Сара Орвиг - Сладкое желание
– Бросай винтовку и руки вверх! – приказал он, внезапно появляясь у Сойера за спиной, но вдруг услышал приближающийся топот. – Висенте, глянь, кто там, наш человек или Сойера?
Из кустов выскочил Джастин и бросился к другу, прикрыв его своим телом.
– Сначала убей меня! – яростно выкрикнул он.
– Эй! Хозяин… – Один из людей Максимо в растерянности опустил винтовку..
У Торреса потемнело в глазах от ярости.
– Вы оба разорили мои земли, поубивали скот! – рявкнул он.
– Что ты несешь? – возмутился Сойер.
– Вы заслуживаете пули в лоб или пенькового галстука на шею.
– Во мне течет кровь Торресов, – вызывающе ответил Джастнн.
– Ты не мой сын.
– Хотя Джон Брендом не мой отец по крови, но он воспитал меня как родного сына. Он умел любить. А ты, Максимо, на это неспособен, ты человек, у которого нет сердца.
Снова послышался лошадиный топот, и к ним на полном скаку подлетела Фабиана. Она спрыгнула на землю, встав перед мужем с винтовкой в руках.
– Так я и думала, – сказала она и повернулась к сыну. – Уезжай отсюда.
– Нет, он убьет Сойера.
– Ты этого не сделаешь, – прошипела она Максимо.
– Убирайся отсюда, Фабиана!
Он прицелился в Джастина, косясь на жену, поскольку не забывал о ее необузданном нраве.
Она тоже подняла винтовку, и Максимо выстрелил. Пуля раздробила приклад, и когда Фабиана выронила оружие, снова направил ствол на Джастина.
– Отойди в сторону, или я убью вас обоих.
В ответ Максимо получил плевок и, ослепнув от ярости, снова выстрелил.
– Нет! – закричала Фабиана, прикрывая сына, и тяжело осела на землю.
– Фабиана! – Максимо отшвырнул винтовку и бросился к ней.
– Ты убил мою мать!
– Оставь его, Джастин, лучше узнаем, что с Каролиной и Лори! – крикнул Сойер, бросаясь к лошадям. Юноша устремился за ним, оставив сидевшего на земле Максимо с Фабианой на руках.
– Только не умирай, – молил тот, прижимая ее к груди. Потом опустил жену на траву, сбросил рубашку и начал рвать ее на бинтам. – Не умирай, дорогая! Прости меня, любовь моя, не умирай!
– Разве ты меня любишь? – с удивлением спросила Фабиана, открывая глаза.
– Дорогая, я не хотел тебя ранить. Не умирай! Я сделаю все, что ты попросишь, любимая. Мне без тебя не жить. Я застрелюсь!
Она погладила его по щеке.
– Почему ты за все годы ни разу не сказал, что любишь? Максимо поцеловал ей руку.
– Прости, я должен отвезти тебя к доктору.
– Максимо, – вдруг произнесла она неожиданно звонким голосом. – Почему ты не сказал, что любишь меня?
– Я не хотел стрелять в тебя, дорогая! Никогда! Ведь ты моя жизнь!
– Ты должен был сказать, – прошептала Фабиана немеющими губами.
– Я отвезу тебя домой, пошлю за доктором. Максимо отдал распоряжения Висенте, который сразу же ускакал, потом осторожно поднялся на ноги, усадил Фабиану на лошадь и сел позади нее.
– Ты должен был сказать, – повторила она. – Все эти годы я была уверена, что ты хочешь лишь мое тело. Я не знала, что ты по-настоящему меня любишь.
– Ты бы посмеялась надо мной, – ответил Максимо, дрожа от страха за жену и молясь, чтобы Фабиана осталась жива.
– Ты дрожишь. – Фабиана повернулась к нему, морщась от боли. – Кроме Джастина, меня еще никто по-настоящему не любил.
– Тебя люблю я.
– Мужчины бывают так жестоки.
– Я попал в тебя случайно, – невнятно проговорил он, давясь слезами.
– Максимо, не надо по мне плакать, – неожиданно попросила Фабиана. – Я выживу, ты же знаешь, я выносливая.
– Ты нежная и красивая, я бы никогда не поднял руку на твою красоту. Я скорее отдам свою жизнь.
– Если бы ты сказал мне… Столько лет я ничего не знала, столько лет! Ни один мужчина никогда не любил меня, разве только Рамон…
– Мой добрый брат…
– Да, но ты мог дать мне, чего я хотела, а Рамон не мог. Я всегда знала, что он меня любит, но я не знала… Когда ты пришел и обещал жениться на мне, почему ты не сказал, что любишь?
– Ты бы отмахнулась от моих слов и втоптала бы меня в грязь. Я же видел, как ты обращалась с мужчинами, которые были слабаками и безумно тебя любили.
– Если я жестока с мужчинами, то это лишь правосудие и месть.
– Месть?
– Да, месть. – От волнения щеки Фабианы порозовели, взгляд обрел прежнюю живость. – Мой отчим совратил меня, когда я была ребенком.
Максимо потрясение уставился на нее, словно впервые увидел.
– Он проделывал со мной отвратительные вещи, и я решила, что больше никогда больше не смогу полюбить мужчину. Потом родился Джастин, и рана стала затягиваться.
– Твой отчим умер от двух пуль, хотя все в городе божились, что выстрел был только один.
– Я встретила его пьяным на дороге и выстрелила, но он продолжал тянуть ко мне руки. Тогда я убила эту тварь из его собственного пистолета. И ни разу об этом не пожалела.
– Дорогая, нужно было сказать мне. – Торрес нежно погладил ее по щеке.
– Как я могла, если не знала, что ты меня любишь?
– Разум и сердце людей разделяет стена, и мы так редко заглядываем за эту стену, – ответил Максимо. – Прошлого не вернуть, но я люблю тебя и жизни не пожалею, чтобы ты все забыла. Не умирай, дорогая.
– Мне так хочется тебя обнять, только нет сил, – прошептала Фабиана.
Максимо показалось, что в груди у него прорвало плотину.
– Я собирался миллион раз сказать тебе о моей любви, но ты слишком упрямая и вспыльчивая.
– Ты сильнее меня, – слабо улыбнулась она. – Максимо, ты должен простить Джастина. Вы столько лет провели вместе, к тому же он Торрес и часть меня.
Максимо крепче обнял жену, молясь, чтобы она выжила и их любовь получила шанс расцвести.
Сойер с Джастнном неслись во весь опор, пока земля не стала очень неровной для галопа.
– Я молю Бога, чтобы моя мать не умерла, иначе я убью Максимо, чего бы мне это ни стоило.
– Она не умрет, – уверенно ответил Сойер. – Пуля угодила в плечо, а Фабиана такая же крепкая и сильная, как эта земля.
– Надеюсь, ты прав. Что он там нес, будто мы разорили его земли?
– Понятия не имею, но думаю, это проделки Кейна Хатфилда. Когда все успокоится, я поговорю с Максимо. Теперь я догадался, куда пропал мой нож. Наверняка Кейн заплатил служанке, чтобы она его украла.
– Сегодня меня чуть не застрелили, – сказал Джастин, – но мать приняла мою пулю на себя. Ради меня она была готова умереть. Я должен обязательно к ней съездить.
– Рад наконец услышать слова мужчины. Значит, из этого ужаса может выйти и что-то хорошее.
Каменистая земля кончилась, и всадники снова перешли на галоп.
Вскоре Сойер увидел ранчо. Вокруг дома бегали люди с ведрами, стараясь потушить бушующее пламя. Среди них были все – Лори, Хуанита, служанки…
