Сьюзен Джонсон - Запретный плод
— У нас опять украли время, когда мы могли бы быть вместе.
Герцог ни за что не понял бы таких чувств раньше, ни за что. Когдато он признавал в любви только быстропреходящую страсть, которая вспыхивает и быстро сгорает. И не понял бы, как это он хочет быть с женщиной всю жизнь, всегда.
— Любовь — это, наверное, одна из разновидностей безумия? — спросил он.
— Нашел кому задавать вопросы, — ответила Дейзи, слабо улыбнувшись. — У меня изменились все прежние жизненные принципы. Ты полностью разрушил ясность моего мышления.
— Я люблю тебя. Я ни о чем другом не могу думать.
— Мы с тобой сомнамбулы.
— Да, мы с тобой несчастные сомнамбулы.
Он улыбался, когда говорил это.
Дейзи закрыла глаза руками, по ее лицу медленно текли слезы.
— Не забывай обо мне, — прошептала она.
Она вдруг испугалась, что Изабель заберет его навсегда. Изабель лучше знала его. Она хитростью заберет его душу для своих черных целей и сделает невозможной их любовь в будущем.
В течение шестидневного плавания через Атлантику у герцога было достаточно времени, чтобы определить свои дальнейшие действия. Сойдя на берег в Гавре, он немедленно связался с Бурже. Из телеграмм, полученных на борт яхты, он узнал, что Изабель заключила контракт на распоряжение его собственностью. Его состояние было в опасности.
Бурже пришел в парижскую квартиру герцога и ждал его там. Герцог прибыл через три часа. Бурже не терял времени: на столе были разложены бумаги, которые он внимательно изучал.
— Спасибо, что подождали меня, — сказал Этьен. — Этот выпад с железными дорогами весьма неожиданный, даже для Изабель.
— Вы приехали очень быстро.
— Теперь расскажите мне о ваших расследованиях. Следующие полчаса они обсуждали возможную степень ущерба, который может нанести Изабель; указания, которые надо дать людям, нанятым следить за ее действиями; уточняли, кто среди управляющих и директоров предприятий, где герцог имел инвестиции, является порядочным, неподкупным человеком.
— Я закрою свои банковские счета в ближайшие несколько дней и переведу их в банки Лондона и Амстердама, передам свои акции железных дорог доверительному обществу, не зависящему от нашей совместной собственности. Мое личное состояние, отдельное от нашего общего состояния, принадлежит только мне. А у нее имеется свое, принадлежащее только ей. Не могли бы вы, Фелис, заняться моим состоянием, в том числе и железными дорогами? Все нужно проделать очень быстро. Я не знаю, какие у нее планы по продаже остальных железнодорожных акций.
— Шарль мог ей помочь заключить этот контракт?
— Не знаю. Это имеет значение?
— Да. Если дело дойдет до суда, то судьи имеют широкие полномочия.
— Завтра я хочу все, что имею, осторожно перевести за границу. Тогда можно будет сконцентрироваться на борьбе за железные дороги. Я не хочу идти в суд. У меня нет времени.
— А развод?
— Найдите чтонибудь против нее. Тогда мы завернем гайки. Я давно должен был воспользоваться вашим советом относительно детективов.
— Абсолютно добродетельных женщин не бывает, — спокойно сказал Бурже.
— Ну, со мнойто она точно не спала все эти годы. Хотя она вышла из очень набожной семьи, воспитывалась в монастыре и любит общаться со священниками, можно предположить, что ее порочность проявляется в чемнибудь другом.
— Вполне возможно.
Бурже, по роду своей деятельности знакомый с частной жизнью аристократов, был циником. Священники, подумал он. Интересно.
— А какого возраста эти священники?
— Не знаю. По мне, они все на одно лицо. Этьен перебирал бумаги, которые требовались для продолжения бракоразводного процесса. Действительно, священники и Изабель? Он на минуту задумался.
— Нет, этого не может быть. Вы не знаете Изабель. — Ему было неудобно говорить, что Изабель — единственный человек, который никогда не употреблял слов «заниматься любовью». — Интересная гипотеза.
— Мы это выясним достаточно скоро, — сказал убежденным голосом Бурже. — Я рад, что вы… — он сделал паузу, — решили снять белые перчатки.
— Иногда это необходимо.
— Часто, — добавил Бурже. — Я считаю, что, если жена всеми силами пытается обобрать мужа до нитки, самое время начать вести себя соответственно.
— Вы можете составить мне компанию, поработав с деловыми бумагами?
— Охотно.
Согласие Бурже обрадовало герцога. После того как Бурже ушел, герцог сидел в кресле, откинув голову. Он был утомлен, физически утомлен от борьбы с Изабель.
Огромные изменения произошли в его жизни после того, как он встретил Дейзи. Он никогда не жалел об этом, но бывали моменты, такие как теперь, когда он был полностью разбит. Вспомнив о Дейзи, он улыбнулся. Возможно, она была права: слишком долго его жизнь была чрезвычайно легкой. Но если это и так, то теперь он расплачивается за это сполна.
Он выпрямился и протянул руку к шнурку звонка. Сначала завтрак. А затем разберемся с моими очаровательными деловыми партнерами, Изабель оставим на десерт. По крайней мере, намечалась перспектива получить удовольствие от десерта.
Следующие три недели Этьен и его поверенные потратили на то, чтобы, объясняя ситуацию, купить акций больше, чем у Верлайна и Мервиля. Это была тяжелая и скрупулезная работа. Герцог был благодарен Бурже, который успел все сделать до того, как Изабель попыталась объявить их своими. Члены правления предпочли новому закону традиционные французские законы, по которым только муж мог контролировать общую собственность. Здесь Шарль и его судьи не могли ничего сделать. Так что железные дороги были спасены. Изабель больше не угрожала его доходам.
С Верлайном и Мервилем было сложнее. Многоступенчатая запутанная интрига через подставных лиц вынудила их поехать в Амстердам посмотреть на алмазы из южноафриканской шахты, существовавшей только на бумаге.
На вопросы герцога относительно детективов Бурже отвечал:
— Требуется время, чтобы проверить. Мы собираем информацию и скоро будем иметь коечто существенное, но, для того чтобы идти в суд, нужны надежные свидетели.
Почти месяц прошел, как Этьен оставил Ньюпорт. За это время он не принимал приглашений и не ходил никуда, кроме как по делам спасения своих железных дорог. Часто его навещал Валентин, полезный советчик и иногда компаньон по спиртным напиткам.
Наступила осень, вечерами стало холоднее. Этьен ожидал теперь вестей о Верлайне и Мервиле — клюнули ли они на приманку?
Он дал Бурже еще две недели в надежде, что в деле о разводе появится прогресс. Это задерживало его возвращение к Дейзи.
В один из вечеров, после долгих уговоров, он решил составить компанию Валентину и Аделаиде и пойти на выставку молодого художника, ставшего совсем недавно знаменитостью. Он сделал недавно блестящую эмблему французского шампанского, и ее с восторгом приняли поклонники символики и женского эротизма.
