Сандра Хилл - Холодный викинг
— Знаешь, что мне больше всего в тебе нравится, жена?
— Что? — прошептала Руби, прикасаясь губами к его шее.
— Ты заставляешь меня смеяться.
Руби ткнула его кулаком в живот.
— Это совсем не комплимент.
— Почему же, милая? — возразил Торк, притворно морщась от боли и придерживая живот обеими руками. — Я считаю просто счастьем, что ты даришь мне радость улыбки.
Про себя он поклялся к утру заставить ее тоже улыбнуться разок-другой. И сдержал клятву.
Служанки, принесшие на следующее утро лохань и горячую воду, были потрясены, увидев, в каком состоянии находится постель.
— Я разлила мед на простыни, — объяснила Руби с огненно-багровым лицом.
Пожилая рабыня ехидно поглядела на нее.
— Неужели? А пчела разлила мед в твои волосы и на ноги?
Торк неудержимо расхохотался. Но женщина с отвращением уставилась на него.
— А ты, молодой господин… Кажется, эти красные пятна по всему твоему телу… это укусы пчел?
Настала очередь Руби смеяться. Одеться им удалось гораздо позже. Торк вручил Руби две броши в виде драконов.
— У меня не было времени купить тебе утренний подарок. Может, примешь это?
Руби вопросительно подняла брови.
— У викингов есть такой обычай: муж преподносит жене подарок на следующее утро после брачной ночи, чтобы показать, как она угодила ему. По правде говоря, в некоторых местах брак не считается законным, пока новобрачная не получает утренних даров.
— В самом деле? — удивилась Руби, обвив руками его шею и благодарно целуя в губы. — И я действительно угодила тебе?
— Как ты можешь сомневаться? — прорычал он ей на ухо.
К тому времени, как они появились в холле, служанка уже успела распространить пикантную сплетню. Грольф и Олаф грубо смеялись, а остальные, не стесняясь, гадали, что Торк и Руби делали с медом. Некоторые утверждали, что мед был даже на стенах и полу, что, конечно, не соответствовало действительности.
Целых два дня они наслаждались вновь обретенной любовью, проводя долгие часы в постели, гуляя и отправляясь на прогулки верхом, обсуждая совместное будущее.
На второй день Торк объявил:
— Я должен, хотя бы ненадолго, вернуться в Джомсборг. Нужно выполнить свой долг.
Руби подняла на него опечаленные глаза, и Торк впервые пожалел, что дал обет джомсвикингам.
— А потом ты сложишь с себя обет? — спросила она.
— Да, но только когда все дела будут завершены.
— И долго еще ждать?
Торк нерешительно пожал плечами.
— Не знаю. Но обещаю, что вернусь, как только смогу.
— И где мы будем жить? Что ты станешь делать?
— Лучше всего мне заняться торговлей, — поколебавшись ответил он. — Но самым главным будет наша безопасность.
Конечно, Торк предпочел бы остаться у деда, но тогда Эрик наверняка отыщет его там. Но правде говоря, не имело значения, где жить, лишь бы Руби и мальчики были рядом.
Торк крепко обнял Руби и усадил под дуб на ковер опавших листьев, и Руби рассказала ему, как впервые лежала с Джеком на такой шуршащей постели. Торк приник губами к ее шее, не желая слушать о любви к другому мужчине, пусть существующей лишь в ее воображении.
— Тогда мы будем любить друг друга здесь, милая. Я сотру эти старые воспоминания.
Руби ничего не ответила, но в глазах стояла боль. Она никогда не забудет этого Джека, призрачного мужа. И, перед тем как отдаться его настойчивым рукам, Руби нежно спросила:
— Как думаешь, не стоит ли мне начать шить белье? Ты мог бы продавать его в торговых поездках?
Господи, что за талант задавать неуместные вопросы в самое неподходящее время?
Плечи Торка затряслись от едва сдерживаемого смеха.
— Что? Ты смеешься надо мной? — охнула Руби, толкая его в грудь.
— Не могу поверить, что ты хочешь сделать из меня торговца женским бельем!
Руби немного оскорбилась, но все же спросила:
— По-твоему, белье будут покупать?
— Ты это серьезно?
— Лучше всего я умею шить женское белье, — пояснила Руби. — Ты уже сказал, что не хочешь больше детей. И что я буду делать весь день? Кроме того, если тебе неловко торговать таким товаром, я могла бы ездить с тобой и продавать белье сама.
Над этим стоит подумать! Руби на корабле! Да он забудет обо всем и будет брать ее, пока мужская плоть не сотрется от чрезмерного употребления!
И он улыбнулся своей очаровательной жене.
— Ну? — потребовала Руби.
— Если хочешь, девушка, — хрипло согласился он, — я позволю тебе отправить вместе с моими товарами еще и белье.
Господи, да он, наверное, согласился бы сейчас на что угодно!
Но тут шелест осенних листьев под их обнаженными телами и произносимые шепотом слова любви заглушили все мысли о бизнесе и торговле.
Позже, в спальне, Торк, остыв, начал серьезно опасаться идей Руби. Она взволнованно рассказывала о своих планах, и при этом имела в виду не несколько комплектов белья, которые собиралась сшить в свободное время. Руби говорила о целом доме, где работали бы нанятые женщины или рабыни и помогали ей. А потом она собиралась расширить дело. Кровь Тора! Да она наполнит целый корабль своим бельем!
— Руби, это не то, что я имел в виду, когда согласился продавать твое белье, — запротестовал Торк.
— А что ты имел в виду?
— Ну… я счастлив, что ты стала моей женой и будешь ждать меня дома, когда я буду возвращаться из поездок. Так и вижу тебя вместе с Эйриком и Тайкиром. Мое сердце наполняется радостью при одной мысли об этом. Но откуда ты возьмешь время для всего, если с утра до вечера станешь шить белье?
Торк ожидал, что Руби будет довольна нежными словами, которые он с таким трудом смог связать, но вместо этого она взорвалась!
— Ах ты шовинист-поросенок! Просто поверить не могу! Совсем как Джек!!
— Джек, Джек, Джек! Меня тошнит от этого имени!
Руби, окинув его уничтожающим взглядом, выбежала из комнаты.
Торк непонимающе пожал плечами. Большинство женщин были бы счастливы знать, что мужчина лелеет их и не заставляет трудиться.
Он решил поискать Дара и спросить совета, но оказалось, что дед сам спешил навстречу.
— Иди сюда, — пропыхтел он, затаскивая Торка в уединенную комнату. Дар был чрезвычайно взволнован и дрожащими пальцами сжимал маленький сверток.
— Что это? — спросил Торк, встревоженный видом деда.
— Ивар! — выдохнул Дар. — Он похитил Эйрика и требует выкуп.
И, вручив Торку сверток, завернутый в тряпку, пробормотал:
— О Торк, если бы я мог пощадить тебя…
Сердце Торка бешено забилось, но он все же развернул тряпку. На пол упал маленький палец. Торк схватился за спинку кресла, чтобы не упасть. Боль была так сильна, что он, зажмурившись, попросил:
