряжения, губы слегка приоткрылись, глаза казались безумными.
Сара поцеловала нежную кожицу, Доминик застонал, словно в предсмертных муках. Ободренная, Сара погладила губами по всей длине, облизала, потрогала языком. Плоть была солоноватой, немного пахла мускусом и странным образом обжигала.
– Господи, Сара! – Доминик рванулся вперед, поймал ее за талию и потянул на себя. Голос был низким, вибрирующим. Молодой человек тяжело дышал, лицо покраснело, руки вздрагивали.
