Бертрис Смолл - Снова любить
– А что с пьедесталом? – спросила она. – Я хочу установить статую в саду лицом к морю до приезда Аспара из Адрианополя.
– Мой ученик в городе работает над пьедесталом, моя дорогая, – сказал он. – Самый редкий мрамор, смесь розового с белым. Я даже не знаю, откуда он взялся. Мы нашли его под кучей тряпья на задворках моей студии. Я сразу понял, куда пристрою его. Теперь взгляните…
Кейлин надела тунику и обошла статую вокруг. Юная Венера, как нравилось Аркадию называть ее, стояла в слегка изогнутой позе: одна рука на боку, другая поднята, ладонь повернута, как будто прикрывает глаза от солнца. Волосы были собраны в пучок, но беспорядочные локоны спадали вниз и вились вокруг ее изящной шеи и нежных ушей.
На лице просвечивала слабая улыбка. Лицо и фигура были чисты и безмятежны.
– Это великолепно, – наконец произнесла Кейлин, искренне восхищаясь мастерством скульптора. Ей казалось, что она может различить биение пульса во впадинке на шее Венеры. Каждый ноготок на руках и ногах был прекрасен…
– Ваша оценка – самая лучшая похвала, – промолвил Аркадий тихо. В ее глазах он видел восхищение не тем, как он изобразил ее, а его талантом, его мастерством. «Отсутствие фальши в этой женщине позволило мне создать шедевр», – подумал Аркадий. Ведь придворные женщины начинают жаловаться, что он недостаточно точно уловил их сущность, а потом всегда пытаются надуть его при расплате. А это самое приятное завершение работы. Завтра он вернется в город и начнет установку шести фигур для алтаря в новой церкви, построенной в Константинополе. – Когда пьедестал будет готов, милая девушка, – сказал он, – я сам приеду устанавливать статую. Думаю, Флавий Аспар останется доволен тем, что мы вместе сотворили.
На следующий день после его отъезда Кейлин обнаружила, что ей недостает компании скульптора. Он был обаятельным и забавным собеседником. Нелвин – прелестная девушка, но очень простая. Кейлин говорила с ней только о домашних делах. Тем не менее других собеседников не было, и Кейлин радовалась ее присутствию.
Урожай в поместьях Аспара собрали хороший, и, когда Кейлин гуляла с Нелвин по полям, она снова обдумывала возможность разведения лошадей у Аспара для состязаний колесниц. Арендаторы в поместье выращивали траву и зерно. Многие пастбища вполне можно использовать под выпас лошадей. Если Аспару потребуется дополнительная земля, он может приобрести ее у землевладельцев, обремененных чрезмерными налогами, чьи территории граничат с его землями. Надо обсудить это еще раз, когда он вернется.
Касия приехала погостить на несколько дней и привезла новости из города.
– Василий клянется, что Лев даст согласие на брак, когда вернется Аспар. Кажется, действия генерала в Адрианополе увенчались успехом. Казна Льва не пострадает, если он наградит своего генерала тем, что он желает. Да, кстати, Аркадий закончил статую?
– Несколько недель назад. Скоро привезут пьедестал, чтобы установить статую в саду. Я хочу сделать это до возвращения Аспара, – сказала Кейлин, – Хочешь взглянуть на нее, Касия?
– Конечно! – Прекрасная куртизанка улыбнулась. – Ты думаешь, я просто так спросила о ней? Я умираю от любопытства.
– Аркадий называет ее «Юной Венерой», – пояснила Кейлин, снимая покрывало со статуи в летней студии скульптора. – Как она тебе нравится?
Касия застыла, очарованная, затем наконец промолвила:
– Он прекрасно уловил твою сущность, Кейлин. Твою молодость, красоту, эту очаровательную невинность, которую выражает твое лицо, несмотря на все пережитое. Да, Аркадий уловил саму душу. – Она взяла Кейлин за руку и пожала ее. – Скоро мы не сможем больше продолжать нашу дружбу.
– Почему? – спросила Кейлин. – Потому что я стану женой Аспара, а ты любовница Василия? Нет, Касия, я не играю в их жестокие игры. Мы в любом случае останемся подругами.
Прелестные глаза Касии наполнились слезами:
– У меня никогда не было подруги, Кейлин Друзас. Надеюсь, все будет так, как ты говоришь.
– У меня тоже никогда не было подруги, Касия. Антония Порция притворялась моей подругой, хотя я всегда об этом знала. Друзья не предают. Мы никогда не предадим друг друга. А теперь расскажи мне о городских новостях.
Они прошли вниз к пляжу, сели на песок, и Касия сообщила ей последние городские новости:
– Жена Василия Евдокия наконец соблазнила юного стражника. Это тот самый парень, который сопровождал тебя к императрице. Его семя оказалось очень плодородным, и бедная Евдокия практически сразу забеременела, несмотря на все старания избежать этого. Василий взбешен. Она хотела избавиться от ребенка, но он не позволил. Он отправил ее рожать домой к родителям, за пределами Эфеса.
– Не пойму, почему он проявляет такую снисходительность, учитывая ваши отношения, – сказала Кейлин с легкой улыбкой.
– Это кажется несправедливым, – согласилась Касия, – но ты должна помнить – правила для мужчин и женщин различны. Василий проявил снисходительность к Евдокии, потому что она добропорядочная жена и мать. Она вовсе не распутница, как Флацилла. Вот почему он позволял ей маленькие шалости. Однако беременность – это опрометчиво. Евдокии надо было проявить осторожность. Ребенок появится в начале следующего лета, его отдадут на усыновление в хорошую семью. Несчастная Евдокия останется в Эфесе до его рождения. Я не против. Василий теперь свободен и уделяет мне больше времени. Его дети выросли и не нуждаются в нем.
– Не представляю, что они будут думать о своей матери, – вздохнула Кейлин.
– Сын Василия знает правду – он чуть не убил несчастного стражника. Василий доходчиво объяснил ему, что никто не имеет права убивать человека за то, что сделано по обоюдному согласию. Что касается дочерей, им ничего не известно, или по крайней мере он надеется, что это так. Девочкам сказали, что их мать уезжает в Эфес позаботиться о больных родителях. Василий отправил дочерей в монастырь Святой Варвары до возвращения матери. Кто знает, что они могут натворить, оставшись без присмотра! Девочки очень изобретательны.
– Откуда ты родом? – вдруг спросила Кейлин свою подругу, глядя на воду. – Кажется, однажды ты говорила, что из Афин. Где это?
– Это город на берегу Эгейского моря к югу от Константинополя. Я родилась в публичном доме, которым владела моя мать. Мой отец был чиновником, я его помню, очень неприятный человек. Когда он умер, власти прикрыли дом. Мне было тогда всего десять лет, и меня сразу продали в рабство. Я не знаю, что случилось с моей матерью и маленьким братом. Затем меня отправили в Константинополь, где я попала к Иоанну на виллу Максима. Мне очень повезло, – продолжала Касия. – Ты знаешь, как хорошо они содержат детей на вилле Максима. Они учили меня читать, писать и решать простые арифметические задачи. Обучали манерам, искусству угождать мужчинам и женщинам, которые покровительствовали заведению. Когда мне исполнилось тринадцать, мою невинность продали с аукциона по высокой цене. Иоанн и Фока никогда раньше не получали такого дохода за девственницу, – с гордостью произнесла она. – Поскольку меня хорошо обучили, как доставлять удовольствие мужчинам, и у меня обнаружился настоящий талант в этом деле, я стала очень популярной. Иоанн дал мне право отвергать тех, кто мне не нравится. Он научил меня быть разборчивой. Это был превосходный совет. Чем разборчивее я была, тем отчаяннее мужчины хотели обладать мной и тем больше становилось желающих платить высокую цену. Я начала получать великолепные подарки от своих богатых любовников. – Касия улыбнулась. – Потом пришел Василий, и скоро я поняла, что он хочет большего. Его не устраивали случайные визиты. Я намекнула, что это осуществимо. Он предложил мне собственный дом в хорошем районе, и тогда я выкупила свою свободу на вилле Максима.
