Кэтлин Харрингтон - Морской дракон
Лежа на Рори, Джоанна во все глаза смотрела вниз, на его ухмыляющееся, довольное лицо. Он напоминал ей сейчас напроказившего мальчишку, которому удалось ловко избежать порки. Он снял с ее волос застрявший там цветок колокольчика и отбросил его в сторону.
– Мне это нравится.
– А кто будет приводить комнату в порядок? – строго спросила она, приподняв бровь.
– Ну, если ты будешь хорошей девочкой и извинишься, то я, пожалуй, помогу тебе.
Он ссадил ее с себя на пол, затем поднялся, подхватил ее на руки и направился к чану с водой.
– Но сначала мы все же примем ванну.
– Рори! – тихо охнула она. – Но ведь это и в самом деле неприлично.
– Ты не поверишь, милая, но у некоторых народов это считается самым обычным делом. У них мужчины и женщины всегда моются вместе. А что касается меня, то подобная мысль просто вызывает у меня восторг.
Потрясенная подобным возмутительным заявлением, Джоанна взглянула на своего мужа. Его подбородок покрывала полуторадневная щетина, а в глубине его зеленых глаз светился хищный огонек.
Варварский зеленый камень сверкал в ухе, и древний дракон на его руке словно о чем-то предупреждал ее. И хотя на его груди покоился священный христианский амулет, Джоанна интуитивно чувствовала, что он был наполовину языческим воином, искушенным во зле этого дикого, варварского мира. Бронзовокожий, загорелый, он излучал дикую энергию и, казалось, не знал жалости.
Она не отдавала себе отчета в том, что на протяжении их шуточной дуэли, когда она швыряла в него всем, что попадалось под руку, он был откровенно сексуально возбужден. Не догадывалась она и о том, что напряжение, вибрировавшее в ее собственном теле, также уже нельзя было объяснить только возбуждением от их потасовки.
– Рори, – вдруг чуть охрипшим голосом прошептала она, обнимая его за шею.
Ее пальцы погрузились в его белокурую шевелюру, губы приникли к губам.
Он в ответ яростно поцеловал ее, погрузив в ее рот свой жадный язык. Его движения дерзко имитировали то, что совсем скоро должно было произойти между ними.
А затем он прервал поцелуй, перешагнул через край ванны и, опустившись в еще теплую воду, посадил ее прямо перед собой, так чтобы она прижалась спиной к его груди. Ее голова легла к нему на плечо, а мокрые волосы, подобно длинным извивающимся водорослям, плавали вокруг них по воде. При этом его изготовившееся к бою орудие прижалось к ее мягким ягодицам, не оставляя никаких сомнений в его истинных намерениях.
Он отвел в сторону ее волосы и, обхватив ее руками, намылил мочалку пахнущим цветами мылом из горшочка.
– Мне следовало бы приказать приготовить ванну, – сказал он с легкой усмешкой, – и отскрести Джоуи Макдональда в первый же день, когда я заметил этого покрытого сажей и краской нахального пацана, стоящего возле преподобного отца Томаса. Это сэкономило бы мне кучу времени и нервов.
Он провел мыльной мочалкой по ее грудям, нежно потер соски, и в этот миг сила ее собственного возбуждения потрясла Джоанну. Когда он только вошел в комнату, она была слишком обижена на него, чтобы догадаться, что он специально затеял с ней эту сексуальную игру. Только теперь до нее дошло, что он дразнил и провоцировал ее, играя на ее чувстве юмора и природной живости характера, чтобы преодолеть отчуждение, возникшее между ними.
А мочалка в его руке медленно скользила все ниже. Вот он уже поглаживал ее живот, бедра. Наклонившись вперед, он коснулся губами уха, затем языком обвел изгибы ушной раковины.
– Джоанна, – сказал он тихо. – Я не писал той баллады, которую Фергюс Макквистен пел на нашей свадьбе. Ни слова, ни музыку…
– Я знаю, – сказала она с довольным вздохом.
– Знаешь? – Рори был так поражен, что на мгновение замер.
Затем его руки вновь продолжили свою неспешную работу.
Джоанна кивнула, от души наслаждаясь этим необыкновенным и довольно неприличным занятием – принимать ванну вместе со своим мужем. Его мыльные пальцы скользили по ее коже, проникали в самые интимные местечки, лаская и соблазняя. Это было стыдно и непристойно, но, боже мой, как же это было восхитительно!
– Кто тебе сказал? – мрачно спросил Рори.
– Гм? – пробормотала она, с трудом вспоминая, о чем это он. – Ах да. Нет, мне никто не говорил. Я просто знала, что это написал не ты.
Он замер в молчании, и она поняла, что ему вовсе не польстила ее догадливость, несмотря на то, что, в конечном счете, она оказалась права. Через мгновение он вновь продолжил свои волнующие, дерзкие ласки. Когда он заговорил, его глубокий, бархатный баритон показался ей тихим раскатом грома, рождающимся у него в груди.
– Как ты догадалась, девочка?
Она улыбнулась, расслышав явную досаду в его тоне:
– Я просто знаю, что человек, который может сравнить ухаживание за женщиной с приручением лошади с помощью морковки и яблок, не может написать романтическую балладу.
Он снова остановился, обдумывая ее слова.
– Пожалуйста, продолжай, – взмолилась она, чувствуя, как по ее телу разливается сладкая истома. – А кто написал эту балладу? – спросила она, издав протяжный, удовлетворенный стон.
– Я скажу тебе после рождения нашего третьего ребенка, – прошептал он ей в висок, и Джоанна поняла, что он улыбается. – Но если ты догадалась, – спросил он, продолжая свои ласки, – почему ты ничего мне не сказала в тот день? Почему, когда Макквистен пел, ты смотрела на меня так, словно поверила, что это я написал для тебя балладу?
– Я решила, что ты попросил Фергюса написать нежную любовную песню специально для меня, и была так тронута твоим поступком, что для меня это было все равно, как если бы ты сам ее написал.
– Я, может, и не способен сочинить балладу, – прошептал Рори ей на ухо, – но зато я могу играть на твоем прелестном, соблазнительном теле, любовь моя, пока ты не станешь вздыхать и стонать, как крошечная волшебная арфа, сделанная феями, чтобы сводить с ума смертных мужчин.
Теплая вода колыхалась вокруг проворных пальцев Рори. Он приводил Джоанну в трепет каждым своим движением, каждым прикосновением к ее нежным складочкам.
И когда она вправду начала стонать и вздыхать, как волшебная арфа под его чуткими, умелыми пальцами, Рори поднялся, поднял ее на руки и вышел из ванны. Он отнес ее мокрую на кровать, но, к ее удивлению, не лег с ней рядом, а опустился возле кровати на колени. Его руки скользнули по ее гладким бедрам, он приподнял ее и положил ее ноги себе на плечи.
– Что ты делаешь? – ахнула она со смущенным смехом.
Она не понимала, что он собирается делать, но чувствовала себя страшно неловко. Она попыталась сесть, но он одним быстрым толчком опять опрокинул ее на спину.
