Колин Фолкнер - Любовь незнакомца
Кинкейд растерянно повернулся к Персивалю, ища подтверждения или опровержения слов повивальной бабки.
«Это какая-то нелепость, абсурд, — мелькнуло у него в голове. — У Мевис, очевидно, от старости помутился разум».
— Ратледж, это правда? — наконец обратился он к Персивалю. — Я — не Рэндел?
Персиваль хрипло прошептал:
— Ты — единственный, кто родился без физического уродства. Ты — красивый… в отличие от нас… Ты… не наш…
Мэг взглянула на лежавшего на каменном полу Персиваля, лицо которого исказили боль и страдание, и неожиданно для себя почувствовала жалость к этому жестокому, уже немолодому человеку, так и не узнавшему за свою долгую жизнь, что такое настоящее счастье.
Кинкейд встал на колени, склонился над Персивалем, тот еле слышно что-то пробормотал, затем его тело несколько раз конвульсивно дернулось, и он затих. Его широко раскрытые от боли и мучений глаза устремились куда-то вдаль. Кинкейд взял его за запястье. Пульса не было.
— Граф Ратледж мертв, — тихо сказал Кинкейд.
Он поднялся с колен и подошел к Мэг.
— Сердце остановилось?
— Да. Больное сердце — тоже наследственная болезнь обитателей замка, — пояснил Кинкейд. — Мой дед, то есть… не мой дед, а его отец так же умер.
Мэг крепко прижалась к Кинкейду и положила голову ему на плечо.
— Кинкейд… — прошептала она, — если бы ты знал, как я благодарна тебе! Ты спас меня…
Слабая улыбка тронула его губы.
— Мы обо всем поговорим с тобой позднее, любимая, — ласково сказал он. — А сейчас нам надо как можно скорее покинуть этот замок. Слишком много зла таится под его сводами. Пойдем, сердце мое.
Мэг задержала его руку.
— Подожди, мы не можем уйти отсюда сейчас! — воскликнула она.
— Почему?
— Здесь, в подвале, томится еще одна узница графа! Женщина!
Кинкейд переспросил:
— Что ты сказала? Еще одна узница? Господи… Где же она?
Он схватил лампу, поднял над головой.
— Она там! — указала Мэг. — Мы перестукивались с ней! Звук доносился с той стороны!
— Надо спасти ее, — забормотала Мевис. — Ах, старый дьявол…
Они пошли по коридору, освещая путь лампой, и уже через несколько шагов остановились перед маленькой дверью в стене. Кинкейд, отдав лампу Мэг, отошел на несколько шагов и с силой ударил ее плечом. Дверь распахнулась, и он влетел в темноту.
Мэг посветила лампой, и они с Мевис застыли на пороге. В дальнем углу узкой длинной каменной кельи сидело, скрючившись, какое-то существо, отдаленно напоминавшее человека. Перед ними — обнаженная молодая женщина, грязная, изможденная и напоминающая скелет. Глаза ее закрывала кожаная повязка.
Мэг подбежала к ней, сняла с ее глаз повязку и горячо заговорила:
— Сейчас мы освободим вас, потерпите немного.
Мевис наклонилась к узнице и легко подняла ее на руки, словно маленького ребенка.
— Все хорошо, деточка, — приговаривала она, неся женщину к выходу. — Все хорошо…
Кинкейд остолбенело глядел на женщину, бессильно лежавшую на руках повивальной бабки.
— Господи… — бормотал он. — Дьявол…
Опомнившись, он взял ее из рук Мевис и направился к лестнице, ведущей наверх. Мэг и Мевис молча пошли за ним. Преодолев все ступени, они очутились во дворе кухни, освещенной яркими лучами весеннего солнца. Кинкейд осторожно опустил узницу на зеленую, молодую траву и взглянул в ее изможденное, белое лицо.
— Кто это? — шепотом спросила Мэг.
— Мэри Мамфорд, — тихо ответил он. — Дочь графа Мамфорда. Говорили, она исчезла несколько месяцев назад. Ее долго искали повсюду…
Мэг судорожно сжала руку Кинкейда.
— Чтоб он горел в аду. Пусть его душа на том свете никогда не найдет успокоения!
— Так оно и будет! — убежденно подтвердила Мевис.
Прозвучал заключительный аккорд веселой, бравурной мелодии, и Сэйти со счастливым, раскрасневшимся от танцев лицом села на колени к своему мужу. Он обнял ее за талию.
— Пойди, потанцуй еще, женушка!
— Ой, нет, я так устала… Пусть Мэг потанцует!
В красиво убранном зале первого этажа дома мамаши Гудвин играли веселую свадьбу Сэйти и Клэнси. Они поженились несколько часов назад, и теперь многочисленные гости пили за их здоровье вино, поздравляли, желали счастья, смеялись и танцевали.
Отпраздновать здесь свадьбу предложил Кинкейд. Ему хотелось, чтобы его обитательницы на примере их бывшей подруги убедились, что тоже сумеют начать новую жизнь, заняться более достойным делом, а если повезет, то и найти подходящих женихов. Мэг искренне радовалась, что у Сэйти все так удачно сложилось.
— Мэг, Мэг! — в один голос звали ее Мэри Тереза и Мария. — Идите к нам танцевать! Обе девицы были в розовых, с глубоким декольте пышных платьях с несколькими нижними юбками, а их распущенные длинные волосы украшали розовые, в тон платьям, ленточки.
— Мэг, идите танцевать! — щеки Марии горели от безудержного веселья и выпитого вина. — Прошу вас!
Мэг вопросительно взглянула на Кинкейда.
— Иди, дорогая, потанцуй с девушками. Составь им компанию!
Мэг засмеялась и, встав на цыпочки, обняла его за шею и поцеловала. Кинкейд крепко сжал ее талию.
— Хочешь потанцевать со мной? — спросила она.
В глазах Кинкейда мелькнули озорные огоньки.
— Я предпочел бы сейчас другое… Надеюсь, ты понимаешь?
Мэг шутливо погрозила ему пальцем.
— Я очень тебя люблю!
— Я тоже, Мэг! Как я рад видеть тебя счастливой!
Сэйти и ее муж Клэнси танцевали на середине зала, обнявшись, а гости громко хлопали им.
— Поедем домой? — предложила Мэг. — Я очень устала и хочу лечь в постель. Господи, какой сегодня был длинный, насыщенный событиями день, — задумчиво продолжала она. — Завтра вечером отплывает наш корабль, а я еще не собрала все необходимые вещи.
Кинкейд нежно поцеловал ее в губы.
— Мы сейчас уйдем отсюда, я отвезу тебя домой, и ты ляжешь спать.
На лице Мэг появилось лукавое выражение.
— Откуда ты взял, что я буду спать? Я сказала, что хочу лечь в постель.
— Мэг, какой же я недогадливый! — рассмеялся Кинкейд. — Да уж, капитан Скарлет мгновенно улавливал настроение женщины и угадывал ее желания!
Кинкейд с легкой грустью покачал головой.
— Да… капитана Скарлета больше нет, и из секретного списка вычеркнуты все имена, — задумчиво промолвил он.
— А Джеймс Кинкейд завершил свой последний сатирический памфлет, — продолжила Мэг.
— Джеймс Рэндел — а был ли он в действительности — продал свои владения, помог жителям деревушки Ратледж отстроить новые дома и позаботился о том, чтобы на их обеденных столах всегда были свежий хлеб и масло.
