Филиппа Карр - Изменница

Я попытался поделиться своими размышлениями с Дориндой, но она отнеслась к этому скептически. Я начал замечать странности в ее поведении. Однажды вечером мне пришлось идти для оказания помощи к одной бедной женщине, работавшей служанкой в богатой семье. Она прислала ко мне мальчишку. Женщина страдала неизлечимой болезнью, и я так долго пробыл у нее, что опоздал на спектакль, на который мы с Дориндой собирались пойти вместе.

Доринда вернулась домой после спектакля в дурном настроении, и впервые в ней проявилась настоящая жестокость. Она грубо обругала меня и бросила в меня статуэтку. Статуэтка попала в зеркало. И до сих пор у меня в ушах слышится звон падающих на ковер осколков. Затем она схватила нож для бумаги и пошла на меня. Я не боялся оружия, но ее безумный взгляд испугал меня. Она могла убить меня. Но мне удалось отобрать у нее нож. Неожиданно она как подкошенная осела на пол. Я прислонил ее к стене и дал ей успокоительного.

Меня все это так обеспокоило, что я поехал к ее кузену, ближайшему родственнику Доринды, который сказал мне, что следует быть с ней осторожным. Он рассказал, что ее мать пришлось упрятать в сумасшедший дом. Ее бабушка совершила убийство. В крови ее рода существовал вирус безумия, который, судя по всему, передавался по наследству. Родственники Доринды надеялись, что ее миновала эта участь, ибо склонность к потере разума никак не проявлялась в ней лет до восемнадцати, да и потом припадки безумия случались не часто. Родственники считали, что, выйдя замуж, она со временем излечится.

Я спросил ее кузена, почему никто не предупредил меня об этом? Он молчал. Я думаю, они хотели, чтобы кто-то избавил их от ответственности за Доринду. Она владела богатым наследством, и родственники считали, что это послужит компенсацией ее мужу.

Можете представить мои чувства. Я только начал осознавать, что моя женитьба явилась большой ошибкой. И теперь я узнаю, что оказался женатым на душевнобольной. Это было для меня настоящим ударом.

— Вы — доктор, — сказал кузен. — Мы думали, что ваш брак — самое большое счастье, которое могло ей выпасть. Мы надеялись, что, оказавшись под вашим присмотром, она излечится от болезни.

Я не могу описать вам, в какой депрессии я тогда находился. Я казался себе узником, до конца своей жизни прикованным к этой женщине. Затем передо мной возникла ужасная дилемма. Доринда забеременела. Я не спал ночами, думая, что мне делать. Если Доринде суждено родить девочку, наша дочка будет обречена на безумие, ведь ей не избежать наследственности.

Я должен был прервать беременность Доринды, но не мог решиться на это. В каком-то смысле это было бы убийством. Конечно, было бы намного разумнее совершить это, чем позволить появиться на свет заведомо обреченному существу. Я знал, что в моем распоряжении находились необходимые средства. Известная доза определенного снадобья с большой вероятностью могла вызвать выкидыш.

Я принял решение и прервал беременность, но допустил просчет, ибо, убив неродившееся дитя, я прервал жизнь Доринды.

Я рассказал вам все, Сепфора. Я не мог позволить родиться этому ребенку. Но имел ли я право отбирать у него жизнь? Я думал тогда, что поступаю самым разумным образом, ведь я не знал, что Доринде нельзя рожать детей. Поэтому убеждал себя, что, если бы дело дошло до родов, Доринда бы не выдержала. Не могу утверждать это наверняка. Все кончилось тем, что умер и ребенок, и Доринда. Ее смерть вызвала скандал.

— О, Чарльз! — воскликнула я. — Вам пришлось столько пережить! Но вы поступили разумно. Я уверена в правильности вашего решения.

— Вы понимаете, моя покойная жена владела огромным наследством, и оно перешло ко мне. Многие знали, что Доринда не совсем нормальна, но никто не подавал вида, все выражали соболезнования… Хотя ее смерть оставила в душе у многих мутный осадок. Женившись на Доринде, я превратился из трудяги-холостяка в настоящего богача. Я стал богатым вдовцом.

Он замолчал. Я могла представить, сколько грязных слухов пришлось ему претерпеть.

— Мои близкие друзья знали, что деньги никогда чрезмерно не интересовали меня, тем более, я узнал о ее богатстве только после женитьбы. Но это не помешало возникнуть всяким слухам. Мне угрожало судебное расследование, но ее кузен не допустил этого. Его заботило лишь одно: как бы не получил огласки тот факт, что его родственники подвержены наследственному умопомешательству. Поэтому он принял все меры, чтобы замять скандал. Можете представить, в какое невыносимое положение я попал. Случались моменты, когда мне хотелось, чтобы расследование все-таки началось. Я хотел признаться, что пытался убить еще не рожденного ребенка, чтобы не обрекать его на неизбежную наследственную болезнь. Я не знал, что Доринда не способна рожать. Я хотел строить оправдание на том утверждении, что, если бы ей все-таки пришлось рожать, она умерла бы.

Я покинул Лондон, а на деньги, которые мне достались, построил больницу, которую и содержу теперь.

— Рада, что вы мне это рассказали. Думаю, вы напрасно вините себя. Возможно, вы поступили единственно правильным образом. Вы должны были принять решение, и вы сделали это.

— Я отнял у человеческого существа жизнь, — сказал Чарльз. — Точнее, у двоих.

— Возможно, не следовало допускать, чтобы тот ребенок появился на свет?

— Кому судить об этом?

— Однако случается поступать именно так…

— Мне жаль тех, кому приходится идти на это, Жизнь священна, и не нам решать, можно ли кого-либо лишать ее.

— Но ведь мы уничтожаем вредных насекомых и животных. Это ведь тоже жизнь.

— Я говорю о человеческой жизни.

— Мне кажется, вы поступили верно, — сказала я. — Вы не преследовали личной выгоды и не знали, что Доринда может умереть. Вы только хотели предотвратить рождение ребенка, почти наверняка обреченного на слабоумие…

— Это убийство.

— Законом предписано лишать жизни людей, которые представляют собой угрозу для общества. Вы поступили законно. Вы должны это понимать.

— Я не смогу убедить себя в этом. Я могу только искупить свой грех, стараясь забыть о нем.

— Сколько жизней спасли вы в своей больнице? Чарльз улыбнулся:

— Вы пытаетесь утешить меня. Я знал, что найду в вас сострадание. Я постоянно думаю о вас и верю, что когда-нибудь…

— Не надо об этом. — Я не дала ему договорить. — Я не позволю себе обмануть Жан-Луи… во второй раз.

И я рассказала Чарльзу о том, что когда-то у меня был любовник.

Теперь настала очередь Чарльза утешать меня. Его не потрясла моя исповедь, он просто сказал:

— Это вполне естественно. В ваших жилах течет горячая кровь. Думаете, я не догадываюсь об этом? Вы просто дали выход своему темпераменту…