Патриция Хэган - Любовь и грезы
– Я видел сон, Джейд, – сон про нас с тобой. Это было похоже на пьесу, главными героями которой были мы. Ты танцевала в балете. Множество народа смотрело на тебя: восхищаясь, аплодируя. Театральный зал был необыкновенно красивый: синий с золотом.
Прикусив губу, Джейд пыталась справиться со слезами: Колт описывал великолепный Мариинский театр в Санкт-Петербурге.
Он вспомнил! Ей отчаянно хотелось надеяться, что это был признак того, что к нему возвращается память. Она не осмеливалась ничего сказать, понимая, что лучше позволить ему продолжить этот рассказ, плести кружево своих воспоминаний.
– Я шел к тебе по центральному проходу, словно загипнотизированный. Я был зачарован твоей красотой. Я протянул тебе розу и привязанное к стеблю кольцо, и…
Он застыл, широко раскрыв глаза, остановившиеся на надетом на ее правую руку изумрудном кольце с жемчужинами – кольце, которое в день их свадьбы ей подарила его мать.
Он изумленно сказал:
– Но не это кольцо… Это кольцо… – потрясение повторил он. – В атом кольце есть что-то…
Он прищурился, выпустил ее руку и сел на край фонтана, встряхивая головой и прижимая пальцы к вискам.
– Колт, что с тобой? – встревоженно спросила Джейд. – Пожалуйста, не заставляй себя вспоминать!
– Откуда у тебя это кольцо?
Джейд решила сказать ему правду:
– Его мне подарила твоя мать.
– Ну конечно! – Он облегченно улыбнулся. – Вот почему я его помню. Но ее я не помню, – печально добавил он.
Тут он признался, почему позволил Лорене взять на себя переписку с его родными: было бы трудно писать людям, которых он не знает. Он опасался, что они почувствуют, что что-то не так, а ему не хотелось их тревожить. Лорена сказала ему, что здоровье его отца плохое и что сестра находится в критическом состоянии. Они решили постараться, чтобы родители не догадались о болезни Колта, поскольку это было бы для них поводом для лишних тревог.
– Видишь? Я кое-что вспоминаю. Так скажи мне: я действительно прошел по проходу огромного зала, чтобы подарить тебе кольцо?
– Да. – Она тихо вздохнула. – Мы были помолвлены Он выпрямился и снова поймал ее руку.
– Когда-нибудь я вспомню все и моя жизнь войдет в свою колею. А пока, наверное, ты права. Мы должны радоваться тому, что у нас есть.
Он провел ее к густым зарослям кустов, раздвинул ветки и увлек на скрытую за ними лужайку. Там он заключил ее в объятия, и их губы слились в страстном поцелуе. Наконец он разжал руки и спросил с нетерпением в голосе:
– Скажи, когда мы снова сможем встретиться? Но только в уединенном месте, » где нам никто не помешает быть вместе так, как мы этого хотим!
– Это такой риск!
– Пустяки! – отрезал он. – Нам необходимо найти возможность видеться друг с другом, Джейд. Я от тебя не отступлюсь. Сколько раз мне это повторять? Пусть у меня амнезия, но я не идиот и не стану мириться с этой тайной. Что-то – я не знаю что – не позволяет тебе рассказать мне всю правду. Я стараюсь быть терпеливым, дать тебе время обдумать все, что ты таишь в себе, но я не могу и не стану долго ждать. Если ты меня любишь…
– О Боже, как я тебя люблю! – воскликнула она, кидаясь ему на шею. – Моя студия! Мы сможем встречаться там.
– Когда?
Джейд лихорадочно соображала. Брайан должен был вернуться домой во время уик-энда, но когда именно – она точно не знала.
– Позвони мне в студию в воскресенье около полудня.
Если Брайан не вернется из Филадельфии, то я буду там и отвечу, и ты будешь знать, что можешь встретиться со мной в восемь часов вечера, в тот же день. А если я не отвечу, то ты поймешь, что он приехал и я не могу уйти из дома.
– И когда я увижу тебя в этом случае?
– Тебе надо будет позвонить мне в понедельник утром, и мы попытаемся о чем-то договориться.
Он крепче прижал ее к себе, и она почувствовала свидетельство его страсти и ощутила, как в ней самой поднимается ответное желание. Ей необходимо было отстраниться, иначе она не выдержит и уступит своему чувству, забыв о том, что они находятся в людном Центральном парке.
Она в последний раз поцеловала Колта, прошептав: «В субботу», – и вынырнула из-за кустов. Оглядевшись и еще раз убедившись в том, что поблизости никого не было, она подошла к своему велосипеду, села на него и уехала.
Колт выждал несколько минут, а потом ушел и сам.
Никто из них не заметил женщины, которая пряталась за толстым стволом дерева рядом с их убежищем.
С улыбкой злобного торжества Лита села на велосипед, который Брайан купил ей, чтобы она могла следить за Джейд, и покатила прочь.
Отправляясь в субботу в свою студию, Джейд благодарила Бога за то, что Брайан не вернулся и теперь его можно было ждать не раньше воскресенья. Литы тоже нигде не было видно.
Она приехала в студию около одиннадцати и решила немного поработать у перекладины: стала отрабатывать основные шаги и позиции, которым будет обучать начинающих.
Погрузившись в любимый ею мир танца, Джейд не услышала, как открылась дверь. Неожиданно за ее спиной раздалось презрительное хмыканье. Повернувшись, она изумленно воззрилась на Триесту Вордейн.
На незваной гостье был темно-коричневый жакет поверх светло-коричневого платья. С широкополой шляпы спускалась черная вуаль, обрамлявшая лицо с резкими чертами. Она презрительно бросила:
– Ну-ну, и как ты называешь это, мисс Прима-балерина?
Танец шлюхи?
Стоявшая на носках Джейд неловко опустилась на всю ступню. Побледнев, она проговорила:
– Что вы сказали?
– Я спросила, называется ли вот это танцем шлюхи. – Она изобразила невинную улыбку. – Ведь именно так и зовут таких, как ты, правильно? Шлюхами? Или, может, ты предпочитаешь слово «потаскушка» или «распутница»? Ну-ну, для вас, проституток, изобрели так много слов! И не прикидывайся невинной. Я знаю, что ты тайком встречалась с Колтом.
– Хорошо, Триеста, – холодно ответила Джейд, чувствуя, как в ней закипает ярость. – Не знаю, зачем вы сюда явились, но рада, что вы это сделали. Теперь мне не придется еще раз идти к вам домой.
– Да что ты говоришь? – Триеста невозмутимо приподняла брови. – Мне казалось, я тебе ясно дала понять, что не хочу видеть тебя у себя в доме!
– Я хочу узнать, почему вы и ваша дочка солгали Колту, почему заставили его считать, будто он женился на ней, да еще в Париже, Господи!
Высокомерное презрение, отражавшееся на лице Триесты, не исчезло.
– О прошлом можешь забыть, милочка. А вот о чем тебе следовало бы побеспокоиться, это о твоем теперешнем положении и о том, что ты будешь делать, когда твой муж узнает, что ты спишь с моим зятем.
– Сумасшедшая старуха! – закричала Джейд, разъяренная ее наглостью. – Колт вам не зять, и вы это прекрасно знаете.
