Барбара Дэн - Серенада любви
Тронутая его страстным признанием, Лидия едва сдержала слезы.
– Брюс, я тоже тебя люблю. Больше жизни. Даже больше, чем твои коленки.
Рассмеявшись, они прильнули друг к другу в стремлении слиться воедино. Обуреваемый желанием и немного опьяненный вином и ее хмельными поцелуями, Брюс, не желая торопить события, сказал:
– Мне хочется сейчас шоколадного тортика!
Лидия села, убрав с лица волосы. В какой-то миг ей показалось, что он сошел с ума. Но, вспомнив, какой бой ему пришлось выдержать из-за нее на пристани, она подумала, что им обоим не помешает подкрепиться.
– Знаешь, ты прав. – Приподнявшись на локте, Лидия сунула палец в шоколадную глазурь и лукаво улыбнулась: – Только представь себе, Брюс, я забыла принести нож.
– Воспользуйся вилкой.
Она прыснула:
– Я и вилки не принесла.
Он вздохнул и бросил вожделенный взгляд на шоколадный торт.
– Вот что я получил, женившись на такой умной жене.
– Но разве подобная мелочь способна тебя остановить, мой милый?
Не долго думая, Лидия отделила рукой кусок и протянула ему.
– Ладно, – Брюс улыбнулся, – в таком случае я тоже буду кормить тебя.
– Наслаждайся, Брюс, – промурлыкала Лидия, глядя, как он ест с ее руки.
Съев все до последней крошки, Брюс принялся азартно облизывать пальцы Лидии.
– Восхитительно! – улыбнулся он.
Тогда она свободной рукой отломила второй кусок и предложила мужу:
– Вот еще.
– Нет, теперь мой черед кормить тебя, – возразил он и протянул жене щедрую порцию.
– Хорошо, если ты больше не голоден. – Лидия вытерла руки о грудь и живот, густо намазав помадкой соски и пупок, и озорно улыбнулась.
Брюс отшвырнул простыни в изножье кровати.
– Ты нечестно играешь, Лидия. Ты обещала, что позволишь мне покормить тебя.
– Ну и?.. – Она кокетливо рассмеялась, глядя на его вздувшийся член.
– Не искушай меня. Все может закончиться очень печально.
Она надула губы:
– Ну хоть капельку!
– Посмотрим, – пообещал Брюс. – А теперь открой ротик, как хорошая девочка, и съешь свой кусочек.
Лидия закрыла глаза и доверчиво открыла рот. Брюс положил кусочек ей в рот и сам же перехватил его, припав к ее губам в поцелуе.
– Ах, наполеончики, – бормотал он, облизываясь и громко чмокая.
– Нечестно, Брюс. Мне хватило только на зубок.
Пока Брюс кормил ее, она лежала, вытянувшись на кровати, и со стоном изгибала тело.
– Боже, ну и аппетит у тебя! – посетовал Брюс. Наконец весь торт был съеден. Брюс облизал блюдо и пощекотал языком пупок Лидии, вызвав у нее приступ смеха.
Тогда он взял небольшое количество глазури, чтобы разместить его со стратегическим умыслом.
– Ну вот, моя дорогая, – объявил он, – твое угощение – на кончике моей ложечки.
Лидия открыла глаза.
– Угощайся, дорогая.
Упрашивать ее не пришлось.
– Давно пора! – воскликнула Лидия.
– Спокойнее, любимая, – рассмеялся Брюс, когда она завалила его на спину. – У меня для него есть еще и другие планы.
– У меня тоже, – ответила Лидия, беря лакомство в рот. – Не пробовала ничего вкуснее с тех пор, как матушка давала мне облизать миску, – сообщила она с радостью.
– Мне нравится твоя стряпня!
Брюс лежал, постанывая и корчась от наслаждения.
– Секретный рецепт, – пробормотала Лидия, работая языком и губами.
Последовала длинная пауза, пока Лидия слизывала последние капли деликатеса. Затем подняла голову, и ее вымазанные шоколадом губы расплылись в проказливой улыбке.
Подогреваемая любовной игрой, Лидия выпустила свой трофей и рухнула в объятия мужа, осыпая его жаркими поцелуями.
– Я умираю с голоду каждый раз, когда смотрю на тебя. Накорми меня из фонтана твоей безбрежной любви.
Ощутив, как он набух и запульсировал в ней, Лидия уселась на него верхом и сложила на груди руки, подражая знакомой выправке своего морского капитана, гордясь и радуясь возможности удовлетворить этого шотландца-великана.
– Ну-с, дорогой, что нужно, чтобы поднять тебя и снова привести в действие? – проворчала она тихо.
– Попробуй дать мне грудь! – удивил он ее своим заявлением, привлекая к себе.
Затем подул на шею и пощекотал.
– Хочешь, чтобы тебя немножко взъерошили?
Она придвинула грудь к его лицу и энергично задвигала бедрами.
– Полегче, крошка! – запротестовал он, замедляя ее ритм и в то же время позволяя делать то, что ей нравится. – Давай, любимая, пользуйся своим преимуществом. Задай мне взбучку.
– Взбучку! – Лидия рассмеялась.
Постель в скором времени заходила ходуном и комната закачалась. Крепкие ножки заскрипели, и кровать стала перемещаться вместе с влюбленными. Лидия сомневалась, что этот предмет интерьера выдержит их ураган страсти. Но тотчас забыла о своих сомнениях, когда ее тело запело в предвкушении экстаза. Если кровать сломается, Брюс купит новую. Или ковер из медвежьей шкуры.
Но без риска истории не сделать! Пыхтя и качаясь, она крепко вцепилась в столбик кровати, позволяя мужчине выполнять свою часть работы. Они слились воедино! Ее тело горело огнем! Она не могла насытиться Брюсом вдоволь и, приближаясь к апогею, думала лишь о том, чтобы доставить ему удовольствие. Ей было отрадно сознавать, что она доставляет ему наслаждение.
Когда все кончилось, Брюс насмешливо поднял вверх руки, показывая, что сдается.
– Спасибо, леди, – пропел он. – Я умер! – И положил ее рядом с собой. Оба тяжело дышали. – Дай мне перевести дух, – взмолился он, когда она начала ласкать его бедро. – За тобой не угонишься.
– Это ты ненасытный, – промурлыкала Лидия.
– Не стану спорить, – согласился он, удивляясь, что она имеет над ним такую власть, и усмехнулся, заметив в ее сине-фиалковых глазах искру нового интереса. – Неисправимая девчонка!
– О, Брюс! – вздохнула она, щекоча носом его ухо. – Как мне нравится этот момент, когда ты кончаешь, и…
– Да, мы с тобой переживаем настоящее чудо, любимая, – пробормотал он, чувствуя, как его плоть снова наливается силой желания.
– Мне кажется, я вот-вот взорвусь, – прошептала Лидия, подогревая его либидо.
Снова оказавшись во власти ее чар, Брюс приник к губам жены.
– Скажи, чего ты хочешь, Лидия. Тебе так нравится?
– Я хочу продолжения.
– Как сильно ты этого хочешь? – Его твердая плоть ласкала ее гладкий теплый живот, а язык – полость рта. – Медленно и жарко! Долго и жестко! – прошептал он ей в ухо.
– Да!
Она изогнулась, чтобы ускорить процесс проникновения, но Брюс не позволил, желая помучить ее подольше, пока у самого будут силы терпеть. Он хотел, чтобы эта ночь запомнилась им обоим надолго. Хотел вычеркнуть из ее памяти злоключения на пристани, хотел навеки запечатлеть ее в своей душе и сердце.
