Лиз Карлайл - Добродетельная женщина
— Вы его светлость? — спросил мальчик, прищурив глаз.
— Да. — Дэвид оглядел его щуплую фигурку.
— Тогда я должен передать вам вот это, — серьезно сказал паренек, вложив в руку Дэвида письмо, — и еще кое-что на словах.
— Я слушаю.
Мальчик набрал побольше воздуха.
— «Пеликан», завтра, в два часа ночи. — Он явно был доволен, что повторил весь текст без запинки.
Дэвид, изумившись, быстро пробежал адрес на конверте. Мамаша Дербин. Он узнал ее необычный почерк, вспомнив записку, которую сегодня утром она вручила де Рохану. Боже мой, неужели это было только сегодня утром?
Дэвид, задумавшись, провел рукой по волосам. Мальчик смотрел на него исподлобья, ожидая награды за труды.
— Послушай, — сказал Дэвид, — когда ты ел в последний раз?
— Вчера, — признался тот, вытерев нос грязным рукавом пальто.
Дэвид положил руку ему на плечо. Этот парнишка передал ему слишком важную информацию. Отпускать его опасно: убийца все еще разгуливает на свободе.
— Скажи-ка, дружок, у тебя есть дом? — ласково спросил Дэвид, отметив про себя, что месяц назад такой вопрос не пришел бы ему в голову.
Мальчик отрицательно покачал головой, подтверждая его предположения.
— Как тебя зовут?
— Джозеф.
Дэвид обернулся к стоявшему в некотором отдалении лакею.
— Хэйнс, скажите миссис Кент, чтобы она дала Джозефу соверен за труды и как следует его накормила. А завтра отправь мальчика помогать Стрикхэму. — Он крепче сжал худенькое плечико. — Будет лучше, приятель, если ты останешься здесь. Всего на несколько дней.
Джозеф равнодушно пожал плечами, но Дэвид заметил, что он доволен. Когда лакей увел мальчика, Дэвид вскрыл печать и прочел письмо, поднеся его к свету. Текст был слегка сумбурным, но вполне понятным:
«Уважаемый сэр!
Мне очень жаль, что сегодня утром мое скромное заведение не смогло удовлетворить ваши потребности. Вы сказали, что хотите заглянуть к нам еще раз, поэтому сообщаю вам, что меня не будет в городе. Я уезжаю по срочному делу. У меня заболел родственник, и боюсь, что это надолго.
Передавайте привет вашей подруге в вуали. И скажите ей, чтобы в следующий раз она прятала не только лицо, но и слишком приметные волосы.
Ваша верная слуга м. Д.».
— Кто это был? — тихо спросила Сесилия, когда он вернулся в спальню. Лежа на боку, она приподнялась на локте и повернула голову к двери.
Простыня соскользнула с ее плеча, обнажив роскошную белую грудь. Округлое бедро соблазнительно вздымалось под одеялом, и при взгляде на это зрелище у Дэвида пересохло во рту. О Боже, когда же он ею насытится?
Наверное, никогда. Поспешно подойдя к кровати, Дэвид бросил письмо на ночной столик и начал раздеваться.
— Не важно, — пробурчал он в ответ на вопрос Сесилии и скользнул под одеяло. Ткнувшись носом ей в затылок, он вдохнул ее чудесный аромат…
Часы пробили одиннадцать. Дэвид, стоя перед туалетным столиком, нехотя помогал Сесилии одеться.
— Останься у меня на ночь, — умоляюще сказал он, поправляя ей воротник.
— Не могу, Дэвид, — вздохнула она. — Джайлз, Этта, мои слуги… Они заподозрят неладное. Дэвид нагнулся и поцеловал ее в лоб.
— Не беспокойся, любимая, мы скоро поженимся. Сесилия подняла голову, в глазах ее стояли слезы. Он ощутил внезапный прилив страха.
— Надеюсь, ты не передумала?
— О Боже, конечно, нет! Ты только назови дату. Дэвид задумчиво сдвинул брови.
— Может быть, первое мая? Или даже раньше. — Он застегнул последнюю пуговицу на ее жакете. — Не хочу, чтобы сэр Лестер проиграл пятьдесят гиней.
Сесилия, нежно прильнув к нему, обняла его за шею и поцеловала в губы. Какая способная ученица! Дэвид ощутил слабость в коленях, но в этот момент в дверь опять постучали.
Пришлось поспешно прервать поцелуй.
— Ну что там еще? — рявкнул Дэвид сердито. После секундного молчания до них донесся извиняющийся голос лакея:
— К вам еще один гость, милорд. Кажется, это тоже срочно.
— Черт возьми, Хэйнс! — рявкнул Дэвид. — В этом доме все вдруг стало срочным! Неужели никому не приходит в голову, что у меня здесь дела поважнее?
Лакей молчал. Сесилия тихонько засмеялась, уткнувшись в рубашку Дэвида.
— Так мне сказать, чтобы он уходил, милорд? — прошептал несчастный Хэйнс. — Это полицейский.
Забыв про поцелуй, Сесилия убрала руки с плеч Дэвида.
— Де Рохан, — прошептала она, дернув его за рукав. — Пойдем скорее!
Дэвид быстро схватил со столика письмо мамаши Дербин, и вместе с Сесилией выбежал из спальни.
— Почерк тот же, — согласился де Рохан.
Они устроились в сине-золотой гостиной перед только что разведенным камином. Дэвид разлил коньяк в бокалы венецианского стекла. Полицейский сидел на парчовом диване, держа в руке одну из записок мамаши Дербин.
— Как вы съездили в пароходную контору? — спросил Дэвид, ставя графин на чайный столик. — Там по-прежнему закрыто?
Де Рохан мрачно кивнул.
— Это проклятое место напоминает мне могилу, — проворчал он. — Я опросил работников соседних заведений. Они не видели, чтобы за последние три дня кто-нибудь входил туда или выходил.
— Значит, вы ничего не узнали?
— Почти ничего, — уточнил инспектор. — Я выяснил приметы владельца конторы. У него большой штат, и мне удалось разыскать одного из служащих.
— И что же он сказал? Де Рохан махнул рукой.
— К сожалению, он всего лишь младший переписчик, и у него нет ключа от двери. Но он утверждает, что публичный дом на Блэк-Хорс-лейн и еще несколько подобных заведений принадлежат богатому джентльмену — некоему помещику, не живущему в своем имении. В высшем свете это не редкость: его представители не желают утруждаться заботами о людях, которые арендуют у них землю.
Но Дэвида больше не смущали социальные выпады инспектора де Рохана.
— Он что-нибудь сказал о своем начальнике?
— По словам клерка, хозяин серьезно заболел и уехал в Брайтон подышать свежим воздухом.
— Его имя?
— Вейнстейн. Приметы: высокий, лысый, лет пятидесяти, заметно хромает.
Сесилия вдруг подалась вперед в кресле.
— Хромает, говорите? А Вейнстейн — это, кажется, еврейская фамилия?
Де Рохан, обернувшись к ней, слегка прищурился.
— Да, и что же?
Сесилия озадаченно сдвинула изящные брови.
— Нет, ничего, просто…
— Говорите, леди Уолрафен, — настаивал полицейский.
Сесилия переводила взгляд с одного собеседника на другого.
— Я, кажется, видела этого человека, — пояснила она, — в доме Эдмунда Роуленда. А потом в прошлый четверг, когда столкнулась с Эдмундом в Гайд-парке, тоже видела, но не узнала — он очень быстро ушел, и я не успела разглядеть его. Эдмунд сказал… — она на секунду задумалась, — он сказал, что это его брокер, еврей. Но зачем им понадобилось встречаться в Гайд-парке?
