Карен Монинг - За горным туманом
Эльфийская Королева вздохнула. Аааах, понимаю. Ты не прекратишь нести этот бред, пока я не предложу гарантий. Умный мужчина. Ты добиваешься моего обещания. Я дарую его. Ты получаешь неизменную клятву Эльфийской Королевы по договору Туата Дэ Данаан. И не будет она нарушена, дабы не исчезла наша раса.
Хоук отпустил свиток, и тот свернулся, звучно щёлкнув. Только тогда Эдриен увидела, как дрожат его руки, когда он встретил её взгляд с торжеством в глазах.
«Она подарила нам защиту и верность». Его улыбка могла зажечь костры Самайна. Его глаза скользили по ней с ног до головы, любовно задерживаясь на каждом дюйме её тела.
«Мы в безопасности?», прошептала Эдриен, со слезами, струящимися из её глаз.
Я буду следить за этим сама, пропел серебристый голос. Сейчас и всегда. Шут?
Адам зарычал.
Так как я не в состоянии удержать тебя от неприятностей, у тебя будет новый компаньон. Эйн проведёт следующих пятьсот лет с тобой. Она постарается держать тебя в узде.
Не Эйн! Обращение Адама имело тон, далёкий от нытья. Эта маленькая любопытная девчонка увлечена мной! Я мог провести это время, доставляя удовольствие тебе, моя Королева! Позволь мне!
Ты будешь доставлять удовольствие ей, шут, или проведёшь следующую тысячу лет у подножия гор в одиночестве. Ты думаешь, что тебе скучно сейчас?
Глянув на Ястреба уничтожающим взглядом, Адам исчез.
Так, на чём мы остановились? спросила Королева. Эдриен украдкой посмотрела в направлении её голоса. Она едва могла разглядеть сияющие очертания женщины, парящей в туманном воздухе позади Ястреба.
Ах, да. Вы двое собирались пожениться на холмах у моря. Шут ужасно грубо умеет выбрать момент. Я начну с того места, на котором вы остановились. Я, Эобил, Королева Туата дэ Данаан, называю вас мужем и женой. Ни смертный ни вечный да не разведёт вас порознь, дабы не навлечь на себя мой непреходящий гнев. Вас соединила в браке сама Эльфийская Королева. Никто не может предъявить права на такую легенду.
Эдриен и Ястреб всё ещё смотрели друг на друга через пространство сада, боясь сдвинуться даже на дюйм.
Ну? Поцелуй женщину, ты большой красивый мужчина! Давай.
Ястреб резко втянул воздух.
Он изменился, осознавала Эдриен. Время сделало его даже ещё более красивым, чем раньше. Она не знала, что то же самое он думал о ней. Его глаза скользили по ней, от серебристо-белокурых волос до её босых пальцев ног, выглядывающих из-под странных штанов.
А потом она была в его руках, свернувшись в этом сильном объятии, о котором мечтала каждую ночь все последние пять месяцев, пока лежала в постели, положив руку на свой округлившийся живот, умоляя небеса об ещё одном дне, проведённым со своим мужем.
Он легко касался её губ своими. «Моё сердце».
«Твоё сердце…ох!» И она лишилась дыхания под его восхитительными губами.
«Ааах», изумилась Королева, ибо даже Туата Дэ Данаан благоговели перед настоящей любовью. Вы достойны того, что я дам вам сейчас, прошептала она перед тем, как исчезнуть. Считайте это моим свадебным подарком…
ЭПИЛОГ
Эдриен дышала полной грудью. Ничто никогда не сможет сравниться с ароматом роз и весеннего дождя, с непрерывным рёвом волн , бьющихся о западные скалы и брызгами соли в неиспорченном воздухе. Она чуть наклонилась вперёд, чтобы увидеть надвигающиеся на море сумерки. Потом она вернётся к Лидии и продолжет подготавливать всё необходимое к появлению малыша. Она подавила смех своей рукой. Лидия в конечном счёте прямым текстом приказала Ястребу уйти, выражая недовольство тем, она не сможет должным образом порадоваться возвращению своей невестки домой и приготовиться как следует к появлению внука, если он не перестанет её всё время целовать. Не то, чтобы Эдриен возрожала.
Ястреб сердито смотрел, как наказанный мальчишка.
«У вас двоих вся жизнь впереди», решительно отметила Лидия, «В то время как у нас женщин всего несколько коротких месяцев, чтобы подготовиться к появлению малыша».
«Несколько коротких месяцев?», ошеломлённо посмотрел Хоук. Потом заволновался. И куда-то побежал, что-то бормоча себе под нос.
Сейчас Эдриен стояла на каменных ступеньках, закинув голову назад и упиваясь безмолвной красотой бархатного неба. Её глаза ухватили мелькнувшее на крыше движение.
Гримм перегнулся к ней через перила, и его красивое лицо озарилось улыбкой. Она с Ястребом разговаривала в послеполуденные часы, и он в подробностях рассказал ей всё, что здесь без неё происходило, включая то, как Гримм помогал вернуть её обратно. Буквально за пару часов до этого Гримм приложил руку к сердцу и коленоприклонённо молил у неё прощения за свою ложь. И она с готовностью даровала ему его.
«Надеюсь, ты не ищешь падающую звезду, Гримм», позвала она его снизу.
«Никогда снова», горячо поклялся он.
Эдриен задохнулась, прямо в этот момент крохотное белое пятнышко заискрилось и засуетилось, прочертив спускающийся вниз виток через всё небо. «О, Боже, Гримм, смотри! Звезда промелькнула!» Она зажмурила глаза и яростно загадала желание.
«Что ты только что загадала?», зарычал он на неё, застыв от напряжения.
Когда она снова открыла глаза, то дерзко ответила, «Я не могу сказать. Это против правил».
«Что ты только что загадала?», рычал он.
«О, мы такие суеверные?», подразнила она с улыбкой.
Он сердито смотрел на неё, пока она проделывала свой путь обратно в замак. Бросив взгляд через плечо, она сверкнула ему проказливой улыбкой. «Соберись с духом, Гримм. Я скажу тебе только – я загадала моё желание на тебя».
«Ты что не знаешь, как опасно разбрасываться пустыми желаниями, леди!», прогремел он.
«О, это совсем не было пустым», весело прокричала она, перед тем как захлопнуть дверь. На крыше Далкейта Гримм рухнул на колени и пристально посмотрел на небо, отчаянно ища ещё одну желанную звезду…на всякий случай.
*******
Платье Эдриен мягко шелестело, когда она летела по коридору. Лидия сказала, где она могла найти Ястреба и, за чашкой ароматного мятного чая, рассказала ей о тех немногих вещах, о которых не упомянул её муж. Тот факт, что он уничтожил её обожаемую детскую, ту, которою она, лёжа без сна, воссоздавала в своём воображении, будучи выброшенной на берег двадцатого столетия. Вот что это было, когда он умчался с взволнованным видом после упоминания «жалких оставшихся пару месяцев». Она зашла в детскую так тихо, что Хоук не услышал, как она приблизилась.
Она провела пальцем легко и нежно по изящно вырезанной куколке и остановилась.
Он стоял на коленях рядом с колыбелью, втирая масло в дерево мягкой тканью. Облачённый лишь в синеву и серебро своего килта, с тёмными волосами, спадающими шелковистой волной. Детская светилась десятком масляных абажуров, бросающих тени на его мощный торс, мерцающий бронзой. Его глаза сузились в сосредоточенности, мускулы бугрились и перекатывались, пока он втирал масло.
