Бетина Крэн - Экзамен для мужа
— И это все? — спросил Перил у себя и у Хильдегард. — Ни черной магии, ни бурлящих котлов, ни паучьего яда, ни тритоньих глаз? Просто несколько слов?
— Просто слова, милорд. Но они могут иметь большую силу. — Хильдегард обвела печальным взглядом людей Уитмора. — Вы и сами видите, сколько боли, отчаяния и бед причинили несколько моих злых слов.
— Нужно было самой испытать невыносимую боль, чтобы иметь право причинить боль другим, — грустно проговорила Элоиза.
Мелькнувшая на лице Хильдегард мудрая улыбка свидетельствовала о том, что ее разбитое сердце исцелилось.
— Вернувшись, я узнала о «проклятии», о том, что произошло со старым графом и Уитмором. Я была в ужасе, когда осознала, на какие страдания обрекли невинных людей мои необдуманные слова. Но я понятия не имела, как это исправить. Однажды в лесу я встретила маленькую монахиню. У нее тоже болело сердце, и она тоже хотела убежать от своего горя. Когда она все-таки решила вернуться домой, в Уитмор, к своей жизни и к своему уделу, я поняла, что должна поступить так же и вернуться домой. — Хильдегард опустилась перед графом на колени. — Милорд, отдаю себя на ваш суд, и какое бы наказание вы мне ни определили, я подчинюсь ему. Но если в вашем сердце найдется хоть капля сострадания, я буду служить вам и этим людям. Обещаю до конца жизни ухаживать за больными и ранеными, как мне предначертано Всевышним.
Перил смотрел на ее седую голову, думая о своем отце и матери, которой не знал… и ему не хотелось выплескивать гнев на женщину, столько пережившую по вине его семьи. Почувствовав ладонь Элоизы на своей руке, он поднял глаза.
Маленькая монахиня в лесу. «Добродетельная невеста», бежавшая от него и снова к нему вернувшаяся, невольно приведя с собой причину несуществующего «проклятия» и средство от него.
— Если все, что ты сказала, правда, ты уже достаточно наказана и, кроме того, уже оплатила свой грех честной и преданной службой. Если ты останешься здесь и будешь лечить наших людей, я могу это лишь приветствовать.
— Благодарю вас, милорд. — Хильдегард поцеловала его кольцо и поднялась на ноги. В глазах у нее стояли слезы. — И благодарю вас, леди Элоиза, за вашу справедливость и защиту. Я буду с радостью служить вам.
— Ты это уже делаешь, Хильдегард. — Она со слезами обняла подругу. — Ты это уже сделала.
После захода солнца, когда Перил стоял на площадке недостроенной башни и смотрел на ближайшую деревню, к нему присоединилась Элоиза. Он был явно чем-то встревожен, поэтому она молча ждала, когда он заговорит.
— Я думал, они будут счастливы, — наконец произнес он. — Думал, они захотят отпраздновать свое освобождение. Но в деревне такая тишина, что прямо жуть берет.
— Им нужно время. Многолетняя вера в «проклятие» поработила их умы и души, и пелена упала с их глаз только сегодня. Они должны привыкнуть к мысли, что обрели свободу.
Перил смотрел на нее с каким-то странным выражением.
— Я думал, что возненавижу Хильдегард. Вероятно, я и должен был ее возненавидеть за причиненные ею страдания. Но ю]гда я посмотрел ей в глаза, то не смог. В них было столько любви, сожаления и прощения. — Он приложил руку к груди. — В чем-то мы с ней очень похожи.
— Вы похожи? Чем?
— Мы оба прожили жизнь, полную борьбы и разрушений. Мы оба захотели изменить нашу жизнь, сделать что-то хорошее, избавиться от боли и отчаяния. Хильдегард в кош це концов поняла, где ее место. И я тоже это понял.
— И где же оно, милорд?
— В твоих объятиях, — улыбнулся он. Глаза у него засверкали, словно полированный янтарь в теплых лучах заходящего солнца. — И в твоем сердце. Лежа во мраке темницы, я осознал, что все, что я так долго искал, у меня теперь есть. Но я был чертовски близок к тому, чтобы это потерять. Я люблю тебя, Элоиза… моя добродетельная невеста. Мой дом там, где ты.
Ей вдруг показалось, что у нее тоже упала с глаз пелена. Господи, какую тяжесть он носил в душе, скрывая ее от всех! Перил чувствовал себя здесь чужим — в собственном замке, в собственном доме! Не трудно догадаться, что он везде чувствовал себя чужим, ибо, отлученный от семьи, рано приобщился к жестокой и суровой жизни воина, которая исключала любую привязанность. После стольких лет скитаний по чужим странам и битв с «врагами», против которых он ничего не имел, он вернулся в давно забытый им замок, к людям, которым нужно было то, чего он дать им не мог — свою душу, свою веру, свою любовь. В этом нуждались не только его люди, но и он сам. Теперь, когда он понял, что его место здесь, рядом с ней, и добровольно отдал ей себя, он обретет покой в своей душе и в своей жизни.
Обхватив мужа за шею, Элоиза страстно прильнула к нему:
— Добро пожаловать домой, милорд.
На следующий день, в Пасхальное воскресенье, отец Бассет отслужил благодарственную мессу во имя новой, процветающей жизни Уитмора. Похоже, никого из присутствующих не удивило появление в часовне лорда Перила, кроме его собственной жены. Он невозмутимо прошел вперед, опустился рядом с ней на колени и взял ее за руку. Посмотрев на отца Бассета и заметив в его глазах слезы, Элоиза поняла, что несколько месяцев назад маленький священник говорил правду. Граф действительно хотел жену — спутника для своей души и жизни. Только сам этого не понимал.
Люди Уитмора отмечали Пасху сладкими булочками, яйцами, свежим элем… Весело состязались, кто больше выиграет яиц, устраивали соревнования по борьбе и бегу, пели и танцевали.
Когда арендаторы и вилланы добрались той ночью до своих тюфяков, они заснули уже в совершенно другом Уитморе.
Во многих семьях детей укладывали в кровать, рассказывая им новую сказку, которая стала любимой и у детей их детей.
Начиналась она с проклятия… мрачных дней… коварного соседа… подлых и трусливых людей. Затем их отважный лорд переплыл море, нашел себе добродетельную невесту, и она сняла с них проклятие. Она, живя среди людей, распространила добрые чары на лорда и поместье. А когда лорда захватили в плен, храбрая леди его спасла. И с этого дня в Уитморе наступил праздник…
Урожаи теперь были высокие, люди добрые и отзывчивые, а многие юноши из Уитмора заслужили благосклонность короля и были возведены в рыцарское звание.
