Джейн Кренц - Безрассудство
Но сейчас было не время для признаний.
— Феба, — умолял Нил, — Феба, выслушай меня. Умоляю тебя, помоги мне ради нашей бессмертной, великой любви.
Феба даже не взглянула на него.
— Посмотрим, удастся ли нам привести Стинтона в чувство. Он мог бы отвести Бакстера в тюрьму, — произнес Габриэль, обращаясь к Энтони. — Мне надоело возиться с этим пиратом.
Через пару часов Феба лежала, удобно устроившись на подушках в широкой кровати Габриэля, и наблюдала, как он снимает с себя одежду. Отблеск свечи вырисовывал могучие линии его широкой груди и бедер.
— Вы производите на меня потрясающее впечатление, милорд, — призналась она.
Габриэль негромко засмеялся, устраиваясь в постели рядом с Фебой. Протянув руку, он уложил голову Фебы себе на грудь.
— Это ты потрясающая, любовь моя.
— Что ты сказал? — заморгала Феба.
— Я сказал, что ты потрясающая.
— Нет, после этого, — нетерпеливо настаивала она. — Как ты назвал меня?
Габриэль улыбнулся:
— Кажется, я сказал — любовь моя.
— Да-да. Пожалуй, мне это нравится.
— Ты же знаешь, это правда, — произнес Габриэль. — Я люблю тебя. Наверное, я любил тебя с того самого дня, как прочел первое послание таинственной Дамы-под-вуалью.
— Ты не представляешь, как я счастлива, — прошептала Феба.
Габриэль сжал ее лицо в ладонях.
— Кажется, ты не очень-то удивлена моим признанием в вечной любви.
Феба склонила голову и поцеловала Габриэля в шею. Когда она вновь подняла глаза, он заметил пляшущие в них искорки.
— Должна признаться, я догадалась, что ты, возможно, любишь меня, когда так снисходительно отнесся ко всем моим глупым маленьким выходкам.
— Мне самому следовало проявить бдительность, — суховато возразил Габриэль. — Твои приключения вовсе не такие уж незначительные, да и не случайные. От твоего безрассудства все твои родные преждевременно постареют.
— Раскаиваюсь, раскаиваюсь во всех своих приключениях, — быстро заверила его Феба. — И клянусь, больше ничего подобного не случится.
Габриэль негромко рассмеялся:
— Счастлив это слышать. — Он обхватил руками голову Фебы и прижался губами к ее губам. — Только не забывай повторять мне, что ты меня любишь, и я буду смотреть на твое безрассудство сквозь пальцы. Я с тобой и сумею позаботиться о тебе.
— Я люблю тебя, — прошептала Феба.
— Я люблю тебя, — произнес Габриэль, прикасаясь губами к трепетным губам жены, — люблю больше жизни.
Феба подгадала так, чтобы бал-маскарад в «Дьявольском тумане» совпал по времени с публикацией «Безрассудной отваги». И книга, и прием оказались даже более успешными, чем она могла мечтать.
Вечером огромный холл «Дьявольского тумана» заполнили гости в средневековых костюмах. Рыцарские доспехи, украшавшие зал, служили прекрасным фоном пестро разодетой толпе. Музыка отражалась от старых каменных стен. Феба с гордостью подумала, что замок выглядит именно так, как он должен был выглядеть столетия тому назад, когда здесь собирались по праздникам рыцари и их дамы.
— Что за умница моя дочь! — похвалила ее графиня Лидия, с удовлетворением оглядывая зал. — Феба, дорогая моя, тебе удалось сделать замечательный ход.
— Ты имеешь в виду турнир, который мы устроили днем? — улыбнулась Феба. — Правда, я здорово придумала? Конечно, без Уальда я бы с этим не справилась. Он разработал все детали. Я так боялась, что лошади могут нечаянно столкнуться или кто-нибудь по ошибке ударит кого-нибудь мечом, но все прошло как нельзя лучше.
Графиня насмешливо приподняла брови.
— Турнир, конечно, был очень забавен, но я имела в виду другое. Твой козырь, Феба, — это то, как ты представила всем автора «Искателя приключений». Твой дом будет пользоваться успехом по меньшей мере несколько лет.
— Не так-то легко мне это далось, — пожаловалась Феба. — Уальд решительно возражал, чтобы все узнали, кто автор нашумевшей книги. Понимаешь, он немного застенчив. Удивительно, не правда ли?
— Более чем удивительно, — согласилась с ней мать. Она улыбнулась появившемуся Кларингтону. — А вот и ты, дорогой. Тебе весело?
— Вполне. — Кларингтон отхлебнул шампанского из бокала, который держал в руке, и огляделся. — Прекрасный старинный замок. Я уже осмотрел гербы и доспехи. Некоторые устроены весьма интересно. Я тебе уже говорил, что сегодня утром Уальд показывал нам необычный механизм у себя в подвале? Он встроен в стену, с его помощью открывается и закрывается потайная дверь. Ты видела это, Феба?
— Да, папа, я видела. — Неприятные воспоминания заставили Фебу вздрогнуть.
— Чрезвычайно остроумный механизм. И подумать только: его изобрели несколько веков назад.
— Все ясно, папа. — Феба прервала разговор, к ним приближалась Мередит с супругом.
Мередит, в бледно-розовом с серебром платье, была, как никогда, прелестна. Даже Троубридж, нацепивший почему-то тунику, улыбнулся Фебе.
— Необычный праздник, Феба, — произнес он. — Очень занятно. И очень удачно, я хотел сказать.
— Правда, правда, — подтвердила Мередит, — первый же прием тебе удался на славу. Должна сказать, все обсуждают твои драгоценности. Женщины тебе завидуют все до одной.
Феба улыбнулась, чувствуя тяжесть жемчужного ожерелья на шее.
— Тебе нравится?
— Очень, — ответила Мередит. — Такой странный жемчуг не каждой был бы к лицу, но на тебе он выглядит потрясающе. И потом, он прекрасно подходит к твоему платью, хотя, по-моему, этот красный цвет чересчур ярок.
— Спасибо. — Феба оглядела свое алое платье. — У меня есть еще одно красное платье, которое мне купил Уальд, и я хотела надеть его, но он сказал, что оно недостаточно средневековое, так что пришлось заказать это.
Из толпы вынырнул Энтони.
— Поспеши на помощь своему мужу, Феба. Он пытается спастись от толпы поклонников. Они захватили его где-то у главного входа.
Феба приподнялась на цыпочки, высматривая мужа. Он стоял под аркой входа в окружении нескольких энтузиастов. Поймав взгляд Фебы, он послал ей взгляд, полный отчаянной мольбы.
— Прошу меня извинить, — произнесла Феба, обращаясь к родным, — Энтони совершенно прав. Пора спасать Уальда.
Подобрав юбки, Феба начала прокладывать путь через толпу, пока не добралась до Габриэля. Он схватился за ее руку.
— Любопытно, о чем мне желает поведать жена в приватной беседе? — спросил он, обращаясь к толпе.
Кучка поклонников прекрасно поняла намек и нехотя расступилась. Габриэль повернулся к Фебе.
— Предупреждал тебя, что это крайне неразумная идея, — проворчал он. — Я вовсе не собираюсь превращаться в знаменитого писателя.
