Джоан Вулф - Обман
Кабинет сэра Чарльза находился рядом с библиотекой. В нем стояли секретер красного дерева и два стула. Книжный шкаф, являющийся частью секретера, был завален номерами спортивных журналов, посвященных скачкам и бегам; там же, разумеется, стояла и Книга родословных. На той части секретера, которая служила хозяину кабинета столом, лежали кипа каких-то бумаг, ручка, приспособление, которым плавят сургуч для печатей, пара очков.
Усадив меня и Гарри на стулья, сэр Чарльз прислонился к резной облицовке камина, сдвинул лежащие на секретере очки на несколько дюймов в сторону и вопросительно уставился на нас.
Гарри решил сразу взять быка за рога.
— Сэр, — начал он с места в карьер, — нам хотелось, чтобы вы как можно скорее созвали собрание жокейского клуба. Мы собираемся выдвинуть обвинения против маркиза Стейдского.
— Что? — переспросил сэр Барбери, словно пораженный ударом грома.
Гарри повторил свои слова.
— И что же это за обвинения? — осведомился сэр Чарльз с недовольным видом.
Мы переглянулись, после чего Гарри рассказал сэру Барбери обо всем, что нам удалось выяснить. Когда он закончил свой рассказ, особо подчеркнув, на какие мерзости, вплоть до кражи и убийства, могут толкнуть людей алчность и чрезмерная амбициозность, председатель жокейского клуба сказал:
— Вполне возможно, что этот ваш ирландский конюх лжет в надежде добыть для своего хозяина ценного племенного жеребца.
Эти слова привели меня в ярость, и, не удержавшись, я тоже вступила в разговор:
— Сэр Чарльз, я видела лошадь мистера Фаррелла на скачках в Ирландии. Эта лошадь явно получена от того же производителя, что и победитель вчерашних состязаний. Если вы или кто-либо другой из официальных представителей жокейского клуба посетите Голуэй, вы сможете убедиться в этом собственными глазами. Более того, я считаю, что было бы весьма уместно попытаться разыскать старых конюхов Алькасара. Если это удастся, они скорее всего подтвердят, что жеребец, которого Стейд сейчас выдает за Алькасара, — не та лошадь, за которой они в свое время ухаживали.
Сквозь единственное в комнате окно в кабинет проник косой солнечный луч, сверкнув на линзах очков, лежащих на столе сэра Барбери.
— Многие удивлялись, — медленно заговорил сэр Чарльз, — как такой середнячок, как Алькасар, может давать такое замечательное потомство.
— Мне известно, что мой отец тоже задавался этим вопросом, — продолжила я. — Его тоже это удивляло, и именно по этой причине он заподозрил подмену. Вот почему он решил взглянуть на Алькасара поближе, и вот почему его убили, — закончила я, глядя на очки сэра Чарльза.
— Очень может быть, что и так, леди Грейстоун, — сказал сэр Барбери, — но этот вопрос лежит вне компетенции жокейского клуба.
— Я понимаю, сэр Чарльз. Я только прошу провести собрание, чтобы вся эта информация стала известна членам клуба. А там уж пусть они сами решают, что им следует предпринять в такой ситуации.
— Большинство членов и руководителей клуба в данный момент находятся в Ньюмаркете — они приехали сюда на скачки, — сказал сэр Чарльз, потер правый висок, словно пытаясь облегчить головную боль, и вздохнул. — Ну что ж, хорошо. Я предупрежу руководство клуба, и мы проведем собрание завтра в штаб-квартире жокейского клуба в Ньюмаркете в одиннадцать часов. Мистер Вудроу, вам тоже следует быть там. Приведите также с собой тех двух ирландцев, о которых вы упоминали, чтобы они могли дать показания.
— Я тоже приду, — заявила я.
— В этом нет необходимости, леди Грейстоун, — сказал сэр Чарльз, посмотрев на меня с изумлением. — Я не хочу подвергать вас такому испытанию
— Я не упущу возможности присутствовать на этом собрании даже за все сокровища Индии, сэр Чарльз, — отрезала я. — Мне слишком долго пришлось ждать момента, когда я смогу отомстить человеку, убившему моего отца.
Сэра Барбери, по всей видимости, озадачила моя кровожадность, если можно так выразиться.
— Мистер Вудроу, — сказал он, — я уверен, что вы сумеете убедить леди Грейстоун, что ее присутствие на собрании нежелательно.
— Я считаю, что она должна быть там, — сказал Гарри, и я в душе горячо поблагодарила его за это.
На лице сэра Чарльза появилось раздраженное выражение, но я, не обращая на это внимания, встала и сказала:
— Ну что ж, решено. Завтра утром, в одиннадцать.
Сэр Барбери также выпрямился.
— Вас будет сопровождать лорд Грейстоун? — поинтересовался он.
Мы с Гарри переглянулись.
— Не знаю, — сказала я. — Мне надо будет его об этом спросить.
Я поднялась в нашу с мужем спальню и не слишком удивилась, обнаружив там поджидающего меня Адриана. Поскольку в следующей по коридору комнате одна из горничных в это время производила уборку, я предложила ему пройти в сад, где я могла спокойно, без помех объяснить ему, о чем мы с Гарри беседовали с сэром Чарльзом.
— Да, было бы неплохо услышать кое-какие разъяснения, — произнес Адриан ровным тоном.
Когда он выходил через застекленные двери на террасу, я украдкой заглянула ему в лицо, но оно, как и голос, было абсолютно непроницаемым: Адриан умел скрывать свои мысли и эмоции как никто другой.
Пересекая террасу, мы встретили леди Мэри, ее мать и еще двух женщин, обменялись с ними вежливыми улыбками и отпустили привычные комментарии по поводу прекрасной погоды. Затем Адриан взял меня под руку, и мы с ним направились к двум каменным львам в центре лужайки, охранявшим вход на небольшую круглую площадку, обсаженную тисовым кустарником.
Мы не произнесли ни слова до тех пор, пока не скрылись за кустами. На площадке было несколько каменных скамеек, расположенных таким образом, что с любой из них можно было видеть все десять расположенных вдоль окружности площадки коринфских колонн из портлендского камня. Подойдя к одной из скамеек, Адриан усадил меня на нее и, сев рядом, выжидательно замолчал.
Такого непроницаемого выражения я не видела у него на лице с тех пор, когда сообщила о беременности. В животе похолодело, когда я поняла, к сожалению, слишком поздно, что мне следовало уже давно поделиться с ним своими подозрениями в отношении лорда Стейда.
«Черт возьми, — подумала я с досадой, — ну почему, когда дело касается Адриана, я всегда все делаю не правильно?»
Я вспомнила, что хотела ему обо всем рассказать, но Гарри отговорил меня, сославшись на то, что нам не следует его беспокоить, потому что у него и без этого достаточно проблем. В тот момент совет Гарри показался мне вполне разумным, но теперь я оказалась в ужасном положении.
Стараясь говорить как можно более твердо и уверенно, я рассказала мужу все. Он выслушал меня, ни разу не перебив.
