Мэри Бэлоу - Сети соблазна

Она направилась к нему.

– Ничего я не разыгрывала! – отрезала она. – Я оставила вас потому, что мне больше не хотелось вас видеть. Я не просила вас сопровождать меня. Я вообще вас ни о чем не просила.

– Ну что же, – сказал Джеймс, – если вы больше не хотите меня видеть, Мэдлин, ваше желание скоро осуществится. И я больше никогда не последую за вами в этой жизни, можете быть уверены. Мне кажется, нам обоим повезло, что мы выбрались из этого затруднительного положения.

– Полностью с вами согласна.

– В конце лета я уезжаю в Канаду, – продолжал он. – В Англию я больше не вернусь.

– В Канаду, – повторила она, и лицо у нее стало безжизненным.

– Вы полностью избавитесь от меня, – добавил он.

– Да, – согласилась она.

– И я от вас.

– Да.

– Мне нужно идти, – сказал Джеймс. – Я теряю драгоценное время.

– Мне неприятно думать, что я тому виной, – язвительно бросила Мэдлин.

– Да, я в этом не сомневаюсь, – не стал возражать он, снова поворачиваясь к двери. – Прощайте, Мэдлин.

– Прощайте.

Она еще что-то пробормотала, но он не расслышал.

– Что? – спросил он, оглядываясь через плечо и нахмурившись.

– У меня будет ребенок, – повторила она. – Я подумала, что вы должны узнать об этом. – И Мэдлин гордо вскинула голову.

В глазах у него потемнело.

– Ребенок от меня? – спросил он.

Глаза ее сверкнули. Она схватила с дивана подушку и швырнула в него. Подушка попала ему в плечо.

– Не знаю от кого! – закричала она. – Он может быть от целой дюжины мужчин! Давайте немного подождем и увидим, на кого он будет похож! Возможно, у него не будет ни темных волос, ни темных глаз.

– Мэдлин, – попытался урезонить ее Джеймс.

– Возможно, вы пожелаете развестись со мной, – пронзительно кричала она, – и я буду ходить от одного из этой дюжины к другому и искать, кому из них захочется жениться на мне после такого скандала! Наверное, это будет неплохой способ все уладить, да, Джеймс? Не прикасайтесь ко мне. Да не прикасайтесь же ко мне!

Но он сжал ее руки, точно тисками, и привлек к себе.

– Это ваш ребенок! – воскликнула она, колотя кулачками по его груди и громко всхлипывая. – Ваш. Думайте что хотите. Мне все равно. Я все равно вас ненавижу. Я сказала вам только потому, что вы, по моему мнению, должны это знать. И я еще никому не говорила об этом, даже Домми. Как видите, в некоторых случаях я умею молчать.

– Мэдлин, – выдохнул он, удерживая ее рядом с собой словно железным ободом. – Мэдлин.

Внезапно она откинула голову, и стало видно, какие у нее красные, распухшие и сверкающие глаза.

– Полагаю, теперь вы захотели вернуть меня, – съязвила она. – Теперь, когда я могу принести ребенка в вашу детскую. Вы захотите вернуть меня, потому что я могу подарить вам наследников. Потому что в конечном итоге оказалось, что я не бесплодна.

– Потому что я люблю вас, – выговорил он сквозь зубы. – Потому что я люблю вас, и это единственная причина. Потому что я не могу без вас жить, Мэдлин. Потому что душа моя умрет, если я выйду за эту дверь без вас. Я хочу, чтобы вы вернулись.

Мэдлин даже не пыталась остановить злые слезы, сбегавшие по ее красным щекам, капающие с подбородка на шею.

– Не любите, – крикнула она, – это из-за ребенка! А я не стану возвращаться только потому, что я производительница и поэтому внезапно приобрела ценность. Я не вернусь. Вы меня не любите.

– Так вот что это такое, да? – сказал он. Джеймс все еще держал ее за руки, прижимая к себе. – И это было всегда. Не просто одержимость. Не просто страсть. Это любовь, Мэдлин. Взаимная любовь. Мы оба могли дать гораздо больше и поэтому не чувствовали удовлетворения тем, что имели. И в этом виноват я. Я слишком долго мучился чувством вины из-за Доры. Но я любил вас с самого начала. Я жаждал отдать себя вам.

Мэдлин покачала головой.

– И вы тоже любите меня, – продолжал он. – Вы сами только что сказали, что пытались наладить нашу жизнь. Вы отдавали, отдавали, а я не брал. Я отравил вашу любовь и заставил вас пройти через все это. Простите меня, Мэдлин. Простите – ради вас самой и ради меня.

– Я не смею, – отвечала она. – Пять лет, Джеймс, у нас ничего не получалось. Я больше не могу выносить суровое обращение, больше не могу быть несчастной.

– Мы были любовниками, – напомнил он. – Первый месяц или два, Мэдлин, мы были любовниками. И все было прекрасно. И в ту последнюю ночь мы были любовниками. То не было насилием, правда? Мы любили друг друга в ту ночь.

– Да, – согласилась она, – любили.

– Пока наши рассудки и наши характеры враждовали, – сказал он, – наши тела уже признали правду. И наша любовь сотворила новую жизнь, Мэдлин.

– Да, – согласилась она.

– Дайте мне еще один шанс, – попросил Джеймс. – Вернитесь ко мне. Дайте мне шанс научиться отдавать себя – теперь, когда я освободился от прошлого. Вернитесь домой вместе со мной.

– Домой, – повторила Мэдлин, прислонившись лбом к его груди.

– Он уже превращался в место, где живет радость, – сказал он. – После вашего отъезда горничные перестали улыбаться и утратили свои локоны. Вы превращали его в счастливое место, Мэдлин. Поедемте вместе домой. Это не самое красивое место в мире, но мы сами сотворим красоту.

– Мне нравятся торфяные болота, – призналась она.

– Вы были там только один раз. Мэдлин положила руки ему на пояс.

– Я люблю торфяные болота.

– Вы вернетесь домой, Мэдлин? – Джеймс затаил дыхание.

Мэдлин крепко зажмурилась. Если это сон, она не станет просыпаться. Не станет.

– Потому что я люблю вас, – сказала она. – Не из-за ребенка. Я прекрасно обошлась бы собственными силами. Но потому что я люблю вас и вряд ли смогу жить без вас. Потому что с тех пор, как я покинула вас, я потихоньку умираю. Только потому, что я люблю вас, Джеймс. Не нужно, не поднимайте мою голову. Какая ужасная путаница!

– Разве я когда-нибудь соглашался на ваши просьбы? – спросил он, поднимая ее за подбородок твердой рукой. Но хотя слова эти прозвучали легко и шутливо, лицо его оставалось, как всегда, серьезным. Но глаза! Он внимательно смотрел на нее, и она могла, заглянув в них, увидеть его самого. Она поняла, что все сказанное им – правда.

– Джеймс, – прошептала Мэдлин. – Ах, Джеймс!

– Я отвезу вас домой, – сказал он, в то время как она смотрела ему в глаза и тонула в них. – Сразу же после венчания вашей матушки. Мы вернемся домой в Данстейбл, и наше дитя родится там. Наши дети. Я отвезу вас домой, Мэдлин.

– Да, – выдохнула она. – О да! Жаль, что нельзя уехать завтра же. На другой день после свадьбы? Но не дольше?

Джеймс покачал головой: