Сара Ларк - Земля белых облаков
Но паддок перед ними был пуст, если не считать последней кобылы, которую МакКензи как раз выводил через ворота. Сердце Гвинейры на мгновение замерло. Неужели он прочел ее мысли?
— Мне показалось, животные встревожились, и я подумал, что будет лучше завести их внутрь, — сказал Джеймс, когда Гвинейра открыла перед ним дверь конюшни. Клео тотчас же выскочила наружу и подбежала к хозяйке.
— Забавно, я подумала о том же, — улыбнулась Гвин.
МакКензи ответил ей дерзким, но в то же время поддразнивающим и озорным взглядом.
— Хм, надо подумать, что бы это могло значить, — сказал он. — Может быть, родство душ? В Индии верят в переселение душ. Кто знает, а вдруг в прошлой жизни мы были... — Джеймс сделал вид, что напряженно думает.
— Мы, как добропорядочные христиане, не должны вести подобных разговоров, — строго произнесла Гвинейра. МакКензи рассмеялся.
Вместе молодые люди наполнили ясли лошадей сеном, а Гвин в придачу бросила Игрэн пару морковок. После всего этого платье девушки больше не выглядело свежим. Гвин с сожалением осмотрела себя. Ну ничего, в свете фонарей этого все равно никто не заметит.
— Вы уже справились? Тогда я, пожалуй, пойду. Надо пожелать работникам хорошего нового года, раз уж я пришла сюда.
— Может, вам даже хватит времени на небольшой танец? — улыбнулся Джеймс. — Когда начнется большой фейерверк?
Гвин пожала плечами.
— Как только пробьет двенадцать и уляжется вся эта суматоха. — Она усмехнулась. — Вернее сказать, после того, как все гости пожелают друг другу вселенского счастья, даже если на самом деле чужое благополучие им совершенно безразлично.
— Ну-ну, мисс Гвин. Откуда столько цинизма? Ведь сегодня прекрасный праздник! — Джеймс испытующе посмотрел на Гвинейру. Этот взгляд тоже был знаком ей и, казалось, проникал в самую душу.
— Приправленный хорошей порцией злорадства! — вздохнула девушка. — Еще несколько дней они только и будут делать, что сплетничать. А мистер Джеральд со своими высказываниями словно нарочно подливает масла в огонь.
— Злорадства? — удивленно спросил Джеймс. — Но ведь Киворд-Стейшн процветает. На деньги, которые мистер Джеральд получил в этом году от продажи шерсти, он может устраивать такие праздники каждый месяц! Чем же он недоволен?
— Ах, давайте не будем об этом... — пробормотала Гвин. — Лучше начать этот год с чего-то радостного. Вы что-то говорили о танце? Если только это не вальс...
Мак-Эрон играл на скрипке быструю джигу. Двое из слуг маори подыгрывали ему на барабанах, ритм которых не очень-то сочетался с народной ирландской мелодией, но, по всей видимости, ничуть не мешал общему веселью. Покер и Дейв выплясывали с девушками-маори. Моана и Кири, хихикая, подражали их движениям. Остальные танцующие были Гвинейре и вовсе незнакомы. Вероятно, они приехали с кем-то из гостей. Английская горничная леди Баррингтон с неодобрением покосилась на слуг из Киворд-Стейшн, когда те громкими криками поприветствовали внезапно появившуюся Гвинейру. Джеймс протянул девушке руку, приглашая ее на танец. Гвин ухватилась за нее и снова вздрогнула, почувствовав мягкую теплую волну, которая разливалась по ее телу каждый раз, стоило ей только прикоснуться к Джеймсу. МакКензи улыбнулся девушке и поддержал ее, когда она немного споткнулась. Затем он вежливо поклонился — и на этом все сходство ирландского танца с вальсами, которыми Гвин сегодня была сыта по горло, закончилось.
«She is handsome, she is pretty, she is the Queen of Belfast City!»— радостно пели Покер и пара других пастухов, пока Джеймс кружил Гвинейру так, что у нее захватывало дух. И каждый раз, когда после неожиданного поворота девушка снова оказывалась в руках МакКензи, она видела в его глазах блеск, восхищение и... Что это?.. Желание?
Посреди танца в небо взмыла ракета и громким взрывом возместила о наступлении нового года. Начался роскошный фейерверк! Мужчины и Мак-Эрон прервали джигу, и Покер запел As long syne. Остальные переселенцы подхватили песню, а маори, хоть и не знали слов, старались подпевать в тон. Лишь Джеймс и Гвинейра не слышали ни песни, ни взрывов фейерверка.
Музыка джиги оборвалась в тот момент, когда они держались за руки, и теперь молодые люди замерли на месте. Никто из них не хотел отпускать другого. Казалось, Джеймс и Гвин стоят посреди одинокого, затерянного в океане острова, где не слышно ни шума, ни смеха... Где есть только он и она.
Наконец Гвин высвободилась из рук Джеймса. Девушке не хотелось терять ощущение чуда, но она понимала, что здесь и сейчас оно не свершится.
— Нам стоит... наведаться к лошадям, — глухо промолвила Гвинейра.
По дороге к конюшням Джеймс вновь взял ее за руку. Немного не дойдя до входа, он остановился.
— Посмотрите! Я еще никогда такого не видел. Словно дождь из звезд!
Заказанный Лукасом фейерверк превзошел все ожидания. Однако Гвинейра видела звезды лишь в глазах Джеймса. То, что она делала, было глупым, неуместным и, без сомнения, неприличным, и все же девушка прильнула к плечу МакКензи.
Джеймс нежно убрал с лица Гвин непослушные пряди волос, которые выбились из прически во время безумной джиги. Его палец с легкостью перышка скользнул по щеке девушки и коснулся краешка ее губ...
Гвинейра приняла решение. Сегодня начинался новый год. В этот праздник было положено целовать друг друга. Девушка осторожно поднялась на цыпочки и поцеловала Джеймса в щеку.
— Счастливого нового года, мистер Джеймс, — прошептала она.
МакКензи медленно притянул Гвин к себе, очень медленно и нежно... Девушка могла освободиться от его объятий в любую секунду, но не хотела этого делать. Не отпрянула она и тогда, когда губы Джеймса нашли ее приоткрытый рот. Гвинейра со всей страстью отдалась поцелую. Она чувствовала себя так легко и естественно, словно внезапно оказалась дома — в месте, которое она так долго искала и где ее ждал целый мир сюрпризов и чудес.
Девушка была словно околдована, когда Джеймс наконец-то выпустил ее из своих рук.
— Счастливого нового года, Гвинейра, — сказал он.
Перешептывания гостей на празднике и нападки Джеральда укрепили Гвин в ее решении забеременеть без помощи Лукаса. Конечно же, это не имело ничего общего с Джеймсом и их полуночным поцелуем — глупостью, о которой Гвин пожалела уже на следующий день.
Она сама не понимала, что на нее нашло. К счастью, мистер МакКензи продолжал вести себя так, словно ничего не случилось.
К проблеме, связанной с беременностью, Гвин решила подойти рассудительно, без каких-либо эмоций. Словно речь шла о разведении коней или овец. При этой мысли Гвинейру охватил глупый истерический смех. Однако глупость в этом деле была неуместна. Нужно было хорошенько обдумать, кто подходил на роль отца для ее ребенка. Немалую роль здесь играла необходимость сохранить имя настоящего отца в тайне, а еще больше ее заботил вопрос о наследственности. Уордены, особенно Джеральд, ни в коем случае не должны были усомниться, что в наследнике течет их кровь. От Лукаса правду, конечно, не скроешь, но Гвинейра была уверена, что ему хватит ума молчать. Ее супруга можно было назвать слишком осторожным, чопорным и чувствительным, но никак не глупым или безрассудным. К тому же положить конец сплетням об их с Гвинейрой браке было, прежде всего, в интересах молодого Уордена.
