Филиппа Грегори - Любовник королевы
– Я был и остаюсь его другом, – лаконично ответил Сесил, мысленно добавив: «Я не настолько глуп, чтобы давать повод тебе или ему думать по-иному».
Елизавета содрогнулась всем телом. Чувствовалось, что она готова разрыдаться от отчаяния.
– Мы должны уберечь его. Я не смогу жить, если… Призрак, придумай что-нибудь. Как мы можем обезопасить сэра Роберта?
– Вы сделаете это, если прекратите оказывать ему чрезмерное внимание.
– Ты что говоришь? Ты еще предложи мне прогнать его!
«Осторожно! – предостерег себя Сесил. – Будь последователен».
– Ваше величество, позвольте мне быть с вами предельно откровенным. Возможно, вы мечтаете выйти за него замуж, но сделать это не можете. Сэр Роберт – женатый человек. Его супруга отличается безупречным поведением. Никто не сказал о ней ни одного худого слова. Сэр Роберт может быть вам не более чем другом. Если вы хотите спасти его жизнь, отдалите от себя этого человека. Пусть он останется вашим любезным придворным, королевским шталмейстером, но не более того.
– Отдалить его? – переспросила королева.
Видя ее осунувшееся, изможденное лицо, Сесил подумал, что, пожалуй, перегнул палку. Но идти на попятную было поздно, а главное – это вызвало бы подозрения Елизаветы.
– Пусть он на время уедет от двора. Навестит жену, поживет дома. Улягутся сплетни вокруг его имени. А вы сосредоточитесь на Шотландии и на обороне нашей страны. Танцуйте с другими мужчинами. Освободитесь от него.
– Освободиться от него? – повторила она.
Сесил пожалел ее. Принцесса, с детских лет мечтавшая стать королевой. Черт бы побрал этого Дадли!
– Ваше величество, эти отношения заведут вас в тупик, и больше никуда. Он женатый человек и не может расстаться со своей супругой без веской причины. Вам никак нельзя узаконить его развод, иначе поднимется новая волна недовольства и все начнут говорить, что вы потакаете своей любовной страсти. Поймите, сэр Роберт никогда не сможет на вас жениться. Вы вольны его обожать, но это чувство всегда будет носить оттенок позора. Вы с ним не можете быть ни супругами, ни любовниками. Никто не должен видеть, что вы испытываете к нему желание. Если, не дай Господь, поднимется новая волна слухов и сплетен, это может стоить вам не только трона, но и жизни.
– Не привыкать! – взвилась Елизавета. – Мне с самого рождения что-то угрожало!
– Но это может стоить жизни и ему, – поспешно добавил Сесил. – Королева вправе проявлять щедрость к своим придворным, но по отношению к нему она перешла всякие пределы. Вы проявляете ее открыто, словно дразните остальных, а по сути, подписываете ему смертный приговор.
– Ты все равно его защитишь, – упрямо заявила Елизавета.
– Я не в состоянии уберечь его от ваших друзей и родственников, – спокойно возразил Сесил. – Это можете сделать лишь вы. Я только что рассказал, как именно. Выбор за вами.
Елизавета вновь схватила Сесила за рукав и почти простонала:
– Я не могу отдалить его. Он – моя единственная любовь. Я не могу отправить его домой, к жене. Надо иметь каменное сердце, чтобы предлагать мне такое. Я не могу расстаться с ним. Слышишь?
– Слышу и могу лишь повторить, что этим вы подписываете ему смертный приговор.
– Мне совсем плохо, – прошептала Елизавета, трясясь. – Позови Кэт.
Сесил довел ее до конца галереи и велел пажу бежать в покои королевы и привести Кэт Эшли.
Та прибежала, увидела смертельно бледное лицо королевы, непроницаемую физиономию Сесила, тихо ойкнула и спросила:
– Что случилось?
– Самое худшее, Кэт, – прошептала Елизавета.
Эшли заслонила ее собой, чтобы не видели придворные, и увела в покои. Кое-кто, заметив странность в поведении королевы, вопросительно поглядывал на Сесила. Тот лишь улыбался так же любезно, как и всегда.
Серые капли вечернего дождя катились по толстым стеклам Виндзорского замка, напоминая поток слез. Елизавета послала за Робертом и велела фрейлинам посидеть у камина, пока она будет говорить с ним возле окна. Когда Дадли, одетый в темно-красный бархатный камзол, стремительно вошел в покои королевы, она сидела у окна, похожая на одинокую девочку, у которой нет друзей.
– Любовь моя, что случилось? – прошептал Роберт, подойдя к ней.
Лицо Елизаветы было бледным, веки покраснели и опухли от слез.
– Роберт, – протяжно вздохнула она.
Ему захотелось ее обнять, но он сдержался, вспомнив, что они не одни.
– Что случилось? – снова спросил Дадли. – Все думают, что ты вдруг заболела. Я несколько раз пытался увидеться с тобой, но меня не пускали. Скажи мне, что произошло? Утром вы с Сесилом беседовали, потом он тебя куда-то увел. Каких еще страхов он наговорил?
Она повернулась к окну, коснулась пальцами холодного зеленоватого стекла и ответила:
– Он предостерегал меня.
– О чем, любовь моя?
– Против меня готовят заговор.
Рука Роберта инстинктивно потянулась к мечу, которого при нем не было. Никому не дозволялось входить в покои королевы при оружии.
– Любовь моя, не надо так пугаться. Каким бы коварным ни был заговор, я сумею тебя защитить.
– Заговор направлен не только против меня, – всхлипнула Елизавета. – Я бы так не испугалась. Мне не привыкать.
– Против кого еще? – спросил Роберт, сдвигая брови.
– Заговорщики намерены убить и тебя, – шепотом произнесла Елизавета. – Сесил считает, что ты должен на время покинуть двор. Для твоей же безопасности.
«Хитер, старый лис, – с неприязнью подумал Роберт. – Блестящий ход против меня. Более убедительной причины не придумаешь».
– Да, мы с тобой в опасности, – согласился он. – Но есть надежный способ обезопасить нас. Я тебе уже говорил. Елизавета, позволь мне развестись с Эми и жениться на тебе. Как только ты станешь моей супругой и у нас появится ребенок, все опасности исчезнут.
– Ах, Роберт, твои предчувствия оказались верными. Наши противники уничтожат тебя. Что же мне делать? Расстаться с тобой?
– Нет! – крикнул он, забыв о предосторожности.
Фрейлины, сидевшие у огня, сразу же повернулись в сторону окна. Не обращая на них внимания, Дадли подошел к Елизавете почти вплотную.
– Этого нельзя допустить. Ты не можешь расстаться со мною. Ты же любишь меня, а я – тебя. Расставаться, когда к нам пришло счастье, которого мы ждали столько лет?
Елизавета держала себя на железных канатах воли, кусала губы, чтобы не разрыдаться.
– Я должна это сделать. Любовь моя, не усугубляй моих страданий. У меня и так сердце разрывается.
– Ты говоришь мне это здесь? На глазах у своих фрейлин? Не хватало еще созвать весь двор!
– Роберт, а где еще я могу тебе это сказать? Наедине у меня не хватило бы сил. Ты и сам знаешь. Да, я говорю тебе это в присутствии других, где ты не можешь меня обнять, а я не забуду обо всем на свете. Обещай, что не станешь пытаться меня переубедить. Тебе нужно оставить меня и забыть мечтания о нашей женитьбе. Я должна отказаться от тебя и выйти за герцога Арранского, если он победит французов. А если нет – тогда за эрцгерцога.
