Джейн Арчер - Мятежный восторг
Казалось, девочка нацепила на себя роскошный взрослый наряд своей матери. Кожа ее была землистой, волосы выбивались из-под шляпки жидкими прядями неопределенного цвета, глаза слегка косили под бесцветными ресницами и бровями, тонкие губы едва выделялись на лице.
Изумленный, Куинси перевел взгляд на джентльмена, желая знать, кто мог польститься на подобное уродство. Он увидел красивое лицо брата.
Ральф узнал не только «влюбленного», но и его даму, и как раз собирался отпустить по этому поводу шутку, как вдруг заметил, что Куинси, вне себя от ярости, дергает дверцу, собираясь на полном ходу выскочить из кареты. Ральф без долгих разговоров удержал его за руку и подхлестнул лошадей, оставив парочку позади. Куинси рванулся раз и другой, но, поняв, что это бесполезно, смирился.
– Возьмите себя в руки! – проник в его сознание резкий голос Ральфа. – Вот как вы собираетесь начать свою жизнь на новом месте! Не знаю, как заведено у вас во Франции, но здесь не принято набрасываться на человека на улице среди бела дня, особенно если рядом с ним – единственная дочь самого влиятельного и богатого человека в округе.
Куинси ответил свирепым взглядом, но в душе признал правоту этих слов. Как ни хотелось ему свернуть шею своему единокровному брату, он не мог себе этого позволить.
– Благодарю! – буркнул он, остывая. – Если бы не вы, ему бы не поздоровилось.
– Я так и понял и не виню вас за несдержанность. Просто я в отличие от вас заметил, что на улице многолюдно. Не хватало вам только оказаться в тюрьме за убийство!
– Я совершенно потерял голову. Один вид этого мерзавца!..
– Вполне разделяю ваши чувства, мистер Жерар. Стоит ему приблизиться ко мне на тридцать шагов, как у меня начинают чесаться руки. Я пристукнул бы его за одно обращение с Лореттой, но знаю, что сразу потеряю ее, если хоть один волос упадет по моей вине с головы Жан-Клода.
– Чтоб его черти взяли! – процедил Куинси.
– Возможно, у вас станет легче на душе, если я скажу, что мы видели его с невестой.
– Шутите!
– Нисколько. У ее отца денег куры не клюют, а это именно то, чего жаждет этот проходимец.
– Но как же так! Жан-Клод всегда был так щепетилен в выборе женщин! Для начала это… это создание – совсем дитя!
– Ей двадцать два. В здешних местах она – уже перестарок.
– Как это возможно?
– Внешность нередко обманчива. К тому же девушка на редкость малопривлекательна. Женихи ее обходят, но отец не сдается. Откуда же еще ему взять внуков?
– Хотелось бы верить, что дочь ему их подарит… – буркнул Куинси.
– В самом деле! Девушка недоразвита как физически, так и умственно – едва способна связать пару слов. Впрочем, последнее может быть результатом слишком сурового воспитания. В матери бедняжке достался огнедышащий дракон. Если кто и растолкует Жан-Клоду, что к чему в этой жизни, то именно теща.
– Он отыграется на стороне.
– Если сумеет. Одно из двух: или из него выйдет заботливый и верный супруг, или ему быстро откажут в карманных деньгах.
Мысль о том, что брат лишится главной радости своей жизни – физического наслаждения, а с ним и общества прекрасных дам, – наполнила сердце Куинси удовлетворением.
– А что Лоретта? – поинтересовался он.
– Когда объявят о помолвке, она будет опечалена, и вот тут я выйду на первый план, чтобы ее утешить. Я не позволю Жан-Клоду и близко подойти к ней!
Его жесткий, бескомпромиссный тон заставил Куинси усомниться, так ли уж этот бывший солдат безразличен к любовникам своей избранницы.
– До чего же он все-таки глуп, мой единокровный брат! – хмыкнул он. – Быть любимым двумя самыми красивыми, самыми обворожительными женщинами во всей Франции – и не ценить ни одну из них! Возможно, брак научит его уму-разуму.
– Таких не научишь! – пренебрежительно отмахнулся Ральф. – В конце концов, Жан-Клод лишится всего.
Они замолчали, каждый думая о своем. Куинси смотрел вокруг, но далеко не так зачарованно, как раньше. По мере приближения к озеру он и вовсе отрешился от окружающего. Мысли его сосредоточились на Жанетте. Поскорее бы увидеть ее и заново насладиться ее красотой! Несмотря на строгость наряда, накануне она выглядела потрясающе. Однако червонное золото волос и шелк кожи только подчеркивали равнодушие и холодность аметистовых глаз. Они смотрели, но не видели. Если бы в них было прежнее тепло! В остальном она изменилась к лучшему. Зрелость души придала юной красоте новое очарование. Хотелось верить, что Жанетта, которую Куинси так хорошо знал, не умерла, а лишь дремала, как Спящая красавица, в ожидании поцелуя, который ее разбудит.
– Она должна быть у себя, – сказал Ральф, останавливая экипаж перед широкими удобными сходнями «Марселя». – Я пришлю ее в кабинет, подождите там.
Куинси кивнул, всей душой надеясь, что ему не придется снова говорить с незнакомкой, похожей на его единственную любовь только внешне.
Увы, его надежды не сбылись. Он понял это, как только Жанетта переступила порог. Она даже не взглянула на него, просто прошла к камину.
Куинси внимательно посмотрел на Жанетту. Она была в простом домашнем платье, волосы закручены в тугой узел, как у старой девы. Куинси заметил круги у нее под глазами, которых не было накануне. Хотя лицо не выглядело заплаканным, она явно провела бессонную ночь. Почему же все-таки она не плакала? Должна же она была оплакать Гретхен!
– Я хотел еще раз повидать тебя, – наконец произнес Куинси.
– Ральф так и сказал.
– Мне не надо было вчера приходить… Я просто не подумал, что…
– Зачем ты здесь?
– А что, нужна какая-то особенная причина? Мы не виделись тысячу лет.
– Ну и что же? Мы теперь чужие друг другу. Все, что было, осталось в прошлом.
– Черт возьми, Жанетта, прекрати это! – сказал он резче, чем намеревался.
Но что было делать? Она не давала ему возможности вести себя сдержанно и рассудительно и как будто старалась намеренно рассердить. Лишь с большим усилием ему удалось взять себя в руки.
– Не будем ссориться, – сказал он примирительно. – Лучше взгляни, что я тебе привез.
Жанетта бросила на него быстрый равнодушный взгляд и тотчас отвела глаза, словно сам вид его был ей невыносим.
– В чем дело? Я покрылся зеленой слизью? Похоже, что я противен тебе, как лягушка!
Она не ответила, только сделала едва заметное движение, словно собиралась отойти еще дальше, но вовремя себя одернула.
В самом деле, Жанетта ощущала нечто странное. В одно и то же время ей хотелось бежать прочь и укрыться на груди Куинси, чтобы выплакаться, чтобы весь лед в душе и сердце вышел со слезами. Но он только ощутит неловкость за нее. Он привык к женским слезам еще во Франции, где они льются рекой. Жанетта достала платок, но поднесла к губам, а не к глазам.
