Мэгги Робинсон - В объятиях наследницы
– Разумеется, мисс Луиза. А еще я лично запер все двери, ведущие наружу, и, прежде чем идти сюда, проверил их снова. Никто замков не открывал.
Однако Кэтлин сумела прийти из гаража, но Луизе не хотелось расстраивать Гриффита. Кэтлин – девушка умная и, вероятно, располагает собственной связкой ключей. Кто-нибудь другой мог тоже проявить предусмотрительность.
Луиза разглядывала бледные заспанные лица. Она никого не могла заподозрить ни в хитрости, ни в скрытности. И никто из них, насколько ей было известно, не держал на нее зла.
Уничтожить ее растения – это очень личная месть. Мелочная и злобная. Грейс могла втравить кого-нибудь в это дело, но Луизе почему-то не верилось.
Что Чарлз сказал ей прошлой ночью, когда ему надоело изнывать от жалости к самому себе? Если Грейс и Хью заплатили наемному убийце, то они зря тратят деньги. Луиза чуть не улыбнулась.
Она повернулась к миссис Ивенсонг. Почтенная дама сидела на мягкой кушетке, седые волосы по-прежнему забраны в изящный пучок, как будто она вообще не ложилась. О господи, не она же виновна в разгроме оранжереи, нет? Луизе опять захотелось улыбнуться.
– Итак, вы готовы поручиться за всех мужчин, – сказала миссис Ивенсонг Гриффиту.
– Да, миссис Ивенсонг. Собственной жизнью. Может быть, я становлюсь слишком стар, но свой долг знаю. Не могу сказать, насколько я опечален, мисс Луиза. Я нянчился с этими растениями целый год, пока вас не было.
Дворецкий, казалось, был просто в отчаянии. Сама Луиза расстраивалась меньше.
– Поручитесь ли вы за женщин, миссис Лэнг? – спросила Луиза, обращаясь к экономке.
– Конечно. За исключением вашей горничной. Я обнаружила ее на кухне. Она сказала, вы послали ее вниз за сандвичами для вашего супруга.
Ее тон ясно давал понять – миссис Лэнг уже нашла виновного. Хорошо, что Робертсона здесь не было, он вступился бы за возлюбленную. А так сидит себе в квартирке над гаражом и недоумевает, где же его сандвичи.
– Да, так и было. Вы все можете убедиться, что капи… гм, мистер Норвич снова получил серьезную травму. После последнего нападения он лишился зрения. По крайней мере, я могу дать ему сандвич, который ему легко удержать в руках. – Луиза сжала руку Чарлза. Может быть, он и хотел бы отнять у нее руку, но помнил о своей роли, что позволило ей прикасаться к нему.
Он нахмурился.
– Кто это?
– Это я, мой дорогой. Вам не стоит беспокоиться. Я о вас позабочусь. Я тоже знаю свой долг. В горе и в радости, в богатстве и нищете, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас.
По комнате прокатился отчетливый вздох – зрители оценили романтический жест Луизы. Она надеялась, что миссис Ивенсонг зорко наблюдает за выражением лиц присутствующих. Кого эта сцена тронула? Кому показалась отвратительной?
Чарлз стиснул ее руку так, что стало больно, и нагнулся к ней с видом любящего супруга.
– Вы переигрываете, – шепнул он ей на ухо, отчего волоски на ее шее поднялись дыбом. Он так близко и одновременно так далеко!
– Кто бы говорил. Неужели было так необходимо разбивать вазу в передней?
– Вы хотели спектакль. Я его разыгрываю. А ваза была чертовски безобразная.
Свободной рукой Луиза погладила Чарлза по щеке, и он застыл.
– Ищите признаки вины или торжества. Вы можете за ними наблюдать, и никто не заподозрит, что вы на них смотрите.
– У меня уже есть подозреваемый.
– Кто? – всполошилась Луиза.
– Не сейчас. – Лицо Чарлза было непроницаемо. А Луизе, до того как она до него дотронулась, казалось, что Чарлз вполне наслаждается игрой.
Она велела слугам удалиться и дожидаться своей очереди в передней. Последовало торопливое шарканье ног. Кто-то казался подавленным, другие были настроены воинственно. А некоторые слишком устали, чтобы задаваться вопросом, что взбрело хозяевам на ум. В течение этой ночи Луизе предстоит изучить всю гамму человеческих эмоций!
Чарлз сидел возле нее, молчаливый и мрачный, а слуги под руководством Гриффита входили по одному. Очень немногие имели право входить в оружейную, разве что у них, как у Кэтлин, были запасные ключи. Зато оранжерея была открыта для всех. Миссис Ивенсонг задавала мало вопросов, зато все они были очень целенаправленными. Все слуги клялись, что не имеют отношения к нападению на чету Норвич.
Выслушав очередную клятву в невиновности, Луиза все сильнее приходила в отчаяние. Но чего она ожидала? Как было бы чудесно, если бы кто-нибудь пал ниц на турецкий ковер и признался, терзаемый угрызениями совести. С ее стороны, было наивно надеяться, что план принесет плоды. И сейчас она просто сидела в опустошенном молчании.
Миссис Ивенсонг уже вышла и оставила их наедине, двигаясь с поразительным для дамы столь почтенного возраста проворством. Луиза сидела на диване, не шелохнувшись. Чарлз был рядом, и ей было так удобно с ним. Он давным-давно уснул, четыре бессмысленные беседы назад.
В своем блаженном забытьи он привалился к Луизе и опустил голову ей на плечо. Луиза знала, что солдат тренируют так, чтобы они могли заснуть где угодно, если могут улучить минуту, и не льстила себе. Ничего это не значило; никакого тайного знака, что на самом деле он ею дорожит. Чарлз по-прежнему был настроен уехать. А она была не менее решительна в желании запретить его отъезд.
Что ж, разве Чарлзу можно что-нибудь запретить? Но как его убедить, что у них есть будущее?
Его нельзя подкупить, да Луиза и не хотела бы, чтобы он купился. Она не возражала бы против того, чтобы использовать сексуальный соблазн, но это казалось ей неправильным и даже безнадежным. Похоже, она вообще не представляла, что делать.
Луиза была вынуждена прийти к единственному заключению. Ей придется сказать Чарлзу, что она полюбила его и просто не сможет без него жить. Она уже говорила ему это; он должен услышать эти слова еще раз. Они вместе могут бороться со своими демонами!
Чарлз – не единственный, кому снятся дурные сны.
Часы пробили три.
– Чарлз, – тихо сказала она. Луиза не беспокоилась, что кто-то услышит, как она называет его настоящим именем. Все слуги давным-давно улеглись в свои кровати, получив заверения, что им разрешается встать попозже. Придется Луизе объясняться с тетей Грейс.
Прежде чем самой отойти ко сну, миссис Ивенсонг обменялась с Луизой соображениями – приглушенным голосом, под тяжелое дыхание Чарлза, сраженного внезапной дремотой. И они с Луизой установили человека, который выделялся среди прочих.
Мотив. Возможность. Слова, которые до этих неприятных событий могли встретиться исключительно в отчетах об убийствах или в грошовых детективных романах. Луиза была очень осторожна в своем оптимизме. Однако, если слуги невиновны, остаются только члены семьи да мисс Спрюс.
