Сари Робинс - Больше чем скандал
– Он хотел вернуть его мне. – Маркус стиснул кулаки. На его лице отразилось смятение. – Он хотел извиниться… Нет, в это невозможно поверить… Это я должен был просить у него прощения. – Борясь со слезами, он опустил голову. – Если бы я только попытался понять… Если бы он только знал… Я так и не успел сказать отцу… как я любил его.
– Он знал, что ты любишь его, Маркус. – Кэт сжала его руку. – Он всегда был в этом уверен. – Она осторожно поцеловала Маркуса в щеку и прижалась головой к его плечу. – Тебе не нужно было ничего ему говорить, он и так все знал.
– Когда дело касается чувств, мне обычно не хватает… умения их выразить, – сокрушенно вздохнул Маркус, вытирая глаза.
– Да, любовь похожа на ветер, – вспомнила Кэт свои слова.
Маркус ухмыльнулся, а потом рассмеялся так громко, что его раскатистый смех эхом отозвался в душе Кэтрин.
Покачав головой, он заявил:
– Ну и рассмешила же ты меня, Кэт Миллер! Ты сняла тяжесть с моего сердца, которое едва не почернело от горя.
– А говорил, что ты не умеешь выражать свои чувства. Да ты настоящий поэт! – поддразнила его Кэтрин.
– Я становлюсь поэтом, когда ты рядом. – Его лучистый взгляд встретился с глазами Кэтрин, искренними, полными нежности. – Я люблю тебя, Кэт.
– Я тоже люблю тебя, Маркус, – радостно улыбнулась она.
Девушка чувствовала себя так хорошо, что ей казалось, она вот-вот взлетит. Потянувшись к Маркусу, Кэтрин положила руки ему на плечи и прижалась к его груди.
– Ты прекрасно понимаешь – придется сообщить всем, что ты – Коулридж. Мы должны назвать твое настоящее имя, иначе наше брачное свидетельство не будет действительным. – Он немного отстранился, пристально глядя ей в глаза. – Ведь ты выйдешь за меня замуж, не так ли?
Кэтрин прислушалась к себе: не вернутся ли вдруг её прежние страхи?
– Знаешь, мне кажется, что все мои поступки за последние десять лет были, так или иначе, продиктованы боязнью и ненавистью к Каддихорнам. Даже решение никогда не выходить замуж. Но я больше ничего не боюсь, Маркус, – удивленно, но с сияющей улыбкой проговорила она. – Да, я выйду за тебя замуж! Это будет для меня самым большим счастьем!
Их губы слились в нежном, но пылком поцелуе, и Кэт показалось, что она сейчас растает в объятиях Маркуса. Все было так прекрасно, так потрясающе правильно, что ее сердце пело.
Внезапно девушка отодвинулась и воскликнула:
– Но ведь если мы поженимся, Дики Каддихорн не сможет претендовать на опекунство!
– Уверяю тебя, что из тюремной камеры ему будет очень трудно добраться не то что до тебя и твоего брага, а вообще до кого бы то ни было.
– Он действительно получит по заслугам, ты в этом уверен?
– О, могу поспорить на что угодно, милая.
Кэт закусила губу.
– Как ты думаешь, Джаред сможет с нами поехать?
Покрывая ее подбородок легкими поцелуями, он пробормотал:
– Куда?
– На Пиренейский полуостров.
Маркус распрямился.
– Я не собираюсь возвращаться в армию, Кэт, и намерен передать офицерский патент своему другу Люку Хейзу.
– Но война, все твои усилия…
– Семи лет вполне достаточно, Кэт. Я больше не могу бороться с предателями. Я устал от обманов и лжи. Я исполнил свой воинский долг, и никто не сможет меня упрекнуть в нерадивом отношении. – Наклонившись, он поцеловал ее волосы. – Мне надоело постоянно куда-то убегать. Я хочу жить дома.
– Но ты всегда ненавидел Андерсен-холл…
– Дом – это не четыре стены. Дом – здесь. – Он положил руку на грудь Кэтрин, туда, где билось ее сердце. – Вот мой дом. Мой и твой. – Маркус посмотрел в ее глаза, светившиеся безграничной любовью. – Отец однажды сказал мне, что когда-нибудь я пойму, как много значит семья. И он был прав. Твои чувства к Джареду, детям, твоим друзьям… они прекрасны, и я тоже хочу… войти в твою семью. И остаться здесь, с тобой.
На глаза Кэт навернулись слезы, и в горле возник горький ком.
– Я люблю тебя, Маркус, и я так рада, что ты мой.
– Поверь, меня это радует куда больше, – пробормотал он. – А как насчет еще одного поцелуя?
– Только одного?
Они начали быстро снимать друг с друга одежду. «Это женщина, которую я люблю», – восхищенно подумал Маркус, лаская ее нежные груди.
– Ты создана для меня, – проговорил он, покрывая поцелуями ее шею и ощущая нежный аромат апельсина, перемешанный с запахом страсти. – Бог сотворил тебя мне на радость.
– А тебя – на радость мне, – выдохнула она и раздвинула ноги, приглашая его в себя. – Пожалуйста, возьми меня, Маркус. Я хочу, чтобы ты вошел в меня.
Никаких других слов больше не понадобилось. Вонзившись вглубь ее плотного горячего лона, он едва не задохнулся от исступленного восторга.
– Такое влажное, – простонал он, – такое теплое и только для меня.
Лаская плечи Маркуса, Кэтрин прижимала его к себе все крепче, стараясь передать ему всю свою любовь.
– Так чудесно ощущать тебя, Маркус. Ничто… ничто не сравнится…
Маркус медленно отстранился.
– Даже лазание по крышам? – поддразнил он девушку. Ее соблазнительные губы сложились в лукавую улыбку.
– Это очень похоже… И все же… куда лучше.
Он сделал новый рывок и еще глубже вошел в ее лоно.
– Лучше, говоришь?
Она едва не задохнулась, и ее глаза расширились.
– Боже Всемогущий!
Вновь отстранившись, он прошептал:
– Повторим?
– Маркус! – Это были и приказ, и мольба, и просьба о пощаде.
Улыбаясь, он вновь и вновь входил в нее, с наслаждением впиваясь в ее губы. Ни одна женщина не казалась ему такой желанной, как Кэт. Она была предназначена именно для него.
Кэт обхватила его лицо ладонями и, застонав, с такой страстью прижалась к его губам, что его дыхание прервалось. Ее лоно напряглось, дыхание участилось, тело выгнулось дугой. Ритм его движений все ускорялся и ускорялся, и вот Маркус, возблагодарив небеса, устремился в полет – вместе с женщиной, которую любил.
Эпилог
– Ты уже готова, моя очаровательная вот уже пятьдесят восемь часов жена? – спросил Маркус.
По лицу Кэтрин скользнула улыбка:
– Все еще подсчитываешь?
– Да, – серьезно кивнул Маркус. – Я пересчитываю эти часы, словно хорошо вложенные деньги.
– Надеюсь, ты не собираешься их растратить…
– Никогда! Я слишком высоко их ценю. И кроме того… – он поцеловал ее затянутую в белую перчатку руку, – источник заимствований недосягаем.
Кэтрин была тронута тем, как он старается отвлечь ее от мыслей о толпе, ожидавшей их внизу, новее голове по-прежнему царил беспорядок, а рот пересох.
– Может, мне стоит выпить еще лимонада?
– Знай, что ты прелестно выглядишь, – не ответив на вопрос Кэтрин, продолжил Маркус и погладил ее по щеке. – И бледно-лиловое платье чудесно подходит к твоим сияющим глазам. Ты будешь королевой бала.
