Кэтрин Харт - Зачарованные
Зная, что умрет в тот же день, и, желая умереть достойно, как подобает воину шони, Текумсех велел снять с себя красный мундир генерала британской армии и был облачен в традиционный индейский наряд своего племени. Помимо прочего, этим достигалась и анонимность мертвого тела, ибо военное облачение индейского вождя не отличалась от того, как одеты рядовые воины-индейцы. Это необходимо было для того, чтобы американцы не надругались над телом Текумсеха, известного индейского предводителя, если оно, паче чаяния, окажется в их распоряжении, ибо и такое случалось на тропах Жестокой войны. Известны случаи, когда прах и одежда вождя буквально разбирались на сувениры. Но когда Серебряный Шип и несколько преданных и посвященных в тайну воинов предали останки Текумсеха погребению в тайном месте, достаточно удаленном от полей сражения, кроме раны, принесшей Текумсеху гибель, на теле его не было никаких повреждений. Так Серебряный Шип иск полнил свое обещание и, затаив скорбь в самых глубинах сердца, поклялся никогда не забывать любимого брата.
Теперь ему предстояло еще одно дело, и он молился об одном, чтобы оно увенчалось успехом. Он сразу же отправился на юг, в одну из деревень племени чероки, где находилась его мать и другие родственники. Необходимо переправить их в Мексику, где они могут спастись и выжить, избежав страшной участии тех, кто позже вынужден будя пройти страшной Дорогой Слез, о которой с такой печалью рассказывала Нейаки. Он выполнит свой долг перед близкими, если они согласятся за ним следовать, и, наконец, освободится, чтобы воссоединиться с возлюбленной… с женщиной, которая хранит его сердце в своей маленькой белой ладони.
1996 год. Огайо
— Денни! Денни, мне нужна твоя помощь! — панически торопливо, сразу с порога заговорила Никки, входя в кабинет брата.
— Что? Что случилось?
Денни встал из кресла и устремился навстречу сестре. Он редко видел ее такой перепутанной. Огромные фиолетовые глаза потемнели от страха, на лице проступила мертвенная бледность, которую пятна лихорадочного румянца подчеркивали лишь сильнее. Он подвел ее к креслу.
— Садись. Успокойся. Дать тебе воды? Может, чаю?
— Нет. Я не сяду. Я слишком взвинчена! И пить не хочу. Единственное, чего я хочу, чтобы ты нашел средство, как принудить Брайана Сандерса оставить меня в покое и перестать вторгаться в мою личную жизнь.
— Брайан Сандерс? Тот репортер, с которым ты когда-то встречалась?
Никки нервно мотнула головой.
— Вот именно. Встретилась-то с ним пару-тройку раз, а этот сукин сын возомнил о себе черт знает что. Представляешь? Я уж и по-хорошему пробовала с ним говорить, и просто убегала, стоило мне его завидеть, но он прилип ко мне намертво, повсюду подкарауливает, всех обо мне расспрашивает, цветы таскает. Скажи, что творится с этими мужиками? Прямо с ума посходили! — воскликнула Никки, запуская обе пятерни в свои волосы. — Скотт тут тоже звонил мне, выразил желание пересечься старых времен ради. Они что, не понимают, что их время прошло? Или почитают за доблесть пошатнуть устои чужого брака? Что их так разбирает?
Денни нахмурился:
— Постой, Ник. А как далеко зашел этот Сандерс? Он что, действительно преследует тебя?
Она на секунду задумалась.
— Нет, не особенно… Но я не удивлюсь, если и до этого дойдет. Он просто взбесился, Денни. Воистину взбесился из-за того, что я предпочла ему другого мужчину. Думаю, что пока здесь не появится Сильвер Торн, Брайан до конца так и не поверит в его существование, решив, что я этот персонаж просто по каким-то своим причинам изобрела. Но теперь, когда моя беременность видна невооруженным глазом, он еще больше расходился. Ведь не думает же он, что это второе Непорочное зачатие, наверняка вообразил меня в постели с другим мужчиной, который преуспел там, где он проиграл.
— О'кей, итак, он ревнует, — заключил Денни. — Но не думаю, что тебе, но возвращении домой, грозит найти на плите дохлую крысу. Мне кажется, во всей этой истории, сестренка, нет ничего страшного. Я поговорю с ним, если хочешь. Скажу ему, чтоб осадил, и малость подал назад. Может, он лучше понимает намеки, когда они исходят от мужчины. И в самом деле, я пригрожу ему крупные неприятностями, если он не отвяжется от тебя, думаю, этого будет достаточно. Ты как, согласна со мной?
— Тебе, может, все это и не кажется таким уж страшным, братец, но что касается меня… Знаешь Денни, я тебе больше скажу. Брайан теперь вроде бы задумал доказать если не всему миру, то хотя бы себе, что я на каникулах загуляла, забеременела незнамо от кого, а мужа себе просто выдумала, чтобы не лишиться работы в школе. Он намекал, будто кое-что пронюхал обо мне, но главное, он нигде не нашел никаких свидетельств того, что Торн Сильвер физически существует. Он уже проверил справочные материалы службы социального страхования, влез в засекреченные компьютерные программы, где есть сведения о чем угодно, вплоть до учета выдачи водительских прав, и Бог знает, куда еще не сунул свой нос. Денни, мы должны что-то предпринять! Мы должны создать хоть какое-то подобие документов, какие-то бумаги, из которых будет видно, что Торн Сильвер реально существует, иначе Брайан продолжит свои злосчастные раскопки. Он вцепился в это, как шелудивый пес в сахарную косточку!
— Угу…
— Весьма сдержанное выражение, дражайший братец.
Денни замахал руками:
— О'кей! О'кей! Только успокойся и дай мне хоть минуту подумать.
Но молчал Денни не минуту, а гораздо дольше, так что Никки уже отчаялась дождаться от него хоть слова. Но все же он заговорил:
— Идея сделать Торна археологом, которые, как известно, предпочитают работать исключительно в зарубежных странах, в общем-то, удачна. Е он никогда не работал в США и не имел здесь постоянного адреса, это может объяснить, почему его имени не найти в службах социального страхования или реестрах учета водительских прав. Собственно, он и вообще может быть гражданином другой страны. Как ты считаешь?
— Нет. Лучше обзавестись для него документами, с которыми он сможет потом проживать здесь легально.
— Да, ты права. Будет гораздо лучше, если мы обеспечим твоего Торна документами гражданина США по праву рождения, тем более что это так и есть. К несчастью, он из другого столетия. Ладно, скажи-ка мне вот что. Когда и где он родился?
Никки прикинула кое-что про себя, кое-что подсчитала и сообщила:
— Он родился девятого марта тысяча семьсот шестьдесят восьмого года, в Зинеа, Огайо.
Не успела она договорить последнего слова, как Денни разразился диким взрывом хохота.
— Ты что это, братец, смешинка в рот попала?
— Да нет, я просто прикинул, сколько ему сейчас. Выходит, лет эдак двести с чем-то.
