Стефани Лоуренс - Невеста дьявола
Несовершенство плана, придуманного Онорией, стало очевидно в ту же минуту, как они подъехали к «Якорю», который находился на узкой, зловещего вида улочке близ доков. Плотный желтоватый туман окутывал приземистое здание до самой крыши. Через открытую дверь доносился гул мужских голосов, время от времени прерываемый женским визгом.
Слиго проворно спрыгнул с кареты (они с Картером устроились на крыше), огляделся по сторонам и открыл дверцу. Онория высунула голову.
— У нас проблема.
— Проблема? Какая?
— Здесь небезопасно, — сказал Слиго, всматриваясь в темноту. — Надо было взять с собой побольше людей.
— Зачем? Я останусь здесь, а вы с Картером зайдете в таверну и, если удастся, приведете этих матросов.
— А кто в это время будет охранять вас?
— Кучер, — ответила Онория не очень уверенно: ей уже передалась тревога Слиго. Он покачал головой.
— Джон будет занят лошадьми. Стоит каким-нибудь головорезам спугнуть лошадей — и похитить вас проще простого. А одного Картера я посылать туда не хочу. Если бандиты здесь, он живым из таверны не выйдет.
Онория понимала, что Слиго прав, но ей надо было во что. бы то ни стало найти наемных убийц.
— Тогда я пойду с вами. Тут довольно темно, и если я буду держаться в тени, никто даже не обратит на меня внимания.
Слиго от удивления открыл рот, но она сердито сдвинула брови и вышла из кареты. И, чувствуя, что потерпел полное поражение, он помог ей спуститься и позвал Картера.
— Мы пойдем впереди, плечом к плечу: так вы будете меньше бросаться в глаза.
Онория кивнула и пристроилась сзади, прячась за широкие спины мужчин. Стоило им появиться в прокуренном помещении с низким потолком, как воцарилась мертвая тишина. Голоса туг же смолкли, словно посетители онемели. Слиго и Картер замерли на месте, а Онория почувствовала страх и тревогу. Здесь было полным-полно мужчин. Одни стояли у длинной стойки, другие сидели на скамейках за грубо сколоченными столами! Все головы разом повернулись в сторону странной группы, застывшей у порога. Глаза, привыкшие к полумраку, мгновенно различили среди вновь прибывших женщину. Некоторые удивились, другие начали прикидывать, что будет дальше, третьи просто разозлились на чужаков. В дымном воздухе, казалось, повисла опасность. По спине Онории поползли мурашки.
Встревоженный бармен отреагировал первым.
— Вы зашли не туда. — Он замахал руками, словно собирался прогнать непрошеных гостей. — Не знаю, чего вам надо, только у нас этого все равно нету.
— Ну-ну. — На плечо бармена легла здоровенная ручища. Потом со скамьи приподнялось не менее здоровенное тело. — Не торопись, Вилли. Откудова тебе знать, чего хочет эта красотка?
В его голосе звучали похотливые нотки. Онория сразу поняла, как прав был бармен: здесь им не место.
— Что верно, то верно. Раз леди пришла, значит, знает, чего ей надо, — с ухмылкой сказал другой широкоплечий матрос и, покачиваясь, встал из-за стола. — У многих из нас есть как раз то, что она ищет.
Онория посмотрела ему прямо в глаза.
— Вы совершенно правы.
Она решила лгать — нагло и беззастенчиво. Другого выхода нет.
— Вы можете помочь мне, — заявила Онория и вышла вперед, оттолкнув Картера. — Однако должна предупредить, что мой муж и его кузены скоро будут здесь. Все шестеро. — Она смерила наглого моряка оценивающим взглядом. — И они, пожалуй, повыше и посильнее, чем ты.
Закончив свою вступительную речь, Онория обратилась к бармену:
— Трое ваших завсегдатаев вчера ночью пытались убить моего мужа. Он хочет отомстить и, появившись здесь, не станет разбираться, кто прав, кто виноват.
Бармен и матросы, видимо, с трудом улавливали ход ее мысли. Онория тихонько вздохнула.
— Я думаю, он со своими братьями разнесет эту таверну и всем, кто здесь находится, тоже достанется.
Матросы присвистнули. В них стал просыпаться бунтарский дух.
— Ежели они хотят учинить драку, так за нами дело не станет, — заявил один из них, коренастый морской волк.
— Я пожалуюсь в полицию, — проблеял бармен.
— Все шестеро — крепкие парни, — спокойно сказала Онория и повернулась к бармену. — Я разве не упомянула, что мой муж — герцог? — Она улыбнулась, заметив, что тот сразу сник. — Его прозвище Девил. С ним придут Демон и Люцифер. — Она выглянула в открытую дверь, — А стражей порядка я здесь что-то не вижу.
Матросы переглядывались. Они, конечно, слышали рассказы о том, какие бесчинства творят подчас представители высшего общества, и знали, что больше всего страдает от них бедный люд. К тому же посетители таверны были в основном люди немолодые, а потому вовсе не хотели, чтобы им проломили череп, да еще без веской причины.
Здоровяк, который первым заговорил с Онорией, бросил на нее вызывающий взгляд.
— А ты-то что здесь делаешь? Герцогиня, скажите, пожалуйста!
Онория задрала нос.
— Дорогой мой, а знаете ли вы, что герцогини имеют обыкновение заниматься благотворительностью? Сегодня я собираюсь спасти «Якорь»… — Она сделала паузу. — Если, конечно, вы сообщите интересующие меня сведения.
Матрос оглянулся на своих товарищей: многие из них закивали.
— А откуда нам знать, сможете ли вы удержать этого своего дьявола, чтоб он не порешил тут кого-нибудь? — недоверчиво спросил он.
— Знать вы не можете. — Онория спокойно выдержала его взгляд. — Вы можете только надеяться.
— Так чего вам надо-то? — донеслось откуда-то сзади.
— Вчера здесь были трое матросов. Мне нужно поговорить с ними. Картер опишет вам их внешность.
Оказалось, что наемных убийц видели многие.
— Да, были здесь такие… они с «Утренней звезды».
— «Утренняя звезда» сегодня утром отправилась в Роттердам,
— Вы уверены?
Со всех сторон раздались утвердительные возгласы.
И вдруг наступила тишина. В воздухе повеяло ледяным холодом. Даже не оборачиваясь, Онория поняла, что в таверну вошел Девил. Она повернулась к нему и опешила. Да, это был Девил, но его словно подменили. Таким она его никогда не видела. От этого человека, заслонившего своим мощным телом дверной проем, хотелось спрятаться. Элегантная одежда не скрывала развитой мускулатуры, а выражение его лица не оставляло сомнений в том, что он готов расправиться с каждым, кто по глупости даст для этого хоть малейший повод. Словом, Девил полностью соответствовал страшному образу, только что нарисованному Онорией.
Его спокойные, холодные глаза скользнули по лицам присутствующих.
Это был не вызов, а обещание, и матросы отлично поняли, что именно он обещал, — все до единого.
