Вирджиния Хенли - Порабощенная
Диана прошла в свою комнату, решив вздремнуть, чтобы вечером чувствовать себя бодрее. Если дороги не слишком замело, то, вполне вероятно, Пруденс, Ричард и Питер приедут еще сегодня вечером. Она сняла костюм для верховой езды и повесила его в шкаф. Сегодня она наденет зеленое платье, оно придаст ей уверенности. А она ей наверняка понадобится при встрече с Пруденс.
Дверь спальни распахнулась.
— Диана, я…
Глаза Марка охватили сразу все — длинные ноги, высокую грудь и нечто красное и вызывающее. То, что он увидел, так разительно отличалось от строгого костюма для верховой езды, что Марк потерял контроль над собой. Его руки сомкнулись на ее тонкой талии, и он приподнял ее, чтобы поцеловать.
— О милостивый Боже, не целуй меня! Ведь если мы начнем целоваться, то уже не сможем остановиться! — выдохнула она.
Глава 32
Ощущать ее в своих объятиях было так потрясающе, что Марк Хардвик не смог бы остановиться, если бы даже и захотел. Когда он прижимал ее к себе прошлой ночью, она была так напугана, что стремление защитить ее перевесило желание. Сейчас же Диана ничего не боялась, разве что остроты своей реакции на него.
Он целовал ее страстно, требовательно, и она жадно отвечала, как будто сильно изголодалась. «Не останавливайся, не останавливайся!» — стучало у нее в висках.
Одного поцелуя оказалось недостаточно. Его губы коснулись ее век, висков, скул, затем припали ко рту, заставляя ее губы раскрыться и принять его в себя. Ее язык играл с его языком, вызывая в обоих жгучее желание.
Они целовались до тех пор, пока не начали задыхаться, едва сдерживаясь. Он подхватил ее на руки, а она обвила его шею руками, прижавшись к нему всем телом. Он удивился, какая она маленькая И как она страстно сдалась на его милость. Она ничего не утаит от него, отдаст ему все, она позволит ему быть таким, каким он захочет, необузданным и властным, он будет бесконечно брать, а она отдавать без конца.
Диана тихо застонала, когда почувствовала, как его руки скользили по ее телу, вспоминая, вспоминая…
Не отрываясь от ее губ, он отнес ее через холл в свою спальню и ногой захлопнул за собой дверь, оставив за ней весь остальной мир.
Диане не терпелось увидеть его обнаженным, пробежать руками по его твердым мускулам, почувствовать кожей жар его горячего тела. Она знала тело Маркуса до мельчайших подробностей и совсем не знала Марка. Они были очень похожи, но ей необходимо видеть его, попробовать его, исследовать до конца.
Ее пальцы путались в пуговицах его сорочки, и он нетерпеливо отодвинул их. Поставив ее на кровать, он сорвал с себя рубашку и отбросил, прочь. Ее глаза расширились, при виде, половинки золотой монеты, сверкающей на его смуглой труди. Дрожащими пальцами она приподняла ее.
— Марк, твоя монета с Цезарем! Маркус всегда ее носил!
Зрачки его сузились от желания. Он оставит в ее сердце след, который навсегда сотрет из ее памяти этого Маркуса. Он протянул к ней руки, но она остановила его.
— Где ты взял эту монету?
— Она всегда у меня была, — хрипло ответил он и снова потянулся к ней. Его ладони охватили ее груди, и он наклонил голову, чтобы поцеловать их.
— Подожди! Подожди! Мне надо тебе что-то показать.
Он закрыл глаза и застонал. Он больше не мог ждать! Она оттолкнула его руки, и он, расстегнув ремень, стянул с себя бриджи.
Глаза Дианы засветились любовью. Обнаженный, без этой современной одежды, Марк был Маркусом! Она не потеряла его, он был здесь, с ней. Она заставит его вспомнить! Диана улыбнулась своим мыслям. Она должна поймать его в ловушку. Слишком уж Марк Хардвик бережно относится к своей свободе. Его легко будет соблазнить, но практически невозможно женить на себе. В этот момент Диана приняла твердое решение: она его получит. Небеса и ад свидетели: второй раз она его не потеряет ни за что!
Медленно и дразняще Диана расстегнула корсет и освободилась от алых кружев. Его черные глаза вспыхнули, как угли, вобрав в себя ее всю — от обольстительной груди до золотых завитков на высоком лобке. Вокруг узкой талии была застегнута золотая цепочка, подчеркивая ее ослепительную наготу. Она приподняла половинку золотой монеты.
— Вот вторая половина профиля Цезаря. Они идеально подходят друг другу.
Наконец-то ей удалось завладеть его вниманием. Она расстегнула застежку и положила половинку бесценной монеты в его ладонь. Когда Марк увидел, что половинки сомкнулись, образовав изображение Юлия Цезаря, он, пораженный, сел на кровать.
— Я искал ее всю жизнь! Наверное, именно поэтому я и испытываю такую страсть к археологии и римскому периоду. Моя половинка у меня так давно, что я и не помню, откуда она взялась. Я всегда думал, что она досталась мне от прабабушки. Откуда ты взяла свою?
Диана встала на колени на кровати рядом с ним. При воспоминании щеки ее слегка зарумянились.
— Когда ее носил Маркус, монета была целой. После нашей первой ночи он надел цепочку с монетой мне на шею, чтобы я помнила о нем в его отсутствие.
— После того как он овладел тобой?
Она опустила ресницы:
—Нет. В первую ночь он сохранял мою девственность.
— Он, верно, был не в своем уме, — хрипло заметил Марк.
— После этого каждый раз, как мы занимались любовью, мы передавали ее Друг другу, носили по очереди. Он очень дорожил этой монетой с изображением Цезаря. Когда он предложил мне выйти за него замуж, подарил половинку, чтобы я носила ее всегда.
Марк застегнул маленький замочек и надел цепочку ей на шею. Половинка монеты утонула в глубокой ложбинке на ее груди.
— Теперь ты веришь, что когда-то был Маркусом?
— Начинаю верить, — признался он, и голос его дрогнул. Он протянул загрубевший от мозолей палец и очертил контур ее груди.
Диана вздрогнула.
— Боюсь, у меня не хватит силы воли и дальше беречь твою девственность.
— Но я уже не девственница. Ты любил меня много ночей, — прошептала Диана.
Он мягко взял ее за плечи и толкнул на подушки. Она охотно подчинилась, она готова была делать все, что он захочет. Их глаза встретились, и Марк провел пальцами по шелковистой коже ее бедра. Она не сопротивлялась, наоборот, потянулась навстречу, приветствуя его прикосновение.
Когда он запутался пальцами в золотистых завитках на ее лобке, она выгнула спину от наслаждения. В его прикосновении было что-то гипнотическое. И снова она подивилась, как могут быть столь нежными такие большие и сильные руки, ласкающие ее тело.
Его палец добрался до самого потаенного уголка ее тела, и она отреагировала мгновенно, источая тайную женскую влагу, облегчающую ему путь. Одним пальцем он нежно ласкал средоточие ее чувственности, другим проник в ее теплую глубину.
