Патриция Пелликейн - Очарованный красотой

Джаред тяжко вздохнул. Нелегко было сознавать, какую боль она пережила, какие приняла муки.

– Боюсь, что я все-таки опоздал, дорогая. Но это не важно. Клянусь тебе, это не имеет значения.

Он готов был стонать от досады. Ведь очутись он тут на минуту раньше, и ничего бы этого не случилось. Ах, если бы он только чуть-чуть поторопился! Одна-две секунды могли бы спасти ее.

Фелисити отстранилась. В ее глазах все еще стояли невыплаканные слезы. Вытерев их, она нахмурилась:

– Ты о чем это говоришь?

– Я говорю о… о…

Поняв наконец, что он подумал, Фелисити покачала головой:

– Джаред, он не оскорбил меня. То есть оскорбил, но не так, как ты подумал. – При этом она дотронулась до лица. – Он, правда, ударил меня кулаком по лицу.

– Ну ничего, дорогая. – Джаред подумал, что с ней истерика, хотя Фелисити выглядела необычайно спокойной. Неужели она забыла, что тут случилось? Неужели события этой ночи сказались на ее сознании? Он крепче обнял ее. – Все хорошо. Мы больше никогда не будем говорить об этом.

– Но я полагаю, это необходимо, Джаред. Ты должен знать, что этому человеку не удалось осуществить свои намерения. То есть он уже собирался сделать это, но ты его вовремя остановил. Наверное, еще пара секунд, и было бы действительно поздно.

Он внезапно обхватил ее за плечи, сильно сжав их пальцами. Глаза его стали совсем круглыми от удивления и от невероятной радости: неужели его любимая избежала этого ужаса?

– Боже Всемогущий, ты уверена?

– Так же уверена, как и в том, что если ты еще хоть каплю сожмешь пальцы, то я умру.

Джаред рассмеялся и снова прижал ее к своей груди.

– Я думал… я думал… – Он весь сотрясался от внезапно отхлынувшего напряжения. – Ну, ты сама знаешь, что я думал.

– Прекрати думать немедленно. Я и так едва дышу.

Он снова рассмеялся, встал и поднял жену на руки. Больше не было необходимости тут оставаться. Если не считать пережитого страха и порой возвращающихся воспоминаний, которые заставляли ее вздрагивать, да еще полученного удара, Фелисити не пострадала.

– Ты уверена, что с тобой все нормально? Ты сможешь ехать верхом?

– Со мной все отлично. Я ведь уже сказала тебе, разве нет?

Ночь стояла морозная, и снег ласково падал на плечи, застывал на ресницах, мягко касался губ.

Уже на пути к городу Фелисити снова заговорила:

– Знаешь, я тут подумала…

– Да? – переспросил Джаред. – О чем же?

– О том, что я, оказывается, люблю тебя и чуть не упустила шанс сказать тебе об этом.

Лишь молчание было ей ответом. Оно так затянулось, что Фелисити решила переспросить:

– Ты слышал меня, Джаред?

– Не уверен.

Она повернулась и посмотрела в потрясенное лицо мужа.

– Дело в том, что я слишком долго ждал от тебя этих слов. И теперь, когда ты наконец их произнесла, я подумал, что они мне померещились.

Фелисити кивнула:

– Тебе пришлось ждать так долго, потому что я не хотела тебя любить. Я боялась, что ты просто соблазнил меня.

– Но как же мне это удалось?

– Ты был прекрасен, ты был… самим собой. Ты вел себя очень хитро.

Джаред рассмеялся, поудобнее устраивая ее на своей груди и укутывая плащом.

– И когда же ты все это поняла?

– Только сегодня. Но я любила тебя уже давно. Наверное, с тех пор, как мы поженились. Это чувство как-то незаметно подкралось ко мне… Ну знаешь, как это бывает?

– Знаю. Со мной было то же самое.

– Правда? Нам очень повезло, не правда ли?

– Правда. И гораздо сильнее, чем мы могли бы желать, – отозвался Джаред и подумал, что больше никогда никуда ее не отпустит.

Эпилог

– Отлично, а теперь дыши глубже! – приказал Джаред, не обратив внимания на насмешливый взгляд жены.

– Может, кто-нибудь выведет его отсюда? – спросила Фелисити немного громче, чем следовало, так как новый приступ невыносимой боли заставил ее позабыть обо всем, кроме своих мучений. Началась новая схватка, и Фелисити снова потужилась, надеясь, что это в последний раз. Она так мучается, а этот глупый мужчина только и знает, что твердит ей о глубоком дыхании! На самом деле он не доставляет ей ничего, кроме лишнего беспокойства. «Подними ноги, опусти ноги, повернись туда, повернись сюда». Неужели ему непонятно? Неужели он прежде ни разу не видел, как рожают детей? Это продолжалось уже несколько часов, и за все это время Джаред не оставлял ее в покое ни на минуту.

– Мне кажется, вы заставляете ее нервничать, доктор, – сказала акушерка.

– Он меня просто бесит. Уходи отсюда!

Но Джаред не мог уйти. Фелисити не представляла себе, в каком ужасе он наблюдал за ее схватками. Она не могла себе представить, насколько он перепуган. Ведь все это время ему казалось, что стоит ему отлучиться хоть на миг, и произойдет что-нибудь непоправимое. И потому никакая сила не смогла бы заставить его перешагнуть порог этой комнаты.

– Я буду молчать, обещаю, – сказал он, подходя к жене и взяв ее за руку. К большому облегчению Фелисити, теперь уже никто не мешал Альвине и акушерке заниматься делом. – Ты позволишь мне остаться?

Но Фелисити уже не слышала его. Лицо ее покраснело, она должна была потужиться еще раз.

– Вот, вот он уже идет, – сказала миссис Адамс, стоявшая в ногах роженицы, – постарайтесь последний разок.

Фелисити чуть не раздавила руку мужа, снова и снова напрягаясь, стеная от боли и вновь напрягая мышцы.

А когда потуги наконец кончились и маленький теплый и влажный ребенок выскользнул у нее между ног, Альвина рассмеялась:

– Это мальчик, Фелисити!

– О Боже! – тяжело дыша, отозвалась молодая мать, а потом, глубоко и устало переведя дух, добавила: – Благодарю, благодарю тебя, Господи!

Фелисити благодарила Творца не за то, что родился именно мальчик, а за то, что этот ребенок, очевидно, такой же упрямый, как его отец, все-таки проложил себе дорогу в этот мир. Она еще ни разу не испытывала подобной усталости. Сейчас, если бы даже от этого зависела ее жизнь, она не сумела бы оторвать голову от подушки.

– У нас ребенок, дорогая! – Джаред никак не мог поверить в свое счастье. Ни разу в жизни он не испытывал такого облегчения, такого умиротворения и любви. Ну есть ли на свете другая женщина, столь же сильная, столь же замечательная, столь же… Он усиленно хлопал ресницами, пытаясь сосредоточиться, а потом сказал весьма смущенно: – Я чувствую себя таким никчемным. Интересно…

Фелисити с удивлением увидела, что Джаред внезапно скатился с кровати и в беспамятстве растянулся на полу.

Посмотрев на его неподвижное тело, она закатила глаза к потолку и вздохнула:

– Ну наконец-то он утихомирился.

Альвина с миссис Адамс улыбнулись и, больше не глядя на лежавшего без чувств Джареда, принялись хлопотать вокруг роженицы и ребенка.