Джуд Деверо - Золотые дни

— Мы дали слово мисс Пруденс, но я думаю, что сейчас это уже не важно.

Эдилин поставила ногу в стремя своей лошади, но Ангус взял ее за талию и, приподняв, отставил в сторону.

— Что ты?.. — Она хотела возмутиться, но осеклась, когда Ангус запрыгнул в седло и протянул ей руку. — Я предпочла бы ехать с Тэмом, — заявила она.

Ангус перекинул ногу через седло, словно хотел спрыгнуть с коня.

Эдилин что-то пробормотала себе под нос, приняла протянутую руку, и он втащил ее в седло, усадив перед собой. Не прошло и двух секунд с тех пор, как они тронулись с места, а он уже принялся говорить с ней, едва не касаясь губами ее уха.

— Я оставил тебя тем утром, потому что Джеймс объявился в таверне. Он развесил листовки с моей физиономией. Я не хотел, чтобы ты любила висельника.

— И поэтому я должна тебя простить?

Эдилин пыталась сесть прямо и отстраниться от его большого теплого тела. На ней была всего лишь тонкая рубашка и жилетка; а ночь выдалась прохладной.

Его дыхание согревало ее лицо, она хорошо помнила его запах.

— Я должна обрадоваться тому, что ты решил мое будущее? Не спросив, чего хочу я? Ты получил от меня то, что хотел, а потом бросил меня, как ненужную тряпку! Табита была уличной девкой, и то с ней так никогда не обращались!

Ангус отстранился от нее.

— Ты рассказала ей обо мне?

— О да.

— Ты рассказала Табите, одной из своих рабынь, о том, что у нас было?

Его голос выдавал потрясение.

— Рассказала. Все, до мельчайших деталей, — с улыбкой сказала Эдилин. — И, чтобы ты знал, мы с Табитой стали хорошими подругами. Мне приходится время от времени откупать ее от тюрьмы и удерживать из ее заработка немалые деньги, чтобы расплачиваться с теми, у кого она ворует, но если относиться к этим ее недостаткам снисходительно, с ней вполне можно ладить. Она знает о вас, подлецах, все.

— О подлецах?

— Лживых, коварных, вероломных...

Ангус вздохнул:

— Ясно. Так скажи мне, что случилось с Джеймсом, если, конечно, ты сможешь отвлечься от перечисления моих недостатков.

— Это будет трудно, но, с другой стороны, у меня были годы, целые годы, чтобы подумать о твоих недостатках.

— Для этого потребовалось бы шесть лет, а меня не было только четыре.

— Шесть?

— Год, и еще год, и еще... — Он замолчал, когда она вывернулась в седле, чтобы посмотреть на него. — Прости. Ты собиралась рассказать мне о Харкорте и его жене. Об этой сладкой парочке я ничего не знаю.

— Кроме того, что она его убила.

— Да, это я знаю. Но почему она его убила?

Эдилин повернулась и пристально посмотрела на него.

— О, верно. Туда ему и дорога. Боюсь, что я должен с ней согласиться. И где она сейчас?

— С Шеймасом.

— С?.. — На лице Ангуса отразился ужас. — Ты оставила эту испуганную женщину с Шеймасом?

— Пруденс застрелила Джеймса и начала его пинать, а Шеймас оказался единственным, кто смог ее удержать. Впрочем, я думаю, что ты знаешь о ее размерах и формах, если столько времени провел с ней в постели.

— И выжил, чтобы об этом рассказать, — еле слышно проговорил Ангус.

— Что?

— Ничего. Я думаю, как избавиться от тела. Куда она попала?

— Она попала ему в голову. Аккурат между глаз. Отличное попадание!

— Я рад, что она не стреляла в меня, — пробормотал Ангус.

— Значит, ты считаешь, что она стреляет лучше меня?

— Нет, дорогая. Я бы никогда так не подумал. Эдилин, почему ты оставила эту бедную, обезумевшую от горя женщину с негодяем Шеймасом?

— По-моему, ты единственный, кто считает Шеймаса негодяем. С чего бы это? Он частенько поколачивал тебя, когда вы были детьми?

Она была слишком близка к истине, и по этой причине он оставил ее вопрос без ответа.

Глава 25

Открыв дверь, они услышали смех. В сложившихся обстоятельствах этот звук был неуместным и даже неприличным, и Ангус вопросительно посмотрел на Эдилин.

Эдилин пожала плечами:

— Я думаю, это любовь. Кажется, она повсюду. Словно болезнь, которую я не могу подхватить.

Ангус хмыкнул и вошел в комнату, где всего три недели назад Эдилин чуть было не пристрелила его. Когда она направилась в сторону кухни, откуда доносился смех. Ангус схватил ее за руку.

— Я не хочу... видеть его снова.

— Если ты хочешь, чтобы я помог, тебе придется остаться со мной.

— С чего бы?

— Если Джеймс Харкорт мертв, то я намерен сделать все, чтобы ты простила меня за все то зло, которое я когда-либо тебе причинил.

От его слов у нее чуть было не перехватило дыхание, но она скорее бы умерла, чем призналась ему в этом.

— Я никогда тебя не прощу, — сказала она.

Ангус улыбнулся:

— Забавно, что твои губы говорят одно, а глаза — совсем другое.

Он затащил ее в гостиную.

На полу лежал Джеймс Харкорт, и во лбу у него зияла дыра от пули. Под голову ему подстелили большую, пропитанную воском холстину.

— Должно быть, Харриет застелила пол, — ласково улыбнулась Эдилин. — Я пожаловалась на то, что он испортит пол, и она приняла меры.

— Я думаю, можно было проявить хоть немного уважения к покойному, — заметил Ангус, глядя на покойника сверху вниз.

— Только не к этому покойному. Ты, наверное, знаешь о том, что Джеймс шантажировал Харриет?

— Мне сообщили об этом совсем недавно. — Ангус склонился над телом. — Я пытался выяснить... — Его прервал взрыв хохота из кухни. — Кто там?

— Думаю, что там Малькольм и Харриет, Шеймас и Пруденс.

— Именно так: Малькольм и Харриет, Шеймас и Пруденс?

— А что тут такого? — спросила Эдилин. — Дело житейское. Кстати, я только что познакомилась с молодой вдовой, которая, как мне кажется, составит прекрасную пару Тэму. Она на несколько лет старше, но, я думаю, они друг другу понравятся. Я знаю, что Тэм собирается вернуться в Шотландию и стать вождем, но, возможно, она захочет поехать с ним.

— Чтобы жить в этой старой развалине? С окнами без стекол? Она захочет заботиться о двух сотнях людей, составляющих клан Мактернов?

— Не знаю, — сказала Эдилин. — Скорее, это понравилось бы Харриет. Она всем девушкам, которых мы взяли на поруки, заменяет мать. Она...

Эдилин замолкла.

Ангус улыбнулся, поскольку прочел ее мысли.

— Ты хочешь сказать, что Харриет нравится Малькольму?

— Ты присутствовал при их встрече и видел, как они смотрели друг на друга.

— Ты имеешь в виду тот день, когда ты в меня стреляла? Прошу прощения за то, что был занят другими делами, но я не заметил, что Харриет смотрит на моего дядю с дальним прицелом.

Эдилин сделала вид, что не заметила издевки.