Мэри Бэлоу - Больше, чем любовница
– Не знаю, зачем ты пришел. Трешем, – неодобрительно глядя на брата, сказал Фердинанд, когда они столкнулись в очередной раз – Фердинанд направлялся в буфет, а Джоселин заходил в одну из комнат. – Ты ни разу не улыбнулся, ходишь словно привидение, нагоняешь тоску. Если ты приехал, чтобы испортить ей вечер, имей в виду, я не позволю тебе это сделать.
С усмешкой взглянув на брата, Джоселин поднес к глазам лорнет и проговорил:
– У тебя все тот же слуга, Фердинанд? Несмотря на то что он все еще не оставил попыток перерезать тебе глотку? Ты храбрее меня, мой друг.
Фердинанд нахмурился, коснувшись пальцем крохотного пореза под подбородком. Джоселин между тем вошел в комнату, где играли в карты.
Несколько минут спустя он встретил Ангелину, и сестра оказалась более разговорчивой, впрочем, леди Хейуорд всегда отличалась общительностью. Она заявила, что очень рада за Джейн, потому что та выглядела такой счастливой, хотя поссорилась с Трешемом. Кроме того, Ангелина надеялась, что Джейн устроит ему, Трешему, хорошую взбучку и ни за что не простит его, пока он не извинится по всем правилам. И он, Трешем, должен немедленно заключить Джейн в объятия и сделать ей предложение, не принимая никаких отказов.
– Именно так я женила на себе Хейуорда, – принялась откровенничать Ангелина.
Джоселин смотрел на сестру, брезгливо морщась. Наконец проговорил:
– Иногда мне кажется, что ты страдаешь дальтонизмом, Ангелина. Иначе ты не воткнула бы себе в волосы красные перья вместе с розовыми.
Ангелина пропустила это замечание мимо ушей.
– Ты обвенчаешься с леди Сарой в капелле Святого Георгия. Обвенчаешься еще до окончания сезона. И присутствовать будет весь лондонский свет. Я категорически на этом настаиваю. Я сама все устрою, Трешем.
– Господи, избавь… – пробормотал герцог. После чего, вежливо поклонившись, направился в бальный зал.
Он пришел очень вовремя. Только что закончился котильон, и следующим танцем был назначен вальс. Стоя у двери, Трешем наблюдал, как Броум подводит раскрасневшуюся и улыбающуюся Джейн к леди Уэбб. Девушку тут же окружили поклонники, желавшие танцевать с ней вальс. Среди них был и виконт Кимбли. Он улыбался и что-то говорил Джейн. Тут Джоселин не выдержал.
– Этот танец, – решительно заявил он, подходя к Джейн, – кажется, обещан мне, миледи.
– Слишком поздно, дружище, – ухмыльнулся Кимбли. – Я уже договорился с леди Сарой.
– Поздравляю, виконт. Но леди Сара, тем не менее пойдет о мной. Разумеется, если вы хотите оспорить…
– Но, ваша светлость… – Джейн в смущении умолкла.
Джоселин вновь поднес лорнет к глазам и пристально посмотрел на девушку. Стоявшие поблизости молодые люди начали перешептываться – некоторым из них казалось, что между герцогом и виконтом вот-вот вспыхнет ссора.
– Ты свое отстрелял, Трешем. Хватит лет на десять вперед, – сказал Кимбли. – И у меня нет желания смотреть в дуло твоего пистолета, хотя я прекрасно знаю, что ты выстрелишь в воздух.
Виконт полонился, подмигнул Джейн, проявив неслыханную дерзость, и направился в противоположный конец зала.
– Но я не могу танцевать вальс, ваша светлость, – проговорила Джейн. – Ведь сегодня мой первый бал, и было бы неприлично, если бы я стала танцевать вальс на публике.
– Глупости! Это твой бал, и ты будешь танцевать вальс, если захочешь. Так как же?
Джейн вопросительно взглянула на леди Уэбб, но та молчала. Значит, решение было за ней, за Джейн. Хватит ли у нее смелости? Герцог смотрел ей прямо в глаза.
– Да, – сказала она, протягивая ему руку. – Конечно, я хочу танцевать вальс.
Они вышли на середину зала, и тотчас же все взгляды обратились на них. Трешему очень не нравилось столь пристальное внимание общества, но он ничего не мог поделать, Разумеется, ему не было дела до того, что думали о нем окружающие, но он опасался, что может пострадать репутация Джейн. Ведь сегодня состоялся ее первый выход в свет, и леди Уэбб на славу постаралась – все выглядело наилучшим образом, Джоселин не сводил с Джейн глаз. «Да как же я могу делать вид, что она ничего для меня не значит? – спрашивал он себя. – Как могу скрывать то, что чувствую к этой женщине? Чувствую, даже просто касаясь ее, вот как сейчас…»
Но все же он держал ее на почтительном расстоянии от себя – так, как требовали приличия.
– Как мог ты так сказать? – спросила она неожиданно.
– Назвать тебя леди Сара? Но ведь ты и есть леди Сара. И я старался проявлять почтительность… Кроме того, ты дала мне отповедь не моргнув глазом.
– Я не об этом.
– О том, что ты выглядишь как невеста? Так оно и есть. Вся в белых кружевах, румянец на щеках…
– При чем тут румянец? Я танцевала.
– Со всеми своими верными и настойчивыми поклонниками?
– Ты ревнуешь?
Он вскинул брови, не удостоив ее ответом. И вдруг привлек ближе к себе – скандально близко. Однако Джейн даже не пыталась протестовать.
Потом они уже не разговаривали. Этот вальс был более динамичный, чем тот, что играли в Дадли-Хаусе. Да и места в бальном зале было больше, чем в гостиной герцога. Он вел Джейн по всему периметру зала и смотрел ей прямо в глаза.
Слова были не нужны. Они многое успели обсудить за несколько недель знакомства и теперь могли общаться, не произнося ни слова. Вопреки всем своим благим намерениям он смотрел на нее влюбленными глазами, смотрел, не обращая внимания на окружающих. И Джейн не отводила взгляда. «Ты не испортишь этот вечер, – говорили ее глаза. – Ради леди Уэбб не испортишь. Возможно, я поступила слишком смело, согласившись вальсировать с тобой, но ты не заставишь меня смотреть на тебя так, как сам смотришь на меня. И, разумеется, я не стану с тобой ссориться». Но ее глаза говорили не только это; они оказались гораздо выразительнее…
Тут музыка, наконец стихла, и он спросил;
– Итак, Джейн, каков же твой вердикт? Этот день стал самым счастливым в твоей жизни?
– Конечно. – Она улыбалась. – Разве могло быть иначе? А ты счастлив?
– Чертовски.
Герцог повел Джейн к леди Уэбб, рядом с которой, как он только что заметил, стоял какой-то молодой человек. Незнакомец был одет в полном соответствии с требованиями этикета, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять: он не имеет ни малейшего представления о моде и всю жизнь провел в провинции.
Подозрение подтвердилось. Увидев молодого человека, Джейн судорожно сжала руку герцога и ускорила шаг.
– Чарлз! – воскликнула она.
Однако он смотрел не на нее, а на Джоселина, смотрел так, будто хотел разорвать его на куски.
– Рад тебя видеть, Сара. – Молодой человек наконец-то взглянул на Джейн. – Я приехал, и теперь тебе ничего не угрожает, можешь на меня положиться, Сара.
