Диана Хэвиланд - Наперекор стихии
— Позволь взглянуть на твое лицо.
Девушка вздрогнула, но головы не подняла. Вместо этого сжалась еще сильнее.
— Я сделаю все, что вы пожелаете. — Ее голос был настолько слаб, что едва долетел до Рауля. — Все что угодно, только… Пожалуйста… не делайте мне больно…
Голос. Он слышал где-то этот голос. В одно мгновение схватив ее за плечо, он развернул девушку лицом к себе.
— Селена!
Он так громко выкрикнул это имя, что девушка затряслась, загораживая лицо рукой.
— Селена… Посмотри на меня. Ты меня Не узнаешь?
Бледное овальное лицо, широко раскрытые глаза, бесцветные губы. Она попыталась вырваться; муслиновый капот соскользнул, обнажив ее плечи и спину. От увиденного у Рауля перехватило дыхание: мертвенно-бледные рубцы, едва зажившие шрамы. Приглядевшись, он различил и желто-зеленые синяки на грудях и бедрах. Присев рядом, он осторожно прикрыл девушку.
— Не отсылайте меня, — умоляюще просила она. — Я надеялась остаться на ночь с вами. Меня накажут, если я вернусь…
Возбуждение Рауля сменилось невероятным ошеломлением. Что случилось с Селеной Хэлстид? Какие ужасные вещи могли так изменить ее? Он вспомнил смелую, независимую девушку, хладнокровно отказавшуюся от его опеки. Вспомнил, что она устроилась манекенщицей в «Дом Ворта». Вспомнил, как она уверяла его, что сможет сама о себе позаботиться.
— Посмотри на меня. Я — Рауль. Рауль де Бурже. Селена, что с тобой произошло?
С минуту она сидела в оцепенении, не проронив ни звука, но наконец проблеск сознания промелькнул в ее взгляде.
— Рауль?
Он почувствовал ее невероятное напряжение. Ее лицо стало тоньше, бледная кожа обтягивала скулы; огромные глаза излучали аметистовый блеск. Бог мой, она стала еще прекрасней, чем раньше.
Оставаясь еще некоторое время неподвижной, словно боясь обнаружить свои чувства, она наконец вскрикнула и бросилась в его объятья.
— Рауль! Помоги мне… Ты должен мне помочь…
Прижимая к себе ее дрожащее тело, он гладил мягкие рыжие волосы.
— Со мной ты в безопасности, — мягко убеждал он ее. — Никто больше тебя не обидит.
И впервые с того дня, когда Жиро поволок ее из Сен-Дени в кошмарное путешествие, Селена дала волю слезам. Она прижималась к Раулю, слушала его голос и понимала, что это начало ее избавления.
Селена лежала в мягкой широкой кровати, в комнате, напротив спальни Рауля. Снотворное, выданное полковым хирургом, начинало действовать: мышцы расслабились, тело наполнилось легкостью. Но девушка боялась, что если перестанет смотреть на Рауля, спокойно разговаривающего с доктором на пороге комнаты, то он исчезнет.
— Она молода, полковник, — говорил хирург. — Тело заживет достаточно быстро. Но нервный шок… Ей нужен отдых и покой.
— Я позабочусь об этом, — уверил Рауль.
— Вы собираетесь оставить ее у себя и присматривать за ней?
— Да. Мы знакомы друг с другом с Парижа. Можно сказать, Селена и я — старые друзья.
Веки отяжелели, и девушка с трудом улавливала слова. Но вопрос хирурга она расслышала хорошо.
— Как она попала в руки этого левантийского торговца?
— Точно не знаю. Но сейчас мои люди доставят его сюда, и после допроса я…
Селена вскрикнула, чувствуя, как возвращаются страхи. Она никогда больше не хотела ни видеть левантийского торговца, ни вспоминать обстоятельства, при которых она была куплена. Рауль быстро подошел и, обнимая теплыми, крепкими руками, начал успокаивать:
— Все хорошо, Селена. Я здесь. Попытайся уснуть…
— Левантиец…
— Ты не увидишь его, обещаю. После допроса он получит то, что заслужил.
— Но это не он… Это капитан Жиро и его люди… И генерал Фурье.
— Фурье? — Даже сквозь мягкую темноту, окутавшую ее разум, Селена услышала удивление и неверие Рауля.
— Полковник, если вы позволите, — вмешался хирург. — Сейчас не надо больше говорить. Позвольте и лекарству сделать свое дело.
— Да, конечно…
Но Селена не позволила ему убрать руку, и Раулю пришлось сесть рядом. Только тогда глаза девушки закрылись.
Позже вечером двое шоссерцев доставили к Раулю левантийца. Маленький, приземистый торговец вспотел от страха, не сомневаясь, что его ждет допрос. Он мог только повторить, что купил девушку у одного из солдат Жиро.
— Неужели я настолько глуп, чтобы портить такой лакомый товар?
— Торговля рабами уже много лет запрещена в Алжире и других французских колониях, — безжалостно оборвал Рауль тяжелым от гнева голосом.
— Но это традиция…
— Одно мое слово, и ты отправишься на каторжные работы в Кайену.
— Полковник, умоляю. Я не делал девушке никакого вреда. Если бы не я, Жиро пристрелил бы ее. Если вы не верите мне, спросите у нее самой. Жиро — монстр… Он…
— И как же она попала в лагерь Жиро?
— Не знаю, сэр. Я всего лишь бедный купец, торговец…
— Вы, торговцы, знаете все, что происходит вокруг. Или мне позвать двух молодцов, которые за дверью, чтобы освежить тебе память?
— В Тимгаде я слышал, что Фурье подарил девочку капитану Жиро. Она была захвачена повстанцами с группой разведчиков и штатским американцем. Их держали в гарнизоне Сен-Дени. Не сомневаюсь, что девушка приглянулась генералу Фурье… — От страха торговец говорил быстро, почти тараторил. — Она ведь хорошенькая. Мне неплохо за нее платили, но теперь она ваша, полковник. Подарок. И… и пятьдесят лучших винтовок для ваших людей.
Рауль не ответил. Он знал о лейтенанте Рошфоре и его солдатах, расстрелянных в Сен-Дени. Он видел их тела в пересохшем рву, когда его отряд занял гарнизон. Там было еще одно тело, изуродованное до неузнаваемости. По бумагам, найденным в одежде, — американский журналист. Но что делала с этой обреченной компанией Селена?
— Я сказал вам все, что знал! — верещал торговец, заливаясь потом, словно маслом.
Вытолкнув левантийца за дверь, Рауль сдал его в руки охранников.
— Уберите его прочь с моих глаз, — приказал он, не нуждаясь более в жалком, трясущемся человечке. Но, подумав, добавил: — Сделайте что пожелаете с его товаром и сожгите все его фургоны.
Это могло на время прервать бизнес левантийца. Рауль наивно полагал, что способен хоть как-то навредить пережитку рабской торговли в этой части Французской империи.
Рауль вернулся в кабинет. Селена была в руках у этого полоумного Фурье, мечтавшего свергнуть Луи Наполеона. Кстати, он вспомнил о личных бумагах Фурье, обнаруженных после захвата гарнизона. Рауль собрался отправить их с одним из лейтенантов в Париж, где их, без сомнения, засунут в дальний угол. Но сначала он сам их просмотрит.
