Сьюзен Джи Хейно - Искушение и соблазн
Миссис Уимпол с тяжелым вздохом покачала головой:
— Это разбило сердце ее матери.
Софи вдруг поймала себя на том, что ей раньше как‑то даже в голову не приходило, что у мадам могут быть мать с отцом… что у нее когда‑то тоже была семья. Сама мысль об этом казалась дикой. Казалось, мадам всегда была такой, как в тот день, когда Софи увидела ее впервые, — увядающей красавицей, умеющей пользоваться слабостями и пороками мужчин.
— Вы знали ее мать? — осторожно спросила она.
— Как не знать, мисс? — Миссис Уимпол, промокнув платочком глаза, судорожно закивала. — Я была ее горничной все эти годы, так что мисс Эудора, можно сказать, выросла у меня на глазах. Такая милая девочка… Мы все надеялись, что она сделает такую же хорошую партию, как и ее сестра.
— Ее сестра?.. Боюсь, я не совсем понимаю… — У Софи уже голова шла кругом — Мисс Эудора имеет какое‑то отношение к этой семье?
Миссис Уимпол снова вздохнула:
— Ничего удивительного, что его светлость вам не сказал. Какому джентльмену захочется рассказывать, что его родная тетка — владелица… эээ… ну, сами знаете чего, — буркнула она.
Его тетка?! Эудора — родная тетушка Линдли?! Да уж… теперь понятно, почему он предпочитал помалкивать о подобном родстве. Но уж ей‑то он мог об этом рассказать — особенно когда привез ее в этот дом, с неожиданной обидой подумала Софи. То, что Линдли не сделал этого, только лишний раз подтверждало, до какой степени она ему безразлична.
— Энни, ты знала? — спросила Софи.
Энни нерешительно замялась.
— Да, знала, — наконец смущенно кивнула она. — Вчера, когда мы ехали сюда, мадам сама мне обо всем рассказала. Знаешь, мне показалось, она до сих пор не простила родным, что они так с ней поступили. Что довольно странно — ведь их уже нет в живых.
— Но мне казалось, с Линдли у нее неплохие отношения, — возразила Софи. — Он довольно часто заходил к ней, и мадам, похоже, всегда радовалась его приходу. Я думала…
Софи поспешно прикусила язык. Не хватало еще, чтобы миссис Уимпол догадалась, что она тоже жила в борделе. Проклятие, как же трудно играть роль высоконравственной и добродетельной мисс д’Аршо!
— Она порочна до мозга костей, — покачала головой Энни, подоткнув дочери одеяльце. — Ты просто ее не знаешь. То, через что ей пришлось пройти, сделало из Эудоры чудовище.
Миссис Уимпол огорченно прищелкнула языком.
— Да уж… она гадко поступила со своими родными еще тогда, в семнадцать лет. Подумать только, покрыть позором семью и связаться с женатым человеком! А потом… открыто уехала из дома и стала появляться с ним на людях! О родителях‑то она подумала? Нет, это было жестоко — и это в конце концов и свело в могилу ее мать.
— Иногда любовь толкает людей на ужасные поступки, — тихо прошептала Энни.
Софи молчала. Что она могла на это возразить? И все‑таки спросила:
— Но почему она хочет уничтожить Линдли?
К удивлению Софи, ответ на этот вопрос нашелся у Энни.
— Из‑за твоего отца, Софи. Тот медальон действительно является ключом к какому‑то сокровищу, и твоему отцу известно, где оно спрятано. Если Линдли доберется до него первый, Эудоре никогда не удастся заполучить эти деньги. А они нужны ей до зарезу.
— И еще, — влезла в разговор экономка, — она прямая наследница Хейвен‑Эбби.
Бог ты мой… неужели это правда? Да, похоже, учитывая все обстоятельства, у мадам имеются по меньшей мере две веские причины избавиться от собственного племянника. Софи почувствовала, как от щек отхлынула кровь, мускулы обмякли, сердце совершило прыжок и застряло в горле. Что, если мадам уже привела свой чудовищный план в исполнение?
— Но тогда Линдли, возможно, уже… — У нее язык не поворачивался договорить эту фразу до конца.
— И она, не задумываясь, прикажет убить и нас, если мы попробуем ей помешать, — прошептала Энни.
— Ну, не знаю, как ты, а я лично не собираюсь сидеть сложа руки и ждать, когда она это сделает, — объявила Софи. — Миссис Уимпол, у меня есть план.
— Сделаю все, что бы вы ни попросили, мисс, — просияла экономка. — И мой муж тоже. Ради его светлости мы на все готовы, не сомневайтесь. Можете на нас положиться.
— Хорошо, — кивнула Софи. — Мы должны сделать так, чтобы все поверили, что Энни и ее малышки нет в живых.
Миссис Уимпол, едва успев восстановить прежний цвет лица, неодобрительно сдвинула брови. Но прежде чем она успела высказать свое негодование, Софи сунула ей под нос небольшой сверточек, который шила весь вечер. Издалека да еще в сумерках его легко было принять за спеленутого ребенка.
— Помните, я попросила принести мне ненужные тряпки? — спросила Софи. — Допустим, скоро кто‑то из здешних обитателей своими глазами увидит, как бедная Энни с малышкой на руках прыгнула с крепостной стены и утопилась во рву. Тут ведь до сих пор имеется ров, верно?
Миссис Уимпол молчала. Софи уже стала бояться, что она ни за что не согласится, но тут губы женщины дрогнули в улыбке.
— Да мисс, конечно. Как не быть. Какой, однако, ужасный способ свести счеты с жизнью!
— От души надеюсь, что мадам подумает то же самое, что и вы. И не станет настаивать, чтобы непременно увидеть их тела.
— Ну, я уж позабочусь, чтобы у нее не возникло такого желания, — решительно заявила экономка. — Ну а теперь принимайтесь за завтрак, пока малышка не проснулась. И скажете мне, что я должна сделать, мисс. Времени терять нельзя — я должна спуститься вниз, пока мадам не проснулась, не то она заметит мое отсутствие. Софи принялась с жаром объяснять, в чем состоит ее план. Следовало убедить Эудору, что она помчалась вдогонку за Линдли. Если она поверит, то это давало Софи время сшить чучела, которые можно было бы принять за мертвые тела Энни и Роузи, — именно их и предстояло впоследствии выудить из крепостного рва. Они рассчитывали, что как только мадам сообщат о страшной находке, она прекратит поиски Энни и ее малышки, и у Софи будут развязаны руки. Энни просто переждет здесь — в башне она будет в безопасности и сможет спокойно дождаться, пока за ними не приедет отец, решила она.
Вообще говоря, план был довольно рискованный. Одна ошибка — и все рухнет. Но поскольку ее собственная жизнь висит на волоске, решила Софи, придется рискнуть, а учитывая, что единственным ее оружием была иголка, иного выхода у нее не было. Если Бог услышит ее молитвы, они будут спасены.
Ей нужно отыскать Линдли. Будь что будет, но она обязана его спасти. Даже если это будет стоить свободы — или жизни — ее отцу. Наверное, она мало чем отличается от Эудоры, с горечью решила Софи. Так же, как когда‑то мадам, она полюбила человека, который никогда не будет принадлежать ей, полюбила так, что готова поставить на карту жизнь тех, кто ей дорог.
