Вирджиния Хенли - Страстная женщина
— Для меня — имеет. Господи, ты снилась мне каждую ночь! Ты не поверишь, как соблазнительны были эти сны! И вот теперь…
— Ложись рядом, Уилл. Наверное, я сделала что-нибудь не так. Давай попробуем еще раз.
После долгих уговоров Синтло вытянулся на спине и уставился в потолок. Догадавшись, что он боится новой неудачи, Бесс придвинулась ближе и обняла мужа, а затем начала осыпать поцелуями — не требовательными, а тихими и нежными. Она медленно погладила ладонью грудь Уильяма, коснулась бедра, положила руку поверх чресел. Увидев, что орудие Уилла начинает набухать, Бесс обхватила его пальцами и слегка сжала. Нежно прикасаясь к нему, она скользила вверх и вниз, пока копье не налилось кровью.
Застонав, Уильям попытался сразу овладеть женой, но его достоинство вмиг стало вялым. Бесс хотела повторить попытку, но муж запретил ей:
— Это слишком унизительно. Больше я никогда не смогу порадовать тебя.
— Не надо так, Уилл, — прервала его Бесс. — Должно быть, дело в травах тети Марселлы, Завтра все будет в порядке. Давай как следует выспимся. — Крепко обняв мужа, она положила его голову к себе на грудь. Через час он уснул.
Бесс глубоко сочувствовала мужу. Она не хотела думать о том, что больше никогда не изведает плотских радостей. Однако при этом понимала: то, что случилось сегодня, повторится еще не раз.
Бесс обрадовалась, узнав, что королева возвращается из Гринвича в Виндзор, где было гораздо просторнее. А главное, совсем рядом, в Итоне, учились сыновья Бесс. 7 сентября, в день рождения Елизаветы, в замке царила праздничная суета.
Королева затеяла пышный маскарад. Большой зал должен был изображать подводное царство, а гостей попросили нарядиться морскими божествами, нимфами и русалками. Всю неделю до дня рождения предстояло провести в изысканных развлечениях.
Намечалась большая охота, а затем — рыцарслй турнир, соколиная охота и ежедневные состязания лучников с ценными призами. Когда долгожданный день наконец наступил, придворные уже валились с ног, но Елизавета заранее объявила, что намерена танцевать до рассвета.
Бесс помогла королеве снять расшитое бисером платье и длинный зеленый парик. В гардеробной, прилегающей к спальне королевы, царил беспорядок, но Елизавета велела Бесс ничего не трогать и дать ей как следует выспаться. Бесс вышла в соседнюю комнату, рухнула в мягкое кресло и вытянула ноющие ноги.
Проснувшись в девять утра, она удивилась, что никто из фрейлин не пришел будить королеву. Должно быть, Мэри и Леттис проспали. Встав, Бесс потянулась. Ей хотелось поскорее снять платье и забраться под одеяло. Войдя в спальню королевы, она отдернула плотные портьеры на окнах.
— Доброе утро, ваше величество! Уже девять часов.
— Доброе утро, Бесс. Такого чудесного дня рождения у меня еще никогда не было!
Бесс помогла Елизавете надеть просторный халат. В гардеробной Бесс начала собирать вещи и распахнула створки шкафа, чтобы развесить платья.
Услышав голос Робина Дадли, Бесс замерла, не зная, как быть. Пожалуй, следовало бы удалиться и оставить королеву наедине с любовником.
— Эми умерла! — Низкий голос Робина прозвучал неестественно гулко.
— Наконец-то! — ликующе отозвалась Елизавета.
— Ее нашли со сломанной шеей у подножия лестницы.
— Что?! Безмозглый болван! Ты все испортил! Или ты хотел сделать мне подарок ко дню рождения? Эми полагалось умереть в постели, в окружении врачей! Как тебе взбрело в голову совершить такую глупость?
— Елизавета, я не убивал ее! — Голос Робина дрогнул. Бесс упала на стул, ноги не держали ее. Она сидела неподвижно, как изваяние.
— Ты безнадежно глуп, Робин. Я не возражала бы против хорошо замаскированного убийства, но здесь все шито белыми нитками! Теперь весь мир ополчится на тебя, мало тог в этом преступлении обвинят и меня!
— Елизавета, перестань! Клянусь честью, я не убивал жену. Если это не случайная смерть, значит, Эми совершила самоубийство!
— Это убийство, болван! Если его совершил не ты, значит, твой злейший враг — чтобы помешать тебе жениться на королеве.
— Сесил! Кому еще хватило бы сил, хитрости и решимости на такое злодеяние!
— Сесил уже несколько недель ведет переговоры в Шотландии. Не прикасайся ко мне! Убери свои окровавленные руки! Важно не то, что произошло, а то, как воспримут это люди. Все сочтут смерть Эми убийством, которое совершили мы, чтобы пожениться. Если найдется хоть одна улика против тебя, ты лишишься головы!
— И буду не первым любовником, отправленным тобой на плаху!
— Лорд Дадли, вы будете сидеть под домашним арестом в Кью, пока не завершится расследование! — негодующе выкрикнула Елизавета.
— Слушаюсь, мадам.
Услышав, как Роберт вышел, Бесс бросилась к двери гардеробной и на пороге столкнулась с королевой. Елизавета смотрела на нее с таким ужасом, словно и не подозревала о том, что Бесс в соседней комнате.
— Что ты на меня так уставилась? Как посмела подслушивать, хитрая тварь? Немедленно прочь отсюда! Ты лицемерка, Бесс Хардвик. Вместе с Кавендишем ты отравила его жену, чтобы выйти за него замуж!
— Это ложь, ваше величество! Я ни за что не решилась бы строить свое счастье на страдании и смерти другой женщины.
— А я бы решилась! — с вызовом парировала Елизавета. — И сделала это! У меня были хорошие учителя. — В янтарных глазах королевы вспыхнул гневный огонек. — Держи рот на замке, иначе он захлопнется навсегда.
— Слушаюсь, ваше величество. — Бесс низко присела. — Я могу идти?
— Да, убирайся!
В соседней комнате Бесс столкнулась с Кэт Эшли — должно быть, вопли и проклятия Елизаветы разнеслись по всем королевским покоям
— Что случилось, Бесс?
— Нечто ужасное, Кэт! Королева — такая же страстная натура, как и я. Оставь ее в покое, пусть выплеснет ярость и успокоится.
Глава 29
Изгнав Робина Дадли из дворца, королева перестала устраивать ночные балы. В положенный час Елизавета удалялась в спальню, а Бесс, по-прежнему проводя ночные часы в соседней комнате, слышала рыдания королевы. Хотя гневные слова Елизаветы оскорбили ее, она решила неукоснительно исполнять свои обязанности. Понимая, чем вызвана вспышка королевы, Бесс не хотела бросать ее в трудную минуту.
Под Новый год расследование смерти Эми Дадли завершилось. Робин Дадли, не признанный виновным, не был, однако, оправдан полностью. Обрадовавшись, Елизавета сразу позвала Робина ко двору. Больше она не плакала по ночам, но Бесс видела, что королева напряжена, как натянутая струна, и лишь делает вид, будто ей нет дела до того, что весь мир потешается над ее романом со старшим шталмейстером.
