Джоанна Линдсей - Ничего, кроме обольщения
Глаза Энтони расширились:
— Я думаю, я был с ним в один из тех раз. Она остановила нас, чтобы поболтать. Я, помню, подумал, что она пытается открыть ему своё сердце, но Джейсон даже не заметил этого.
При упоминании о том, насколько незначительной она была в глазах своей любви, Летиция огрызнулась:
— Он никогда не замечал! Половину того времени, что я говорила с ним, ему нужно было напоминать, кто я такая!
— А вы ожидали большего? — усмехнулся Энтони. — Вы ведь тогда ещё даже не вышли из школьного возраста. Кроме того, мысли Джейсона были постоянно чем-нибудь заняты: надо было заниматься воспитанием остальных членов семьи и управлять семейным имуществом.
— Я думаю, что вы неправильно понимаете, сэр Энтони, — сказала Софи успокаивающим тоном, пытаясь вернуть в комнату немного спокойствия. — Это продолжалось в течение многих лет, даже после её представления обществу. Когда ей исполнилось восемнадцать лет, Летти начали вывозить в свет. Она пыталась воспротивиться, но Оливер настоял. В течение двух сезонов она отклоняла все предложения. Всё, что она хотела, это вернуться домой, чтобы иметь возможность снова быть рядом с Джейсоном, даже если бы ей удавалось видеть его всего несколько раз год. После двух неудачных Сезонов Оливер прекратил настаивать.
— Почему она просто не сказала Джейсону о своих чувствах? — спросил Энтони.
— Возможно, сейчас в это трудно поверить, но тогда она была весьма застенчивой. Кроме того, леди никогда не могла быть настолько смела, чтобы признаться в своих чувствах; вы знаете это не хуже меня.
— Когда жизнь рушится, возможно, следует быть смелой, — ответил Энтони.
— Я попыталась, — призналась Летиция тихим голосом. — Я уговорила маму пригласить его на обед. Это была ошибка. Всё, что он делал, это без конца говорил о своих цветах и урожае, что абсолютно не интересовало моего отца, который позже поклялся, что мы больше никогда этого делать не будем.
— Я так понимаю, что ваши родители не знали о той большой любви, которую вы питали к нему? — спросил Энтони у Летиции.
— Конечно, нет. И мне так и не удалось поговорить с ним наедине тем вечером.
— Почему же вы всё ещё не сдались к тому времени? — осторожно спросил Энтони. — Ведь очевидно, что мой брат ничем вас не обнадёжил, он едва ли даже знал, что вы живы. Почему вы цеплялись за надежду, что это может когда-нибудь измениться?
— Потому что я любила его! Даже когда мы услышали о его ублюдке и о том, что он собирался сам воспитать его и сделать своим законным наследником, я продолжала его любить. Так как он не женился на матери мальчика, кем бы она ни была, то, очевидно, отношения с ней ничего для него не значили — так, неблагоразумный поступок. А затем умерла ваша сестра, и он взял на себя ещё воспитание и её дочери. Это был прекрасный поступок, но эти двое юнцов отбивались от рук. И вот тогда-то он разбил мне сердце! — рявкнула Летиция. — Вместо того, что бы поискать жену и мать для малышей недалеко от дома, он решил сделать предложение дочери графа и привёл в дом Фрэнсис. Я тоже дочь графа! Я любила бы этих детей и была бы им прекрасной матерью!
— Ну, с Фрэнсис он допустил ошибку, — вынужден был признать Энтони.
— Ошибку? Вы так это называете? Она презирала его. Отец принудил её к браку, но она совершенно не чтила узы этого брака. Вся округа знала, какой ужасной парой они были. Они жили раздельно все те годы, пока он не развёлся с ней, записав таким образом ещё один скандал на счёт своей семьи.
Уничтожающий тон Летиции вынудил Энтони защищаться:
— Так потому что у вас не хватило сообразительности, чтобы изложить своё дело и, по крайней мере, сделать себя хоть немного более запоминающейся для моего брата до того, как он столкнулся с безотлагательной необходимостью иметь жену…
— Да как вы смеете!
Он поднял бровь:
— Я — Мэлори, помните? Вы уже заклеймили меня позором, так что, чёрт возьми, я буду излагать вещи так, как их вижу я. Когда наша племянница начала превращаться в девчонку-сорванца, Джейсон был в отчаянии и нуждался в жене. И если бы вы имели мужество добиться желаемого, вместо того, чтобы дожидаться, что это может случиться без реальных усилий с вашей стороны, то он, возможно, вспомнил бы о вас, когда искал жену, которая будет матерью для двух малюток.
— Вы, сэр, слишком долго жили в пресытившихся недрах Лондона, — Летиция дала задний ход. — У вас давно не существует понятий, чего должна придерживаться истинная леди.
Было очевидно, что Энтони едва сдерживал смех.
— Прекрасно, — согласился он. — Вы совершенно правы, и я прошу у вас прощения. Когда у Джейсона появилась настоятельная необходимость выбрать жену, он даже и не подумал о вас, ведь вы помалкивали и надеялись на лучшее. Ну и разумеется, всё закончилось тем, что он сделал худший выбор из всех возможных, в то время, как он мог бы выбрать вас. Вы абсолютно правы, Летиция. Ваш выбор истинной леди — держать свои чувства в тайне — был наилучшим выбором.
Яркий румянец окрасил щёки Летиции, выдавая, настолько она была сердита:
— Вы презренный тип!
— Подождите, позвольте мне сперва закончить, и, возможно, вам удастся придумать мне эпитет, которым меня ещё не бранили.
— Я уверена, что это невозможно.
— Туше! Но как бы вы сами назвали свои собственные действия, Летиция? Безукоризненные? Безупречные? Вы знаете, Джейсон не хотел тогда жениться. У него не было времени для жены. Но он принёс эту жертву во имя детей, чтобы дать им мать. Но поскольку он не выбрал вас на эту роль, ваша любовь к нему превратилась в ненависть. И вы «причесали нас всех под одну гребёнку» — возненавидели всю семью; и убедили отца поступить так же. При нормальных обстоятельствах ваш отец приехал бы, постучал в мою дверь и потребовал бы, чтобы я поступил должным образом в отношении его дочери, и я был бы рад это сделать. Но вы позаботились о том, чтобы этого никогда не случилось. Что это было, Летиция, ревность? Вы не могли вынести, что Аделина могла бы заполучить Мэлори, в то время как вы не смогли?
Она свирепо взглянула на него. Энтони с отвращением покачал головой.
Кэти, которая до сих пор только молчала и наблюдала, как вся эта словесная желчь выплёскивается наружу, наконец потихоньку начала приходить в себя. Ведь это была её мать, которая прошла через ад, когда ей сказали, что она может родить своего ребенка, но не может его себе оставить. Кэти даже представить себе не могла, каково это должно было быть. И за что? Безответная любовь так озлобила и ожесточила Летицию, что она хотела, чтобы все остальные были столь же несчастны, как она?
