Лиз Карлайл - Невеста в алом

Это была его фатальная ошибка, потому что он оказался в ловушке. Лезанн начал размахивать руками, на его лице застыла маска ужаса. Когда он предпринял последнюю попытку спасти себя, его клинок упал и покатился по палубе. Слишком поздно. Он опрокинулся назад, а потом упал через поручень.

На палубе наступила тишина. Затем раздался громкий всплеск.

Лишь тогда Джефф осознал, что он почти дрожит. Люди Тибо взорвались приветственными выкриками, кто-то хотел пожать руку Анаис, но их резко прервали. Где-то внизу раздался громкий звук, зловеще отзываясь эхом по всему судну, как будто в трюме что-то взорвалось.

С бьющимся в горле сердцем Джефф подскочил клюку, схватился за край руками и прыгнул вниз. Приземлившись, он побежал в сторону пассажирской каюты. Анаис следовала за ним по пятам.

Он резко замер с другой стороны бизань-мачты. Рябой человек по имени Наварра, весь покрытый деревянными щепками, лежал пластом с неловко подвернутой ногой в узком проходе. В двери каюты было отверстие размером с крикетный шар.

Анаис перепрыгнула через тело.

— Этьен! — крикнула она, просунув руку через отверстие, и что-то оттолкнула. Оно упало с грохотом, и она распахнула дверь. Этьен Тибо с широко распахнутыми глазами все еще стоял, прижавшись спиной к стене, и держал в руке пистолет.

Он сразу же опустил его.

— Приветствую вас, — сказал он. — Ну вот и все.

Джефф взглянул на лежащего на спине контрабандиста. Выше, на самой верхней полке, съежившись от страха, стояла на коленях Шарлотта, которая в попытке защитить Жизель спрятала ее себе за спину. Увидев Анаис, она в изнеможении упала, прижав руку к груди.

— Слава Богу! — заплакала она. — Слава Богу!

Джефф наклонился над телом, прижав два пальца к горлу Наварры. Этьен осторожно переступил через тело и с любопытством посмотрел на него.

— Он мертв, месье? — спокойно спросил мальчик.

— Нет, — сказал Джефф, ощупывая рану. — Думаю, он просто ударился головой.

— О… — Маленькое лицо Этьена вытянулось. — Очень жаль!

Глава двадцать первая

Даруй награды, не требуемые законом; отдавай исключительные приказания. Направляй силы Трех Армий так, как будто командуешь одним человеком.

Преподобный мистер Сазерленд был прежде всего человеком веры. Строгий традиционалист, он полагал, что руку Господа можно увидеть во множестве вещей, которые человеку не дано понять за всю его жизнь, и Сазерленд относил Братство именно к этой категории. С другой стороны, будучи хорошим Священником, он твердо верил в Братство и понимал, что ради справедливости иногда приходится чем-то жертвовать. И в тех редких случаях, когда он обнаруживал, что его личные принципы вступают в конфликт с его естественными склонностями, это беспокоило и тревожило его.

Он стоял около одной из кирпичных башенок, которые обрамляли колчестерскую станцию, наблюдая за тем, как в тот момент, когда последний из их чемоданов был выгружен из экипажа Шарлотты Моро — а точнее, из экипажа ее отца — на обочину, пошел дождь. А затем извозчик хлестнул лошадей, и под дождем процессия, состоящая из двуколки и экипажа, с грохотом отправилась в путь.

Шарлотта махала им троим до тех пор, пока экипаж не повернул на главную дорогу. И даже тогда Сазерленд увидел в заднем окошке маленькое личико Жизели с заостренным подбородком, которая наблюдала за ними, становясь все меньше и меньше. А затем, в самый последний момент она подняла руку и прижала ее к окну — вместе со своим маленьким носиком, — и Сазерленд больше ничего не мог разглядеть, хотя было ли это из-за дождя или из-за слабой дымки на его глазах, он сказать не смог бы.

Джеффри и мисс де Роуэн, стоящие ниже, на тротуаре, развернулись и бросились с улицы под крышу станции. Они сильно встряхнули и закрыли зонтики. Одетые в темные одежды, почти как для торжественного вечернего приема — он в черном фраке и ослепительно белой рубашке, и она в платье из атласа цвета темного баклажана, — они были похожи на богатую молодую пару.

Граф продолжал наблюдать за экипажем, который теперь был на довольно большом расстоянии от них.

— Как вы думаете, — сказал он скорее самому себе, — смогут ли они справиться без нас?

Сазерленд улыбнулся:

— Ты не единственный Хранитель, друг мой, способный охранять этого ребенка, и не имеет значения, что, возможно, за последние несколько дней вы втроем привязались друг к другу.

Джефф рассмеялся.

— Джеффри, мистер Хенфилд будет хорошо заботиться о ребенке. — Сазерленд утешающе похлопал по спине друга. — Он отличный Хранитель, и я уверен, что Шарлотта будет от него в восторге. Ты и мисс де Роуэн выполнили свою работу, порученную Господом, ибо у Него есть замысел относительно этого ребенка, хотя мы пока не знаем, в чем он заключается.

— Она уже предсказала падение одной монархии, — немного встревоженно сказал Джефф. — Я с содроганием думаю о том, какими будут ее следующие предсказания.

— Точно, — пробормотал Священник. — И теперь она останется в безопасности до тех пор, пока не научится понимать свой Дар. Возможно, она вообще не захочет им пользоваться, но по крайней мере у нее будет выбор. Это — подарок, который вы оба преподнесли ей.

Именно в этот момент дождь застучал снова, барабаня по тротуару, как галька, и разбрызгивая капли воды во все стороны.

— Пойдем, — сказал Джефф, подталкивая Анаис к двери. — Давай зайдем внутрь.

Оказавшись внутри станции, джентльмены, пробравшись через поток пассажиров и носильщиков, купили билеты и отдали распоряжения насчет багажа. Они присоединились к Анаис, стоящей около входа, как раз тогда, когда на станцию прибыл пыхтящий и свистящий поезд.

— Итак, — сквозь шум и гам сказал Сазерленд, — полагаю, здесь мы распрощаемся. Мисс де Роуэн, вы абсолютно уверены, что не хотите поехать со мной? У моей сестры прекрасная кухарка, уютный дом, и она будет рада компании.

Анаис, уже в третий раз после завтрака, покачала головой.

— Вы очень любезны, сэр, — сказала она, — но я немного соскучилась по собственному дому.

— Тогда, чтобы вы оказались дома уже сегодня, я буду рад нанять вам экипаж, — предложил Священник.

— Сазерленд, в чем дело? — требовательным тоном спросил Джефф. — Поезда ходят туда и обратно из Лондона весь день.

Священник поджал губы.

— Хорошо, Джеффри, все дело в морали нашего века, — наконец сказал он. — Я имею в виду вот что — незамужняя леди в поезде, в салоне первого класса с джентльменом, который не является ее мужем?