Кэтрин Харт - Огонь желания (Ласковая дикарка)
– Ты кстати напомнила ему, – произнесла сбитая с толку Сара, забирая покупки из протянутых рук Тани. – А зачем ему нужно увидеться с Джастином?
– Какие-то дела, связанные с ранчо, мне кажется, – затаив дыхание, наобум ответила Таня.
– Господи, мама! – изумленно воскликнула Джулия. – Ты думаешь, Адам просто так называет Таню «дорогая»?
Сара удивленно подняла голову – на ее лице засветилась довольная улыбка.
– Не просто так, да?
Как раз в этот момент рядом с коляской появились Сьюллен и мисс Райт.
– Привет, Сара, дорогая, – нараспев поздоровалась миссис Райт своим высоким голосом. – Как хорошо, что мы тебя встретили! А это твоя дочь, о которой мы так много наслышаны?
Сара слегка нахмурилась, но спокойно ответила:
– Конечно. Таня, позволь представить тебе Руфь, жену преподобного отца Райта.
Таня почтительно кивнула, но ничего не сказала.
– Мы не видели тебя в церкви, Таня, – как бы между прочим сказала Сьюллен, но в ее голосе был разлит яд.
– Какая же ты внимательная, Сьюллен. У тебя находится время слушать проповедь и тут же считать головы присутствующих?
В словах Тани звучала ирония, но ее голос был елейным.
Джулия хихикнула, но тут в разговор вступила миссис Райт.
– Перестаньте, девочки, – оборвала она их и, обращаясь к Саре, спросила: – Кто тот сногсшибательный мужчина, которого мы только что видели с вами и который так поспешно ушел? Мне бы очень хотелось с ним встретиться!
Ее маленькое пухлое тело прямо-таки дрожало от любопытства.
– А, – махнула рукой Сара, а Таня в это время молча аплодировала ей. – Это просто Адам.
– Адам? – переспросила Сьюллен.
– Адам Сэведж. Танин новый воздыхатель, – добавила Джулия как о чем-то совсем несущественном.
– Сын Ракель Сэведж? – поинтересовалась миссис Райт.
– Совершенно верно, – подтвердила Джулия.
– О Боже! – воскликнула Руфь и запричитала: – Жаль, что я с ним не встретилась, хотя он такой же католик, как и его мать, полагаю.
– Совершенно верно, Руфь, но это ни на йоту не меняет дела, – заверила ее Сара, начиная сердиться.
– Конечно, для некоторых, особенно, для таких богатых, как Сэведжи, – сказала миссис Райт.
Таня заметила, что Сьюллен вдруг позеленела от зависти: ведь она не только успешно пережила ее сплетни, но теперь за ней еще ухаживает молодой, красивый, богатый владелец ранчо.
– Ты больше не тоскуешь по своему дорогому, пропавшему мужу? – ехидно спросила Сьюллен.
Таня прямо посмотрела ей в лицо:
– По правде говоря, нет, Сьюллен. Спасибо тебе за заботу.
– С твоей стороны это так непостоянно, не так ли? Интересно, что обо всем этом подумает твой чейинский любовник, если когда-нибудь придет за тобой?
– Давай-ка лучше я буду волноваться об этом, а ты направь свои скудные мозги в другое русло, – предложила Таня милым голосом, который вовсе не выдавал ее желания перерезать Сьюллен горло.
– Раз мы начали разговор о том, что кто-то кого-то ждет, – включилась в беседу Сара, – тогда я задам тебе вопрос, Сьюллен: когда твои родители собираются приехать за тобой?
– Не раньше чем через два месяца. Никто не может им сообщить до тех пор, пока с горных дорог не сойдет снег. Им известно, что я нахожусь в хороших руках преподобного отца и миссис Райт. Я уверена, они приедут сразу же, как только представится возможность. Не могу дождаться, когда, наконец, навсегда смою пыль Колорадо со своих ног! – заявила она.
– Мы тоже! – вполголоса пробормотала Таня.
Сьюллен нахмурилась:
– Кстати, как лейтенант Янг переносит свое поражение, узнав, что твои интересы сейчас направлены в другую сторону?
– Он выживет, – заверила ее Джулия, окинув ледяным взглядом.
Сьюллен продолжала допытываться:
– А как твоему новому ухажеру нравятся твои дети? Или, может, ты ему не говорила о них?
– Мне жаль тебя огорчать, Сьюллен, – воркующим голосом произнесла Таня, – но Адам обожает моих сыновей.
Расстроенная полностью, Сьюллен выглядела так, будто у нее над головой повисла грозовая туча.
– Я не перестаю удивляться тому, как некоторые люди постоянно получают награды, которых они не заслуживают! – проворчала она.
– Действительно, – согласилась Таня, упорно глядя в сердитое лицо Сьюллен. – Некоторые находятся рядом и не могут схватить даже то, что само плывет к ним в руки, да?
– Аминь! – провозгласила миссис Райт, абсолютно не понимая, что Таня хотела этим сказать. – Ладно, с вами так приятно было поболтать, но нам со Сьюллен нужно еще заняться кое-какими благотворительными делами.
– Для тебя, Сьюллен, это будет интересным занятием, – сказала Таня, садясь в коляску и беря в руки поводья, помахала рукой на прощанье и поехала.
ГЛАВА 20
«Таня в дальней гостиной», – донесся голос Мелиссы, когда Таня сидела и кормила грудью Стрельца. На какой-то момент она напряглась, готовая схватить маленькое покрывало, что лежало рядом и набросить его на оголенное плечо и грудь. Но, услышав глубокий голос Адама в холле, она расслабилась.
Адам остановился в дверях, наблюдая открывшуюся перед ним сцену. Таня гордо сидела, подняв голову и глядя на него блестящими золотистыми глазами, при этом держа голову малыша у своей груди. Ее губы приоткрылись в легкой улыбке, обнажив жемчужные зубы. В первый раз за шесть месяцев они с Адамом делили такой бесценный, интимный момент. Им не нужно было ничего говорить, поскольку их глаза куда красноречивее слов выражали чувства каждого из них.
Глаза Адама ласкали ее лицо, грудь, маленького сына, который умиротворенно сосал, а потом опять встречались с нежным взглядом Тани. Без ложной скромности Таня принимала его жадный взгляд, его невысказанную похвалу, молчаливое выражение гордости и любви. Ее глаза говорили ему о том, как она горда быть его женой, его женщиной, матерью его детей.
Адам пересек комнату и сел рядом с ней на диване. Его рука слегка дрожала, выдавая глубину его чувств, когда он протянул ее и погладил золотистую прядь волос. Потом его длинные пальцы скользнули по ее плечу, слегка коснулись ее груди и задержались на пушистых черных волосах сына.
Они долго сидели так, купаясь в свете своей любви, позволяя своим сердцам вместе переживать такой редкий момент. Их взгляды соединились на голове Стрельца, а потом Адам медленно наклонился к Тане, чтобы ее поцеловать. Их губы сначала слегка коснулись друг друга, будто боялись разрушить околдовавшие их чары. Потом, когда Таня наклонилась к нему, раскрывая под напором его губ свои, поцелуй стал глубже, начал наполняться страстью. Адам проявлял магическую власть над губами Тани, а его язык раскрывал неизвестные ей тайны.
