Филиппа Карр - Черный лебедь

Прошло несколько дней. Много раз я порывалась сказать Роланду, что люблю Джоэля и по этой причине наши отношения уже не могут оставаться прежними.

Я напоминала себе о том, что считала себя влюбленной в Роланда, что сама с готовностью вступала в этот брак, надеялась на совместную счастливую жизнь. Но теперь, встретив Джоэля и поговорив с ним, я поняла, что именно потеряла и никогда не смогу вернуть.

Роланд замечал мою неуравновешенность, но относил ее на счет того, что я видела или, как он говорил, «думала, что видела». Он полагал, что у меня расстроены нервы. Так оно и было — и из-за того, что я видела, и из-за того, что я потеряла Джоэля.

Роланда нельзя было назвать страстным мужчиной.

В постели он не проявлял особых эмоций. Поскольку я была довольно невежественна в эти вопросах, подобная мысль лишь недавно пришла мне в голову. Он был мягким, добрым, внимательным человеком. Казалось, что единственной его целью было доставить мне удовольствие. Временами мне казалось, что он больше, чем кто-либо другой, понимает, как я переживаю потерю своего отца. Трудно было представить себе более нежного и заботливого мужа. Когда мы, оставшись наедине, ложились в постель, он каким-либо образом давал мне понять, что ничего не требует от меня. Он намекал, что я расстроена, что у меня сейчас не лучшее время. Вскоре мне станет легче, но пока мне нужны покой и крепкий сон.

Я была благодарна Роланду и в то же время терзалась, не зная, рассказывать ли ему обо всем. Мне приходило в голову, что я могу освободиться от него, расторгнув брак, как это сделала Белинда, а затем выйти замуж за Джоэля.

Если Белинде это удалось без особого труда, то почему это не удастся мне?

Я знала, что сказала бы на это Белинда. Она сказала бы, что нужно быть дурой, чтобы не сделать, по крайней мере, попытку. Но у нее была другая ситуация. Они давно расстались с Генри Фарреллом, а до этого постоянно находились в ссоре, в то время как от Роланда я видела лишь любовь, понимание и заботу обо мне.

Как я могла обидеть его? Но тогда… что с Джоэлем?

Если я уйду к Джоэлю, то никогда не смогу забыть Роланда; если останусь с Роландом, то буду постоянно помнить о Джоэле; в любом случае меня будет преследовать мучительное чувство раскаяния и сожаления.

Каждый день я просыпалась с этим чувством неуверенности. Нужно ли? Возможно ли? Стоит ли пойти на такое?

Поэтому я была благодарна Роланду за то, что он не трогал меня.

Теперь, когда мы обзавелись лошадьми, мне стало полегче. Иногда мы выезжали все втроем, но чаще вдвоем с Роландом. Сколько раз во время этих прогулок я была на грани того, чтобы рассказать ему все, но ни разу не решилась. Я радовалась тому, что он должен был проводить часть времени в Бредфорде, занимаясь своими делами. Мы оставались вдвоем с Филлидой.

Филлида очень хорошо относилась ко мне. Ее интересовали вопросы укрепления здоровья, и в этом предмете она считала себя авторитетом. Я сказала как-то, что ей, вероятно, недостает той самой лондонской лавки.

— Почему же? — жизнерадостно сказала она. — Я нашла такую же лавку в Бредфорде. Они растут как грибы после дождя по всей стране. Это такое благо!

Гарантирую, что я тебя вылечу, Люси, хотя это займет некоторое время.

— Вылечишь?

— Ну да, от нервозности.

Я умолкла, и она положила мне на плечо руку.

— Ты должна побольше упражняться. Я так рада, что Роланд достал лошадей. Ты выглядела такой свежей, когда вернулась с верховой прогулки. Я еще подумала: вот оно! В здоровом теле — здоровый дух.

По-моему, это сказал какой-то мудрец, и он был прав!

В то же время тебе иногда нужно принимать укрепляющие средства.

— Вы с Роландом так заботитесь обо мне.

— Разумеется. У нас есть основания для этого.

— Случайная встреча на пароме… и все остальное.

Странно устроена жизнь, правда?

— Странно… и удивительно. Я считаю, что мы сами формируем свою жизнь.

— О, так ты думаешь, что Судьбе надо немножко помогать?

Филлида запрокинула голову и захохотала. У нее был очень заразительный смех.

— А почему бы и нет? Кто тебе поможет, если ты сам себе не поможешь? Ты довольна тем, что сегодня мы отправляемся смотреть этот дом?

— О да, это интересно.

— Не вижу взрыва энтузиазма.

— Знаешь, Филлида, я не уверена… Мне кажется, что мы так далеко…

— Чепуха. Как только мы устроимся, ты сможешь ездить в Мэйнорли и в Лондон. Не забывай, что у Роланда там есть дела.

— Да, конечно.

— Так что выше голову! Думаю, ленч мы устроим пораньше. Потом поедем и осмотрим этот чудесный дом. Роланд скоро вернется. Послушай-ка… похоже, это он едет.

Действительно, это был Роланд. Войдя, он тут же устремил на меня озабоченный взгляд.

— Тебе, наверное, не терпится осмотреть дом, Люси? — спросил он едва ли не умоляющим тоном.

— Да, конечно, — солгала я.

После ленча мы двинулись в направлении города и проехали через деревушку Брейкен, состоявшую, по-моему, из одной длинной улицы с постоялым двором и церковью. Я заметила лавку, где продавали самые разнообразные товары. Тут же виднелась вывеска почтового отделения. Я припомнила, что миссис Хелман говорила мне о получении писем.

Мне пока не от кого было получать письма.

Я никому не давала своего адреса. Нужно написать Седеете и Ребекке, а может быть, и Белинде. Будет; приятно получить от них весточку и почувствовать себя менее одинокой.

Следуя указаниям, мы отыскали нужный дом. Он находился в стороне от большой дороги в красивой местности. Мы проехали по дорожке, и, когда приблизились к самому дому, навстречу вышел конюх, чтобы принять лошадей.

Из дому вышли мужчина и женщина, очевидно, поджидавшие нас.

— Вы, конечно, мистер, миссис и мисс Фицджеральд, — сказал мужчина. — Заходите. Мы рады, что вы решили осмотреть наш дом.

— Он очарователен, — сказала Филлида. — А какой чудесный сад! Мне нравится этот архитектурный стиль.

— Мне всегда казалось, что с точки зрения архитектуры это было лучшее время для нашей страны, — заметил мужчина. — Кстати, меня зовут Джордж Гленнинг, а это моя жена.

Мы обменялись рукопожатиями, а затем поднялись по каменным ступеням к входной двери с веерообразным окошком и с полированным бронзовым дверным молотком. В конце холла виднелась лестница, красивой дугой взмывавшая вверх.

— Основные помещения — на втором этаже, — сказала миссис Гленнинг. — Здесь довольно красивая гостиная. Пожалуй, ее даже можно назвать бальным залом, правда, Джордж?

Он ответил:

— Что ж, иногда мы использовали ее в этом качестве. Но пусть наши гости решают сами. Наверное, мы начнем с первого этажа?

Мы прошлись по помещениям. Я думала про себя, что не смогу жить здесь. Нужно бежать отсюда. Конечно, это очаровательный дом, конечно, Роланду хочется иметь свой очаг. Мне придется как-то объясняться..