Сабрина Джеффрис - Лорд-пират

– Нет-нет, ни за что на свете! Вам нельзя показываться в Англии! Если вас схватят, мисс Уиллис не сможет пережить несчастье! Она обещала вернуться, чего бы ей это ни стоило, и я уверена...

– Неужели ты думаешь, что граф позволит ей вернуться? Человек, который шантажировал ее, угрожал разрушить все, что ей дорого, вынудив таким образом подчиниться своей воле? Он ее не отпустит. Я на его месте ни за что бы не отпустил.

– О, капитан! – заплакала Энн. – Ведь если англичане вас поймают, то непременно повесят!

– До сих пор им не удалось меня поймать, – едва сдерживая ярость, возразил капитан. – И никогда не удастся впредь.

– Но...

– Я отправляюсь в Англию. Все, решено. Скажи женщинам, чтобы все, кто хочет вернуться, собирались. Если они боятся показываться на родине, я довезу их до Сантьяго и оплачу дорогу туда, куда они захотят отправиться.

На лице Энн отразилось изумление.

– Несколько женщин, возможно, захотят вернуться, но остальные наверняка предпочтут остаться на острове.

Голос капитана смягчился.

– Если же они решат остаться, мы, конечно, будем счастливы – даже в том случае, если многие предпочтут не выходить замуж. Но я зарекаюсь впредь искать жен для своих моряков. Пусть ребята сами о себе заботятся и находят подруг, но никого не принуждают. Вот к какому выводу я пришел.

Энн подошла к нему, встала на цыпочки и чмокнула в щеку.

– Вы хороший человек, капитан Хорн. Будь на то воля мисс Уиллис, она осталась бы с вами здесь, на острове.

– Она обязательно будет здесь, со мной. Не сомневайся. Даже если для этого мне придется обыскать все ненавистные Британские острова.

Глава 26

Нет ничего прекраснее святой любви твоей,

Жизнь, счастье, радости заключены лишь в ней.

Пока не выйду в море, не разомкнем мы рук,

Ведь преданность и верность не тают от разлук.

Милый уху каждого моряка хлопок торжественно возвестил о том, что белоснежные паруса «Сатира» поймали ветер. Корабль отчалил от берегов Сан-Николау. Гидеон сам стоял у штурвала, твердо держа курс на далекие Британские острова. Нетерпение возрастало с каждой секундой. Чтобы добраться до Сан-Николау, потребовалось целых три недели. Корабль не был готов к длительному плаванию, а потому пришлось тратить драгоценное время на килевание и смоление. Добравшись до порта Сантьяго, бывшие пираты пополнили запасы продовольствия и взяли на борт груз, чтобы в британских водах выглядеть обычным торговым судном и не привлекать к себе внимания.

В суете обычных морских хлопот нельзя было забывать и о нуждах одиннадцати женщин с детьми – тех, которые предпочли покинуть Атлантис. Восемь из них не захотели возвращаться на родину и из Сантьяго должны были отправиться в иных направлениях. Капитану же предстояло найти им временное жилье и устроить на другие корабли. Все эти дела требовали времени.

Три женщины остались на борту «Сатира». Даже несмотря на опасность нового ареста, они все равно мечтали о возвращении домой. Среди них была Молли с Джейн и новорожденной малышкой. Капитан Хорн твердо решил сделать все возможное, чтобы Молли соединилась с мужем. Искренне радовало то обстоятельство, что она хотела вернуться на Атлантис всей семьей. Оставалось лишь заручиться согласием мужа.

Гидеону нравилось и другое: в конце концов вернуться в Англию решили лишь одиннадцать из пятидесяти с лишним женщин. Остальных жизнь на острове вполне устраивала, даже несмотря на не слишком удачное начало. Почти все, кто остался, нашли себе пару и благополучно вышли замуж.

Капитан прикинул расстояние до выступавшего в море мыса и слегка изменил курс. Несмотря на то что путь лежал навстречу пассатам, он надеялся войти в устье Темзы уже через пару недель. Чтобы ускорить движение, пришлось облегчить корабль и взять на борт лишь часть команды и минимальный груз. Кроме того, не хотелось рисковать безопасностью моряков в том случае, если в британских водах «Сатир» арестуют. В путь отправились лишь те, кто не боялся неприятных приключений и возможных осложнений. Все эти смельчаки по разным причинам стремились попасть в Англию. А двое даже планировали жениться и вернуться на Атлантис с молодыми супругами.

– Как приятно снова выйти в море, правда? – негромко заметил подошедший Барнаби Кент. Гидеон взглянул на первого помощника. Барнаби поманила в путь неуемная жажда приключений. Иногда Гидеону казалось, что бродяга так никогда и не угомонится.

– Да, действительно приятно, – согласился капитан, хотя в глубине души его не покидали сомнения. Как всякий моряк, он любил океан, но в последнее время душа прикипела к Атлантису. Вот и сейчас ему уже не хватало чистого крупного песка под ногами, щебета играющих у ручья детей, свежего влажного аромата леса.

Впрочем, вполне возможно, что тоска по ставшему родным острову на самом деле была тоской по Саре – с ней дивные красоты обретали новый смысл. Больше всего на свете он мечтал увидеть любимую.

– Как отнеслись парни к изменению правил в отношении женщин? – поинтересовался капитан. Никто из моряков не осмелился высказать собственное мнение. А уж после отъезда мисс Уиллис к Гидеону вообще страшно было приблизиться.

Барнаби задумчиво облокотился на перила.

– Судя по всему, наши ребята так же мягкосердечны, как и ты. Одобряют новые порядки. По-моему, они решили, что ты прав: ведь жизнь с той, которой не мил, вряд ли покажется раем.

– Жаль только, что я поздно до этого додумался.

Да, лучше бы эта мысль пришла ему в голову еще до отъезда Сары. И даже до того, как он влюбился в колючую, вспыльчивую сторонницу реформ, которая скорее готова была подвергнуть лорда-пирата экзекуции за похищение женщин, чем стать его женой.

Ничего, он смог бы выдержать любое наказание – если бы после этого она вышла за него замуж.

А если Сара все-таки отвергнет предложение? Если в конце концов окажется обманщицей? Если с презрительным смехом отвернется и объявит, что считает себя совершенно свободной? Что тогда?

Уже три недели эта мысль терзала капитана Хорна. Ну а он сам постоянно терзал Питера и Энн сомнениями и требованием рассказать, что же именно происходило между Сарой и ее братом. Но даже несмотря на постоянные заверения в невиновности мисс Уиллис, в том, что граф увез сестру силой, легче не становилось. За два месяца многое могло измениться. Вдали от острова, в привычном обществе, среди привычных занятий она наверняка решила, что жизнь на Атлантисе была лишь сном, мечтой, мимолетным видением. Вполне возможно, что гордячка вообще не пожелает его видеть.