Анна Листопад - Суламифь и царица Савская. Любовь царя Соломона
– Позволь же мне, повелитель, получить несколько уроков управления колесницей! – попросила Македа и умоляюще поглядела на Соломона.
– И ты готова к такой быстрой езде? И не побоишься упасть? – улыбнулся Соломон настойчивости гостьи.
– Не побоюсь! – решительно произнесла Македа и снова принялась упрашивать Соломона дать ей уроки.
После некоторых раздумий он согласился:
– Хорошо. Пусть будет так. Но обещай, что я тоже буду присутствовать на твоих уроках. Согласна?
– Да! – отозвалась Македа и слегка покраснела от удовольствия.
Они ушли оттуда и остановились, чтобы передохнуть. Неожиданно она заметила вдалеке еще один огороженный двор, окруженный различными подсобными помещениями и кладовыми. Над входом в него возвышались две характерные ритуальные башни из тесаного камня. Не удержавшись от любопытства, она попросила царя провести ее туда. Зайдя внутрь вместе с Соломоном, Македа увидела расположенное в центре массивное каменное возвышение прямоугольной формы, на котором стоял стол внушительных размеров, с одной стороны заканчивающийся черными вытянутыми рогами, созданными руками резчика по камню. Там же на возвышении находились и знакомые Македе две круглые раковины для омовений. Возле стен по периметру всей территории стояли скамьи для складывания сосудов с жертвоприношениями и для сидения, здесь же находились четыре курильницы, расположенные в углах жертвенника. За каменной платформой Македа увидела выкопанный ров, в который сбрасывались кости принесенных в жертву животных. Увиденный жертвенник страшно поразил Македу, ведь точно такой же находился и у нее в Саве, в храме Солнца. Предметы были культовые, и наличие их в «городе для лошадей и колесниц» явно показывало, что здесь когда-то происходили, а может быть, и сейчас происходят обряды поклонения языческим богам. Белеющие в яме кости еще не истлели от времени, темные и затертые пятна крови на каменном постаменте также сказали ей о том, что недавно здесь было совершено жертвоприношение.
Изумленно и испытующе поглядев на стоящего рядом Соломона, она осторожно поинтересовалась:
– Скажи, Соломон, зачем ты расположил здесь этот жертвенник? Твоя вера не предусматривает подобных языческих обрядов. Но то, что я вижу, говорит мне о многом.
– Ты умна и наблюдательна, царица. Я намеренно привел тебя сюда, чтобы показать, как могут измениться вера и мировоззрение целого народа, когда он находит верную дорогу и припадает к источнику истинной веры! Поверь, я не стыжусь прошлых верований своего народа. Потому и приказал оставить все эти культовые и обрядовые предметы в назидание потомкам. Пусть знают, кому поклонялись их отцы и матери. Настоящее и будущее проистекает из прошлого. И то, что когда-то у иудеев была такая вера, для меня значит лишь одно: истина всегда пробьет себе дорогу! Когда-то иудейский народ, так же как и твой, поклонялись языческим богам: Ашере – великой владычице и праматери всех богов, Астарте – богине любви и плодородия, Балу – богу земледелия, богине – охотнице и воительнице Анатбетэль, а также «войску небесному» – Солнцу, Луне и звездам (Иерем., 8:2; Иезек., 8:16). Когда мы возвели в Иерусалиме Храм для поклонения нашему Богу Яхве, нам пришлось убрать из города все языческие жертвенники. Нельзя было допустить, чтобы Храм соседствовал с ними. Великий Яхве считает это изменой служения Ему. Но часть жертвенников я разрешил оставить. И сделал это по просьбе своей жены египтянки. Мои жены, которых я взял из язычных народов, действительно совершают здесь свои обряды поклонения. Я не воспрепятствую им в этом. Считаю, что они сами должны найти свой путь к истине! – Соломон замолчал.
– Ты мудрый, властный и могущественный правитель, царь Соломон. Только благодаря твоему упорству, мужеству и волевому решению иудейский народ принял иную, не языческую веру. Но не у всех народов это возможно. Для некоторых должна смениться жизнь не одного поколения и родиться столь же властный правитель, подобный тебе! То, что ты сделал для своего народа, приводит меня в восхищение. Но вчера, когда я гуляла вокруг Храма, я увидела, как возле северных ворот женщины оплакивали бога Таммуза. Так они называли его имя. Разве это не подтверждение того, что языческая вера все же неистребима в твоем народе и сильней той веры, которую ты силой навязываешь своему народу? – задала Македа неосторожный вопрос. И тотчас пожалела об этом.
– Царица! Ты гостья в моем дворце. А гостю не подобает высказывать хозяину сомнения в его действиях. Ты же не хочешь, чтобы я посадил тебя на твоего верблюда и отправил восвояси из своего дворца? – гневно спросил у нее Соломон. Глаза его метали искры.
– Не думала, что простой вопрос вызовет у тебя столько гнева, – спокойно отозвалась Македа. – Прошу, не сердись, Соломон. Я не ставлю под сомнение твою веру, я просто пытаюсь ее понять.
Но Соломон уже овладел своим гневом. Он холодно кивнул и миролюбиво продолжил:
– Человек слаб в своих страстях. Я тоже человек. Я погорячился и не сержусь на тебя. Пока ты не пришла к истинной вере, ты блуждаешь в потемках, подобно малому ребенку, потерявшему отца и мать. Но пройдет время, и ты все поймешь. Моя первая жена египтянка почитала зверобогов. Я уже сказал тебе, что не пожелал силой принудить ее к почитанию единого Бога Яхве, потому что был уверен, что каждый человек должен сам найти свою дорогу к единому Богу. Но она умерла, не поняв… – Соломон огорченно вздохнул и замолчал.
Македа тоже молчала, высказывая этим свое почтение его воспоминаниям. Соломон продолжил:
– В память о ней я велел оставить эти капища. Для меня эти жертвенники – всего лишь отголоски недавнего прошлого, – неохотно объяснил Соломон. Он хотел что-то еще прибавить, но осекся. Лицо его нахмурилось, и царь погрузился в свои размышления.
Македа поняла, Соломон что-то недоговаривает.
– Поэтому ты так настойчиво призываешь меня и мой народ отречься от наших богов? Тебе не кажется, что поклонение твоему единому богу самым чудесным и непосредственным образом незаметно вытекает из другого поклонения многим богам, подобно чистой воде бьющего из земли родника? Может быть, со временем и мой народ придет к этой вере. Но не сейчас. Придут иные времена, иные боги… – тихо прошептала Македа, вспомнив слова Гарпократа. Только сейчас поняла она значение сказанных слов.
Но царь Соломон на это только вздохнул:
– Я не могу заставить тебя молиться моему богу. Нельзя повернуть чужую реку вспять, но я надеюсь, что, узнав об истинной вере, ты сама почувствуешь ее правду и силу воздействия на человеческую душу и его поступки.
Глава 21. Разговор с царем Соломоном
