Брачное объявление - Мими Мэтьюз
Он покачал головой.
— Я больше не могу быть таким человеком.
— Я люблю тебя, каким бы ты ни был.
Он пристально посмотрел на нее.
— Что ты сказала?
— Я сказала, что люблю тебя таким, какой ты есть. Теплый румянец залил ее щеки. Она не могла сказать, как он воспринял ее признание. Он, казалось, остолбенел, глядя на нее так, словно она только что сказала ему что-то на незнакомом языке.
— Я поняла это в Лондоне, — решительно продолжила она. — На самом деле, я чуть было не рассказала тебе после той ужасной пьесы. Это последний секрет, который я скрывала от тебя. — Она положила руки ему на грудь. — Я отдаю его тебе от всего сердца.
Она любила его.
Джастин уставился на лицо Хелены, его пристальный взгляд обводил каждый контур. Изгиб ее бровей цвета красного дерева, кремовый изгиб скул и изгиб розовых губ. Должно быть, он ослышался. Возможно, он был пьян? Либо это, либо у него галлюцинации. Действительно, само ее присутствие здесь, в гостинице, одетой в то же платье, что и в день их знакомства, было похоже на сон. Как будто она была порождением его воспаленного воображения. Она казалась не совсем реальной. И все же…
Он чувствовал нежный аромат жасмина и легкий запах крахмала. Чувствовал тяжесть и тепло ее тонких рук, лежащих у него на груди. Он думал, что смирился с тем, что никогда больше ее не увидит. С тем, что продолжит свою жизнь без нее. Но один взгляд, одно прикосновение, и чувства нахлынули снова, защипав глаза и сжав грудь.
Боже милостивый, она любила его.
Он накрыл ее руки своими.
— Хелена… Я не знаю, что сказать.
— Это просто. Скажи, что ты тоже меня любишь.
Он наклонил голову, прижавшись лбом к ее лбу.
— Конечно, я люблю тебя, — сказал он хриплым голосом. — Как ты думаешь, почему, черт возьми, я позволил тебе уйти?
У нее вырвался сдавленный смешок. Это прозвучало как всхлип.
— Что это за извращенная логика?
— Это твоя логика.
— Моя?
Он крепче сжал ее руки.
— Ты говорила мне, что если любишь кого-то, то пожертвуешь всем, чтобы сделать его счастливым.
— Это то, что ты сделал? Пожертвовал своей любовью ко мне?
Она ответила на теплое пожатие его пальцев.
— Мой дорогой, как ты вообще мог подумать, что я буду счастлива без тебя?
Мой дорогой. Его сердце перевернулось. Но он не мог позволить себе отвлечься. Не сейчас. Ему нужно было сохранять хоть какое-то подобие самообладания.
— Я не джентльмен, Хелена, а Кингс-Эббот находится довольно далеко от лондонского блеска. Ты заслуживаешь лучшего. Ты должна быть с кем-то из своего круга.
— Я не экзотическая птица, Джастин. Я женщина.
— Ты леди. И я был бы самым эгоцентричным ублюдком на свете, если бы удерживал тебя здесь, со мной.
Хелена со вздохом отстранилась от него.
— Я подозревала, что это было что-то в этом роде.
— Тогда ты понимаешь, почему мне пришлось отказаться от тебя.
— Ты не отказываешься от меня, — сказала она. — Или, скорее, я не отказываюсь от тебя.
Он вглядывался в ее лицо, и в его сердце забилось что-то, очень похожее на надежду.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я говорю, что самопожертвование — это, конечно, хорошо, но, в отличие от тебя, когда дело касается нашего брака, я намерена быть эгоисткой.
Она привстала на носочки своих полусапожек и обняла его за шею. Она пристально посмотрела ему в глаза.
— Ты мой, Джастин Торнхилл. Не имеет значения, откуда ты родом и кем были твои родители. Все, что имеет значение, это то, что ты принадлежишь мне… а я принадлежу тебе.
Остатки его решимости рассыпались в прах.
— Да, — поклялся он. — Да. Навсегда.
А потом он подхватил ее на руки и поцеловал.
Хелена прильнула к его шее, когда его губы прижались к ее губам, отвечая на его поцелуй в полной мере. Она была сладкой и нежной — и в то же время невероятно страстной. Она ничего не скрывала от него.
И он тоже.
Он крепко поцеловал ее. Тщательно. Не обращая внимания на приличия. Она выгнулась навстречу ему, теплая и женственная. Ее тяжелые юбки смялись вокруг его ног, а твердые косточки корсета были жесткими и неподатливыми под его рукой, обхватившей ее талию. Другой рукой он обхватил ее затылок. Он смутно расслышал звук металлических шпилек, звякнувших по полу гостиной, когда его пальцы погрузились в ее модно уложенную прическу.
— Ты приводишь мою прическу в беспорядок, — выдохнула она.
— Мне остановиться?
— Нет.
Она нежно поцеловала его в губы.
— Не смей. — А потом еще раз. — Я так сильно по тебе скучала.
Он застонал.
— Хелена… Я хочу тебя больше жизни.
— Я твоя, — пообещала она. — Навсегда.
Он пристально посмотрел ей в глаза.
— Каким же дураком я был.
— Тут мне придется согласиться.
— Я никогда не хотел причинить тебе боль.
— Я знаю это.
— В тот день, когда я покинул Лондон… Те вещи, которые я тебе наговорил…
— Пожалуйста, не говори про это. Не сейчас. — Она потянула его за шею. — Я бы предпочла, чтобы ты поцеловал меня еще раз.
Он внезапно расхохотался.
— Правда?
Он наклонил голову и с бесконечной нежностью коснулся губами ее губ.
— Вот так?
— Да.
Он обнял ее другой рукой за талию и медленно попятился к одному из больших кресел у камина. Он перестал целовать ее только для того, чтобы опуститься на сиденье и усадить ее к себе на колени.
— Намного лучше.
И затем он поцеловал ее снова.
Когда они, наконец, оторвались друг от друга, оба были раскрасневшимися и запыхавшимися.
— Боже мой, — сказала она. — Кто-то мог застать нас врасплох.
Джастин бросил взгляд на дверь.
— Они все еще могут. Мне дать тебе встать?
— Нет, спасибо. Мне здесь вполне удобно.
Он притянул ее к себе.
— Ты отлично всписалась в мои объятия.
— Естественно. Мы идеально подходим друг другу.
— Нам суждено быть вместе, не так ли? Это напомнило мне…
Он на мгновение отпустил ее талию, чтобы пошарить в кармане своего пальто.
— У меня есть кое-что для тебя.
— Для меня? Но как? Ты не знал, что я буду здесь…
Ее голос затих, когда он достал из жилетного кармана осколок морского стекла. Он был блестящего голубого оттенка и по форме больше походил на драгоценный камень, чем на осколок разбитой бутылки, истертый песком и прибоем.
— Я нашел его сегодня утром на пляже, когда катался верхом на Хиране. Я
