Джулия Гарвуд - Дар
Портовой части города они достигли к закату солнца. Улицы были окрашены оранжевыми отблесками. Внутри конторы судовой компании горели свечи. Как только Кейн и Натан вошли внутрь, Колин так стремительно вскочил, что его раненую ногу пронзила сверлящая боль.
– Кто-нибудь уже нашел Сару? – спросил брата Кейн.
Колин кивнул.
– Она нашла нас, – пробормотал он.
Лоб его покрывала испарина, и он, чтобы облегчить боль, старался глубоко дышать. Кейн и Натан постарались не подавать вида, что заметили его страдания, хотя оба знали, что ему действительно плохо. Выражение сочувствия могло только разозлить Колина.
Натан дождался, когда лицо Колина примет обычное выражение, и спросил:
– Что значит «она нашла нас»?
– Сара вернулась сюда.
– Тогда где, черт возьми, она сейчас? – не удержался Кейн.
– Она потребовала, чтобы ее отвели домой. Джимбо и Мэтью проводили ее. Сара вернулась на борт «Морского сокола».
У Кейна вырвался вздох облегчения.
– Значит, она считает «Морского сокола» своим домом?
Внутреннее напряжение Натана стало понемногу ослабевать, и, когда он узнал, что Сара цела и невредима, он почувствовал такое облегчение, что его прошиб холодный пот. Он выхватил у Колина носовой платок, который тот извлек из жилетного кармана, и вытер лоб.
– Это единственный дом, который у нас был, – пробормотал он сердитым сдавленным голосом.
– Полагаю, это значит, что Сара не держит ни на кого зла, – проговорил Кейн. Он облокотился на стол, с усмешкой посмотрел на брата. – А жаль. Мне очень хотелось посмотреть, как Натан будет практиковаться.
– Практиковаться в чем? – спросил Колин.
– Как становиться на колени.
Глава 14
Выносить дальше пустую болтовню Натан был не в силах. Ему нужно было срочно увидеть Сару. Он сам хотел убедиться в том, что она в полном порядке. Это было единственное средство избавления от душевных мук. Он должен был знать, что она в безопасности.
Не попрощавшись, он оставил Колина и Кейна, а сам на лодке отправился на корабль. С большим удивлением он отметил, что почти все члены команды были на борту. По традиции в первую ночь по возвращении в порт моряки напивались до такой степени, что готовы были драться со всем, что двигалось.
Часть команды стояла на карауле на всех трех палубах, остальные разместились в кают-компании. Некоторые моряки спали в подвешенных на крючьях к потолку гамаках. При этом они держали свои ножи рядом, чтобы в случае опасности быть наготове.
Обычно гамаки использовались в плохую погоду или когда на палубе спать было слишком холодно. Этот вечер был очень теплым и даже жарким. Как Натан сразу догадался, его команда собралась здесь с одной целью – обеспечить безопасность своей госпожи.
Заметив его, они стали вставать со своих раскачивающихся коек и расходиться.
Дверь в каюту была не заперта. Как только он вошел, он сразу увидел Сару. Она крепко спала посредине его постели, прижимая к груди его подушку. На столе горели две свечи, пламя которых было прикрыто стеклянными колпаками. Мягкие блики света, отбрасывая тени, плясали у нее на лице.
«Мне придется еще поговорить с ней и о противопожарной безопасности», – решил он про себя. Женщина всегда забывала потушить свечи.
Натан тихо прикрыл дверь и прислонился к ней. Он так истосковался по жене, что еще долго стоял и смотрел на нее. Он смотрел, пока страх не рассеялся окончательно, а от сдерживаемого дыхания у него не закололо в боку.
Время от времени она слегка всхлипывала во сне, и Натан понял, что она заснула в слезах.
От этих звуков он чувствовал себя чертовски виноватым.
Теперь он не мог представить, как жить без нее. Господи, помоги ему. Он чувствовал, что любит ее.
Признание этого факта было не столь болезненным, как он ожидал. У него не возникло.ощущения, что душа его похищена или что его пронзила молния. И это открытие было не менее удивительным.
В конце концов Кейн оказался прав. Он был дураком. Как он мог быть таким слепым, таким безразличным? Сара никогда бы не стала использовать его в своих целях. Она была его сторонником, а не врагом. Мысль о том, что всю оставшуюся жизнь он может провести без нее, что ему больше не придется на нее кричать, была слишком дикой и совершенно непереносимой. Он просто не мог об этом думать.
Ее любовь дала ему новые силы. Он знал, что вместе они смогут ответить на любой вызов, откуда бы он ни исходил: из лагеря Сент-Джеймсов или из логова Уинчестеров. Пока Сара с ним, он был уверен, что он непобедим.
Потом его мысли потекли по другому руслу. Он стал думать, как он мог бы ублажить свою жену. Никогда больше он не станет повышать на нее голоса. Он начнет называть ее всякими глупыми ласкательными именами, которыми обычно пользуются, обращаясь к своим женам, другие мужья. Наверно, Саре это понравится.
Наконец он оторвал от нее взгляд и огляделся. Кругом царил беспорядок. На крючках вперемежку с его рубахами висели платья Сары.
Каюта была превращена в ее дом. Принадлежности ее туалета висели и валялись повсюду. Расческа из слоновой кости и щетка вместе с многочисленными разноцветными булавками для волос усыпали крышку его письменного стола. От стены до стены по всей комнате была натянута веревка, на которую Сара повесила для просушки кое-что из выстиранного ею женского белья.
Когда он снимал рубашку, ему даже пришлось увернуться от мокрого белья. Он ни о чем другом не мог думать, кроме тех самых верных и единственных слов, которые он собирался сказать ей, чтобы выразить свое сожаление и свою вину. Боже, это будет не так просто. Он никогда раньше ни перед кем не извинялся, но теперь он был преисполнен решимости ничего не испортить.
Он нагнулся, чтобы снять сапоги, и зацепил импровизированную веревку. Одна из шелковых сорочек Сары сорвалась, и Натан протянул руку, чтобы поймать ее на лету. Только тут он понял, что использовала его жена вместо веревки.
– Ты использовала мой хлыст для развешивания белья?
Он не хотел кричать. Просто у него вырвалось. К счастью, его гневный рык не разбудил ее. Сара, пробормотав что-то во сне, перевернулась на живот.
Ему хватило одной минуты, чтобы успокоиться, И тут он оценил забавную сторону этой ситуации. Улыбаться он еще не мог, но хмуриться перестал. Завтра, как только он переговорит с ней об опасности пожара, не забудет упомянуть и о ее особой привязанности к его хлысту, попросив ее больше никогда не использовать его для такой неподходящей цели.
Он снял остальную одежду и вытянулся рядом с Сарой. Она была слишком потрясена той сердечной мукой, которую ей доставили ее родня и он тоже. Она нуждалась в отдыхе, поэтому даже не пошевелилась, когда он положил на нее руку.
