Кэролайн Линден - Больше чем страсть

Потому что она любит его! И знает, что он этого не делал, точно так же, как знает, что он тот самый мужчина, которому она предназначена. Отец ошибается в отношении Себастьяна и, когда она докажет это, будет вынужден позволить им встречаться. Абигайль решила полностью сосредоточиться на составлении плана действий.

Спустя несколько часов она не продвинулась дальше неутешительного вывода: ей известно досадно мало. Когда Пенелопа принесла поднос с едой, Абигайль впустила ее в комнату, как ради еды, так и в надежде на содействие, помощь.

– Боже, Эбби! – Пенелопа прошмыгнула в дверь с глазами круглыми, как блюдца. – Я думала, папа разнесет весь дом, когда он обнаружил, что ты пропала! Теперь ты вернулась, а он по-прежнему в бешенстве!

– Если бы папа проявил больше здравого смысла, в этом не было бы никакой нужды, – холодно отозвалась Абигайль. – Пен, мне понадобится помощь.

– Понятно. – Пенелопа с готовностью кивнула, поставив поднос. – Какая?

– Нам нужно доказать, что Себастьян не похищал у лорда Стрэтфорда семь лет назад четыре тысячи фунтов.

Пенелопа снова во все глаза смотрела на сестру:

– А как это сделать?

– Не имею понятия.

– Не слишком обнадеживающее начало!

Абигайль со стоном бросилась на постель.

– Знаю, но, тем не менее, мы должны добиться успеха!

– Что именно тебе известно? – поинтересовалась Пенелопа.

Абигайль указала на свой письменный стол:

– Я составила список.

Пенелопа пробежала листок глазами.

– Маловато.

– Да.

Последовало долгое молчание.

– Нам нужно кого-нибудь расспросить, – сказала Пенелопа. – Кого-нибудь, кто был здесь в то время и может знать все обстоятельства.

Абигайль прикрыла глаза.

– Я думала об этом. Лорд Атертон – единственный, кто пришел мне на ум, но вряд ли он захочет помочь. Я… отказала ему, Пен.

– И правильно сделала, – буркнула сестра. – Но я имела в виду леди Саманту.

– Думаешь, она что-нибудь нам расскажет? – поинтересовалась Абигайль с явным сомнением. – Боюсь, никто в Стрэтфорд-Корте не захочет касаться этой темы. Ты же видела, как они обращались с Себастьяном!

– Но леди Саманта лучшего мнения о нем, чем прочие, и она держалась с нами любезно и дружелюбно даже до приезда виконта. Она всегда жила в Стрэтфорд-Корте и наверняка знает некоторые подробности той истории.

– Но ее отец, возможно, не позволит ей разговаривать с нами, раз лорд Атертон…

Пенелопа фыркнула.

– По-твоему, он расхаживает по городу и рассказывает всем, что ты не приняла его предложение? Этот тип слишком высокого мнения о себе. Полагаю, он вскоре сбежит в Лондон и будет говорить, что никогда не был влюблен в тебя.

Абигайль удивленно моргнула:

– Похоже, ты и вправду ненавидишь его сиятельство!

Сестра только небрежно махнула рукой:

– Давай нанесем визит леди Саманте. Может, нам удастся убедить ее поделиться тем, что ей известно.

Абигайль по-прежнему считала это маловероятным, но у нее не было других идей. Она кивнула:

– Ладно. Съездим к ней завтра.

То ли родители сестер Уэстон надеялись, что Абигайль передумает относительно лорда Атертона, то ли по какой-то другой причине, но им разрешили отправиться в Стрэтфорд-Корт. Адам отвез их до ворот, воспользовавшись городским мостом, чтобы перебраться через реку, чтобы было дольше, чем на пароме. К тому времени, когда они увидели леди Саманту, которая прогуливалась в изысканном парке Стрэтфорд-Корта, нервы Абигайль были натянуты до предела.

– Мисс Уэстон. Мисс Пенелопа. – Леди Саманта встретила сестер приветливо, но улыбка ее была напряженной. – Не скажу, что очень удивлена вашим визитом.

Щеки Абигайль загорелись. Неужели лорд Атертон рассказал ей о своем фиаско?

– Мы… у нас особая причина, чтобы посетить вас сегодня…

Саманта кивнула:

– Да, знаю.

Абигайль и Пенелопа обменялись настороженными взглядами.

– Правда?

Саманта нервно кивнула.

– Я получила сегодня утром письмо. – Она двинулась по дорожке, глядя себе под ноги. – Даже не знаю, что с этим делать.

Пенелопа подтолкнула Абигайль, и та поспешила присоединиться к хозяйке.

– Надеюсь, вы ответите на несколько вопросов.

Саманта кивнула:

– Как я понимаю, о пропавших деньгах. – Она вытащила из кармана смятое письмо и протянула его Абигайль.

Абигайль расправила листок, так чтобы сестра тоже могла видеть, что там написано. Когда она узнала почерк Себастьяна, у нее перехватило дыхание.

«Дорогая леди Саманта.

Возможно, я последний человек, о котором вы хотели бы слышать в данный момент, но, умоляю, не бросайте это послание в огонь непрочитанным. Я вынужден молить вас о помощи. Годами я избегал того, чтобы выяснять отношения с вашей семьей, по причинам, хорошо вам известным. Но теперь я столкнулся с угрозой потерять все, чем дорожу в этом мире, если не смогу доказать, что невиновен в пропаже денег вашего отца. Вы не хуже меня знаете, что у меня не было возможности совершить кражу. Также вам известно, что послужило причиной возникновения подобных слухов. Ваша последняя записка ко мне содержала намек, который я не совсем понял. Не могли бы вы рассказать, что вам известно, чтобы помочь мне очистить мое имя от позорного пятна. Я пойму, если вы откажетесь, но буду у вас в вечном долгу, если вы сможете перешагнуть через стену отчуждения во имя привязанности, которую мы питали друг к другу в детстве.

Ваш слуга, С. Вейн».

– «Ваша последняя записка ко мне», – повторила Абигайль, бросив вопросительный взгляд на сестру, которая пожала плечами. Сложив письмо, она вернула его леди Саманте. – Похоже, мистеру Вейну пришла в голову та же мысль, что и мне.

Та задумчиво улыбнулась:

– Вы влюблены в него, не так ли? А он в вас.

Абигайль медленно кивнула.

Леди Саманта вздохнула.

– Брат рассказал мне, что просил вас выйти за него замуж, но получил отказ.

Абигайль снова кивнула.

– Он также сказал, что вы отвергли его из-за мистера Вейна. – Леди Саманта помедлила, испытующе глядя на Абигайль. – Это так?

– Я не приняла очень лестное предложение его сиятельства, потому что не люблю его так, как он заслуживает, – начала Абигайль, но леди Саманта подняла руку, останавливая ее возражения.

– Понятно. – В ее улыбке мелькнула печаль. – Признаться, мне жаль. Я хотела бы иметь такую невестку.

– А я – такую золовку, – порывисто отозвалась Абигайль, прежде чем спохватилась, прикусив губу.