Шерон Пейдж - Грех и невинность
— О, прошу тебя, поторопись!
Кристиан тихо засмеялся и принялся нарочито медленно вынимать шпильки из ее волос, а она гневно притопывала ножкой.
Черные волосы озорно упали Кристиану на лоб, и он подмигнул:
— Теперь ты свободна. Обнажена. И принадлежишь мне. Но только если сама этого хочешь.
— Ты знаешь, что хочу. Знаешь, насколько потрясающе выглядишь с растрепанными волосами, затуманенными страстью глазами и этими ямочками на щеках, что толкают меня на грех!..
Это была словесная перепалка совсем иного рода, чем прежде. Джейн сделала вид, что негодует, хотя на самом деле дразнила Кристиана.
Кристиан со смехом откинул одеяло.
— Куда мне до тебя!..
Джейн показалось, что ее мечта стала реальностью, когда она нырнула в постель и обнаружила себя утонувшей в объятиях любимого. Несмотря на то, что они занимались любовью и раньше, случившееся сегодня показалось Джейн чудом. Чем-то совершенно необычным. Кожа Кристиана обжигала. Их ноги были переплетены. Джейн гладила своей ступней его лодыжку, наслаждаясь ощущением тугих мышц.
— Я хочу тебя, — шепотом повторила она. Острое наслаждение происходящим приводило ее в восторг. Полуденное солнце заливало своими лучами спальню, в коридоре за закрытой дверью сновали слуги. А Джейн была здесь, в постели Кристиана, посреди бела дня.
— Необычно, правда?
Он словно бы прочитал ее мысли. И в этот момент Джейн поняла, что так было всегда. В молодости он знал, как ее раздразнить, потому что каждый раз догадывался, о чем она думает.
И эта мысль поразила Джейн до глубины души.
— Для меня это настоящее приключение, — прошептала она.
— Для меня тоже. — Уложив Джейн на спину, Кристиан быстро вошел в нее, и она охнула от удивления. Он начал медленные движения, и Джейн растворилась во времени и тепле его тела.
Кристиан двигался лениво, не спуская глаз с лица Джейн.
— Знаешь, — выдохнула она, — это чем-то напоминает жаркий летний день. Я не могу объяснить чем, но мне так же жарко и вместе с тем прекрасно.
Ответный смех Кристиана получился напряженным. Он перекатился на бок, не отрываясь от Джейн, и теперь его рука освободилась для того, чтобы ласкать ее грудь. Джейн застонала, изо всех сил стараясь не шуметь и не привлекать внимание обитателей дома к такому непристойному поведению.
— Кристиан!
Но он продолжал восхитительную пытку. Джейн закрыла глаза, и солнечные лучи позолотили ее веки. Она оказалась в раю. В раю на земле.
— О да! — воскликнула она и потеряла над собой контроль. Острое наслаждение заставило Джейн впиться ногтями в плечи Кристиана, а когда она попыталась вернуться с небес на землю, он принялся вновь погружаться в нее и дразнить умелыми пальцами. Джейн захватила очередная волна наслаждения. Казалось, оно длилось бесконечно, а Кристиан смеялся ей в глаза. Какая-то частичка ее разума, всё еще способная мыслить, подсказывала, что Кристиан радуется ее наслаждению не меньше, чем она сама.
Джейн удивляло, что он способен сдерживаться так долго. Она не могла. Его прикосновения, его погружения, поглаживания и знание того, что заставит ее растаять, уносили ее все выше и выше.
— Ты тоже можешь потерять над собой контроль, — выдохнула она, — если хочешь.
— Рядом с тобой я давно уже себя не контролирую.
Кристиан с силой подался вперед, и Джейн обхватила его, не желая отпускать. Только теперь она поняла, что он имел в виду, когда говорил о следах от ногтей. Желание обладать им будило в Джейн зверя.
И Кристиан повиновался. Он глубоко погрузился в ее лоно, и Джейн взвизгнула от восторга. Его движения стали быстрее и ненасытнее, и она обняла его ногами за талию и тихо застонала. Ничего более восхитительного и непристойного Джейн и представить себе не могла. Капелька пота упала на нижнюю губу, и Джейн слизала ее, смакуя солоноватый вкус. При виде этого Кристиан глухо застонал. Его сильное тело напряглось, а потом дернулось, точно от удара. Он закрыл глаза и уронил голову на грудь. Кристиан казался таким беззащитным и любимым, что Джейн крепко обняла его за шею.
— Джейн! Моя чудесная, необыкновенная Джейн…
Кристиан упал на кровать рядом с ней и погладил ее волосы. Джейн, сыто мурлыча, потерлась щекой о его плечо. А потом он сказал нечто совершенно удивительное:
— Я присмотрел в саду одно место. Чудесную каменную скамейку, окруженную розовыми кустами.
Джейн ударила Кристиана по груди.
— Для того чтобы заняться на ней любовью? Место в саду? Средь бела дня?
В груди Кристиана забурлил смех. Джейн была невероятно восхитительна в своем изумлении, и он не смог удержаться, чтобы не поддразнить ее.
— Но здесь мне тоже понравилось.
Кристиан оперся на локоть, понимая, что сейчас на его лице отразится страх.
— Мне необходимо кое-что сказать тебе, Джейн. Ты знаешь, что мои родители не любили друг друга. Их брак был своего рода выгодной сделкой: более чем щедрое приданое в обмен на старинный титул. Но… но правда состоит в том, что моя мать пошла под венец, будучи беременной от другого мужчины.
В глазах Джейн промелькнул ужас.
— Она собиралась скрыть этот нелицеприятный факт, — собравшись с силами, продолжал Кристиан, — а потом выдать ребенка — меня — за сына своего мужа. Однако в первые месяцы беременности она чувствовала себя очень плохо. Служанки заметили это и начали судачить. В итоге один из лакеев выдал мать моему отцу.
— Ты не был его ребенком, но он все же согласился жениться на твоей матери?
Кристиан только пожал плечами. Именно так он всегда пытался вести себя в молодости, когда речь заходила о родителях. Он пытался делать вид, что ему ни капельки не больно: Что нет до этого никакого дела.
— Мой отец не был страстным любовником. Его страстью были наказания и строгость. Грех моей матери давал ему повод избегать супружеских обязанностей.
— А Дел?
— Полагаю, она его дочь. Я разговаривал с ней недавно и все рассказал. Она ничего не знала о моем происхождении. Думаю, отец толкнул ее на брак с Тревором лишь для того, чтобы его кровный ребенок обладал более высоким титулом, чем я.
— Это не важно. Ведь он принял тебя и назвал своим сыном.
— И заставил меня расплачиваться за это. Унижал меня так же, как и мою мать.
Джейн побледнела. Должно быть, ее потрясло его признание, но Кристиан сказал еще не все. Он закрыл глаза, припоминая брошенные в гневе слова отца после дуэли с мужем Джорджианы: «Твоя мать была шлюхой. Она легла в постель с мужем собственной сестры, когда та скончалась от болезни. Законы родства и законы церкви запрещают подобные отношения. Она знала, что это глубоко аморально, но не смогла устоять перед соблазном. Она добровольно легла в постель к своему зятю и забеременела от него. Тобой. Она обманула меня. Призналась во всем потом, когда ты никак не мог научиться читать. Я знал, что это наказание за ее грех. Твоя кровь была отравлена этим грехом, как и все, что тебя окружает».
