Киран Крамер - По велению сердца
Каковы бы ни были обстоятельства его рождения, подразумевали ее слова.
Мать посмотрела на нее увлажнившимися глазами, и отец крепко пожал мамину руку. Ведь мать была ребенком, рожденным вне брака. Когда ее бедная мать умерла, малышке было всего пять. Эту историю отец с матерью никогда от них не скрывали.
Поэтому неудивительно, что в доме Брэди малыша Джо примут с радостью и любовью, тогда как другие семьи могут делать вид, будто его вовсе нет на свете.
Однако отец, как заметила Марша, сегодня явно был не в своей тарелке. Исчез веселый огонек в глазах — неизменная примета папиного доброго утра, — он сидел, тихий и серьезный, и матери пришлось спросить, не болит ли у него голова.
— Нет, — ответил он. — К тому же одна ночь хорошего сна — и любую болезнь снимет, как рукой.
Марша украдкой взглянула на отца. Неужели у него тоже выдалась беспокойная ночь?
Он поймал ее взгляд и ответил — взглядом, исполненным огромной любви и тревоги. Нельзя, чтобы он решил, будто она его возненавидела.
— Надеюсь, папа, тебе уже лучше, — тихо сказала она.
Его взгляд немного посветлел.
— Спасибо, дорогая.
И это было все, что они сказали друг другу, прежде чем он вышел, чтобы ехать в Уайтхолл. Но этого было достаточно. Она всегда будет любить отца.
Однако через минуту отец вернулся в столовую.
— Для тебя письмо, Марша, — сказал он. — Я оставил его в библиотеке на письменном столе.
Сердце тревожно екнуло.
— Ты знаешь, от кого оно?
Он сказал после заминки:
— От герцога Бошана.
Марша боялась поднять взгляд, зная, что мать и Дженис наблюдают за ней с тревогой.
— Спасибо, папа.
— А зачем к тебе пишет герцог? — спросил Питер. — Да еще такой старый?
— Наверное, прочел сегодня утром в газете о помолвке Марши и решил — дай-ка я тоже сделаю предложение. Вдруг еще не поздно? — предположил Грегори.
— Хм, Марша и старик! — воскликнул Роберт.
— Хочешь, чтобы я и мама прочли письмо вместе с тобой? — участливо спросил отец.
Отодвинув стул, она встала.
— Нет, спасибо, я прочту его сама. — Расправив складки платья, она взглянула на отца, который по-прежнему стоял в дверях столовой. — Ступай, папа. Право же.
Отец с матерью переглянулись.
— Что-то случилось? — спросила из-за стола Синтия.
— Ничего, — сказала Дженис. — Пей свой шоколад.
— Не то его выпью я, — оживился Роберт.
— Иди, дорогой, — сказала маркиза. — Иначе опоздаешь на вторничную встречу с ребятами.
«Ребятами» были двое закадычных приятелей-ирландцев, которые тоже заседали в английском парламенте.
— Хорошо, — сказал он неохотно.
Марша задержалась в дверях столовой. Бербанк подал отцу шляпу и трость.
— Всего хорошего с утра пораньше, Бербанк, — сказал отец.
— И вам хорошего дня до вечера, милорд. — Английский дворецкий завершил традиционное приветствие в ирландском духе и захлопнул дверь за хозяином дома.
Этот утренний ритуал Марша обожала. Она обернулась к тем, кто сидел в столовой. Нужно ценить то, что у тебя есть. Синтия торопливо допивала шоколад, глаза у нее были круглые, точно блюдца. Роберт жадно наблюдал за ней. Грегори с Питером обсуждали последний матч по боксу у «Джентльмена Джексона».
Мать и Дженис не сводили с нее глаз. У обеих были нахмурены брови, а глаза посылали молчаливый сигнал «Мы с тобой».
Проглотив стоявший в горле ком, она вышла и направилась в библиотеку. Там она вскрыла конверт и прочла:
«Дорогая леди Марша, не вините себя в том, что наша сделка не состоялась. За любовью всегда остается последнее слово.
Примите поздравления по случаю помолвки.
Бошан.»
Она тяжело вздохнула. Вот официальный конец ее мечте сохранить Оук-Холл. Подержав пергамент над огнем, он бросила его тлеть на угольях. И вдруг, повинуясь безотчетному порыву, выхватила его из огня проворными пальцами.
— Черт! — прошипела она, бросая письмо на коврик перед камином — уголок письма уже занимался, и она наступила на него ногой. Оглянулась — не смотрит ли кто из-за двери? А потом сунула послание в ирландскую фарфоровую вазу в отцовском антикварном шкафчике. На его же письменный стол она положила другое послание, тщательно составленное ею самой.
Глава 34
Лучшим способом подготовиться к встрече с Маршей Дункан счел прогулку в парке с Джо. Тут он мог спокойно подумать.
Дул порывистый ветерок. Шелестели листья деревьев. Все на свете кажется возможным, когда наблюдаешь, как маленький мальчик играет с щенком. Даже в серый, пасмурный день, когда надежда маячит где-то в недостижимой дали.
Они находились в той части парка, которую облюбовали леди Джерси и ее закадычные приятельницы. Однако здесь Дункан увидел, что прямо через лужайку к нему направляется лорд Уэстдейл.
— Уэстдейл! — Дункан бросил мяч и стал смотреть, как собака несется за ним вдогонку, а мальчик — вслед за собакой. — Как дела?
— Спасибо, хорошо. — Уэстдейл, как всегда, был исключительно любезен. — Я вас искал.
— Вы? Зачем?
Джо и щенок примчались обратно. Джо вопил, щенок яростно лаял. Дункану пришлось дожидаться, пока Уэстдейл сможет ответить.
— Джо, — брат Марши присел на корточки и широко улыбнулся мальчику, — это твой щенок?
— Да, — ответил Джо. — Его зовут Черная Борода.
— Черная Борода? — с живостью подхватил Уэстдейл.
Джо просиял.
— Да. Или Черныш — так короче.
И умчался прочь, с собакой по пятам.
Уэстдейл встал, с веселой ухмылкой на лице.
— Простите, Чедвик, но что за имя для рыжей собаки?
— Знаю. Черная Борода — это воображаемый противник Джо, а иногда и друг, смотря в какую пиратскую игру он играет. Я и не предполагал, что он существует, пока у нас не появился щенок. Джо сообщил, что Черная Борода заставит его пройти по рее, если он не назовет щенка в его честь.
— Щедрый жест. — Грегори засмеялся. — Что ж, когда вы женитесь на Марше, у Джо не останется времени на воображаемых подлецов, которые притворяются друзьями.
«Когда», значит. А не «если».
Это радует.
А потом Дункан задумался. Неужели Уэстдейл ненароком открыл новый смысл истории с воображаемым противником Джо? Может быть, мальчик чувствовал, что Финн как раз тот самый воображаемый подлец, который притворялся их другом?
Дункан еще не говорил сыну, что Финн больше у них не появится. Но Джо и не спрашивал о нем, явно не скучал без него.
— Впрочем, речь не о мальчиках и не о собаках. У меня плохие новости, Чедвик, — мрачно сказал Уэстдейл. — Марша сбежала в Бэллибрук. Ее горничная тоже исчезла.
