Вирджиния Хенли - Страстная женщина
— Моя кровь недостаточно голубая для вас, милорд. Он иронически приподнял бровь:
— Она совсем не голубая, Плутовка.
— Негодяй!.. — прошептала Бесс, мечтая отомстить ему за все, что ей пришлось вытерпеть.
После того как тайный совет допросил Бесс, протокол допроса передали секретарю Сесилу. Тот ужаснулся, узнав, что леди Сент-Лоу до сих пор держат в Тауэре, и посоветовал королеве немедленно освободить подругу. 25 марта, через две недели после приезда Шрусбери в Лондон, дверь камеры Бесс наконец-то открылась.
Переступив через порог, она поклялась, что больше никогда не попадет сюда. В прошлом Бесс всегда пыталась поставить себя на место обидчиков и посочувствовать им, но впредь решила не делать этого. Отныне она будет думать только о себе.
Встреча Бесс с мужем была донельзя трогательной. Увидев на глазах Уилла слезы искренней радости, она сразу простила ему все недостатки. Бесс убедила себя в том, что, если бы ей понадобился сильный духом человек, способный преодолеть все преграды, она не вышла бы замуж за мягкого, отзывчивого Уильяма Сент-Лоу.
Он преподнес ей бархатный футляр. Открыв его, Бесс вскрикнула от восхищения. Внутри она увидела ожерелье и серьги с ярко-синими персидскими сапфирами — вероятно, этим подарком Уилл стремился загладить свою вину, оправдаться за то, что ни разу не навестил ее в Тауэре.
— Уилл, таких драгоценностей ты не дарил даже Елизавете. Я благодарна тебе всем сердцем.
— Елизавете драгоценности нужны, чтобы блистать, но ты и без них прекрасна. Бесс поцеловала его.
— Это самый лестный комплимент, какой я когда-либо слышала от тебя, дорогой.
В мае тайный совет признал брак леди Кэтрин Грей и Хартфорда незаконным, а их ребенка — внебрачным. Оба были заключены в Тауэр на неопределенный срок за «греховное прелюбодеяние».
Как только леди Сент-Лоу очутилась на свободе, знатные друзья вспомнили о ней. Бесс приглашали на все званые вечера, и она охотно принимала приглашения, желая пощеголять роскошными нарядами и украшениями. После своего вынужденного отсутствия Бесс стала еще более жизнерадостной и остроумной. Она скрывала связь со Шрусбери, а от Елизаветы как ни в чем не бывало принимала знаки внимания.
Но ближе к лету Бесс решила всерьез поговорить с мужем о будущем:
— Уилл, в этом году я хочу пораньше уехать в Чатсворт.
— Прекрасная мысль, Бесс! Ты должна провести лето с детьми.
Она вздохнула:
— Осенью я не вернусь ко двору. Я намерена навсегда поселиться в Чатсворте.
— А как же Елизавет?
— При чем тут она? Нам обоим известно, что она прекрасно обходится без моих услуг.
— Неужели ты не простила ее? — удивился Уилл.
— Конечно, простила. Но ничего не забыла.
— Бесс, я так люблю тебя! Я буду скучать по тебе.
— Уилл, подумай о том, чтобы отказаться от обязанностей при дворе и поехать со мной. Кавендиш умер от переутомления, и я боюсь, как бы с тобой не случилось то же самое.
— Дорогая, я нужен королеве. — Слова Сент-Лоу прозвучали так искренне, что на глаза Бесс навернулись слезы.
«Не пройдет и часа после твоей смерти, как королева найдет тебе замену. Разумеется, она устроит пышные похороны, чтобы показать свою щедрость, но на этом все и кончится». Однако Бесс не хотела разочаровывать мужа:
— Делай, как сочтешь нужным, Уилл. Только обещай мне подумать, ладно?
Вместе с двумя сыновьями, у которых начались каникулы, Бесс отправилась в Чатсворт. В Ноттингеме она оставила детей в лучшей комнате постоялого двора, поручила их заботам слуг, а сама вместе с горничной нанесла визит Пирпонтам. Опасения, что сэр Джордж и леди Пирпонт, помня о недавнем заключении, не примут ее, рассеялись. Жители Ноттингема почти ничего не знали о придворных интригах и плачевной участи леди Кэтрин Грей.
Леди Сент-Лоу и сэр Джордж вскоре поладили: услышав страшные истории о том, что может сделать Сиротский суд, если его наследник Генри не будет женат, сэр Джордж дал согласие на брак. К тому же Бесс пообещала за дочерью щедрое приданое и один из своих особняков. Договор об обручении был подписан, а леди Пирпонт пригласила Фрэнсис Кавендиш погостить у них летом, желая получше познакомить девушку с будущим мужем. Покидая поместье Пирпонтов, Бесс поздравила себя с удачной сделкой.
В Чатсворте Бесс встретили с распростертыми объятиями — и дети, и мать, и тетя Марси. Бесс поцеловала Фрэнси, обняла маленьких Элизабет и Мэри, которые без умолку болтали.
— Как эта злобная тварь посмела держать тебя в тюрьме целых тридцать недель? — воскликнула Марселла, дрожа от ярости.
— Тридцать одну, — уточнила Бесс и усмехнулась. — Королевы должны быть жестокими, чтобы не лишиться престола. Во всяком случае, теперь я на свободе и намерена наслаждаться ею!
Мать поцеловала ее.
— Как хорошо, что ты дома, дорогая!
— Надеюсь, ты и вправду рада, мама, потому что я останусь здесь навсегда. Ты еще не нашла себе мужа? — шутливо добавила Бесс.
— Кстати, о свободе: я решила впредь не обременять себя мужьями. Вообще-то мы с Ральфом ладили, но и вдовство имеет свои преимущества.
Бесс удивленно посмотрела на мать. Свое вдовство она перенесла как тяжкое испытание и чудом выжила.
— О, дорогая, прости меня! Бесс обняла мать:
— Я решила раз и навсегда забыть о прошлом — саrре dem![4]
— Ох уж эти мне французские фразы! Похоже, при дворе ты приобрела светский лоск, — усмехнулась Марселла. Бесс наморщила нос.
— Кажется, это латинское изречение, но я не уверена. Лоска у меня, конечно, прибавилось, но слава Богу, синим чулком я так и не стала!
Она с гордостью оглядела дочерей. Семилетняя Элизабет стала украшением семьи: она любила нарядные платья и отличалась милым, покладистым нравом. А рыжеволосая проказница Мэри была точной копией матери — такая же упрямая и своенравная.
— Наверное, ваши братья уже в конюшне, знакомятся с лошадьми и собаками. Бегите к ним, а мне надо поговорить с вашей сестрой Фрэнсис.
Мать и дочь прошлись по огромному парку и присели у заросшего лилиями пруда. Бесс ие уставала удивляться тому, что ее дочь, смуглая, со смеющимися глазами, так похожа на Кавендиша.
— Фрэнси, мне наконец-то удалось устроить твой брак с Генри Пирпонтом. Он тебе нравится? — Бесс напряженно смотрела на дочь и вздохнула с облегчением только тогда, когда заметила радостную улыбку.
— Кажется, он влюблен в меня, — призналась Фрэнсис.
— А ты? Знаешь, я была влюблена и любима, и поверь, первое гораздо лучше.
— Я тоже влюблена, но Гарри об этом еще не знает. — Фрэнсис лукаво улыбнулась.
— Леди Пирпонт пригласила тебя в гости на все лето, чтобы ты поближе познакомилась с будущим мужем. Пообещай мне одно: если вдруг поймешь, что не хочешь всю жизнь провести с Гарри, ты немедленно вернешься домой. Много лет назад я дала слово твоему отцу, что найду тебе достойного мужа. Генри — наследник состояния Пирпонтов, выйдя за него, ты ни в чем не будешь нуждаться, и все-таки помни: не в деньгах счастье.
