Селеста Брэдли - Невеста скандального шпиона
Натаниэль провел бритвой еще один, последний раз по своему горлу, затем бросил ее в миску, к большому смятению его камердинера, и вытер лицо полотенцем. Затем он повернулся к Вилле.
— Стинсон полагает, что я все еще даже не смогу накормить себя, — он притянул ее в свои объятия, прижавшись щекой к ее голове. — Уходи, Стинсон.
— Да, сэр… О Боже, такое обращение с прекрасным инструментом… — не переставая бормотать, Стинсон собрал бритвенные принадлежности и покинул комнату.
— Сегодня буду похороны твоего отца, — тихо сказала Вилла.
— Да. Так как распоряжения были сделаны некоторое время назад, я решил, что лучше всего действовать согласно им, — он глубоко вздохнул. — Ты думаешь, что я оскорбляю его имя такой спешкой?
Она ненадолго задумалась.
— А он был человеком, который затягивал решение дел?
Натаниэль фыркнул.
— Ни в малейшей степени. Он был очень решительным человеком.
— Ну, тогда я думаю, что ты ответил на свой вопрос.
— Ты одела что-то новое, — он отступил, все еще держа ее за руку. — Позволь мне посмотреть на тебя.
Улыбаясь от облегчения, что мрачный момент прошел, Вилла повернулась вокруг себя для Натаниэля, на расстоянии вытянутой руки от него, затем тихо рассмеялась, когда он снова притянул ее ближе к себе, в этот раз прижав спиной к своей груди.
— О, мой цветочек. Ты такая жизнерадостная. Ты прогоняешь темные мысли прочь.
Она запрокинула голову, чтобы нежно поцеловать его. Затем ощутила, как его эрекция становится все больше позади нее.
— Ты так нужна мне, — прошептал он ей на ухо.
— Я здесь, — пробормотала она в ответ. Он опустился на колени, затем встал, поднял подол ее платья к талии, вместе с нижними юбками. Его длинные пальцы исследовали ее тело, один из них проскользнул в маленький разрез в ее панталонах и медленно и глубоко вошел в нее.
Она задохнулась, и ее колени начали подгибаться. Он оставался позади нее, целуя сзади ее склоненную шею, одна его рука держала ее юбки, другая ритмично двигалась внутри нее. Вилла ощутила, что она стала влажной для него — как это и всегда происходило — и вместо одного пальца в ней уже двигалось два, проникая еще глубже.
— Ухватись за этот столбик кровати, — прошептал он, — и привстань на носочки.
Сделавшись податливой от его умоляющего тона и убедительного прикосновения, Вилла сделала так, как он попросил ее. Она наклонилась, обхватив обеими руками находящийся перед ней столбик кровати, и приподнялась на носочки.
— Ты так изумительно выглядишь в этой позе. Так красиво.
Она ощутила, как он более основательно поместился позади нее. Ее юбки теперь всем весом лежали на ее согнувшейся спине, а другая рука Натаниэля присоединилась к первой, только в этот раз спереди. Он погрузил два других пальца в ее влажную готовность, затем использовал эту влагу, чтобы ласкать чувствительное место впереди.
Это было божественно. Это было шокирующее. Две его руки двигались все быстрее и быстрее, его пальцы потирали, поглаживали, проникали в нее в одном ритме, до тех пор, пока она бесстыдно не изогнулась в его руках. Пока она не стиснула руками столбик кровати и не зарылась лицом в рукав платья, беззвучно прокричав о своем оргазме.
Вилла едва начала приходить в себя, когда он вошел в нее. Она была такой влажной и готовой, что он вошел глубоко, погрузившись на всю длину одним движением. Она вскрикнула и снова задрожала.
— О Боже! — Натаниэль обхватил ее бедра и снова вошел в нее. Еще и еще, каждый раз погружаясь так глубоко, как он только мог. — Я никак не могу насытиться тобой.
Она опять унеслась прочь, ее оргазм застиг ее врасплох, так что она даже не подумала заглушить свои крики.
Звуки, которые она издавала на вершине удовольствия, эхом разнеслись по комнате, и это было больше того, что Натаниэль мог вынести. Сделав еще один яростный выпад, он застонал и изверг в нее семя, его член напряженно пульсировал. Мощь собственного высвобождения потрясла его до костей.
— О Боже, — прохныкала Вилла. Ее колени внезапно перестали ее держать, и она выскользнула из его объятий и уселась на ковер.
Предположив, что пол выглядит в настоящий момент весьма привлекательно, Натаниэль обрушился на него рядом с Виллой.
— Пожалуйста, заметь, — едва дыша, проговорил он. — Мы все еще одеты.
— О да, — она глубоко дышала, стараясь успокоить дрожь, которая все еще сотрясала ее. — Хотя мне следует пойти надеть свежую пару панталон.
Натаниэль наклонился вперед и поцеловал ее в ухо.
— Я вот что скажу тебе, — прошептал он. — Не затрудняй себя, вновь надевая сегодня панталоны, и я встречусь с тобой днем в библиотеке для еще одной любовной игры.
— Натаниэль, — внезапно спросила она, — о том, что случилось прошлой ночью…
Его глаза потемнели.
— Мне так жаль, Вилла. Я обещаю, что я всегда буду прислушиваться к твоим желаниям, когда буду приходить к тебе.
Она покачала головой.
— Будем ли мы делить комнату, когда официально поженимся?
Он странно посмотрел на нее.
— Почему мы должны делить комнату?
— Ну, там, откуда я приехала, муж и жена спят в одной комнате, в одной постели.
Натаниэль улыбнулся, поднялся на ноги и, нависая над ней, застегнул свои пуговицы.
— Вероятно, у них просто не хватает свободных комнат, — он протянул руку и помог ей подняться на ноги. — К счастью, у нас нет такой проблемы.
Вилла встала, но не улыбнулась в ответ.
— К счастью, — повторила она, стараясь сделать так, чтобы в ее голосе не прозвучала боль.
— Я иду вниз завтракать, мой цветочек, но затем я собираюсь проверить приготовления к похоронам отца, — его улыбка тоже исчезла.
Вилла упрекнула себя за сосредоточенность только на себе. У Натаниэля были более насущные вещи на уме, по сравнению с устройством их сна.
Она заставила себя улыбнуться и взять его за руку, когда они покидали комнату. В любом случае, было так глупо беспокоиться о чем-то столь незначительном. Без сомнения, она скоро привыкнет к этому.
Вот только раздельные комнаты создавали у нее ощущение, что она не жена, а всего лишь удобство для занятий любовью.
Натаниэль был не совсем уверен, что было не так с Виллой этим утром. Вероятно, она просто устала от их второй длинной ночи, полной любовных ласк. Затем его внимание было отвлечено гробом из прекрасного черного дерева, который несли по парадной лестнице. Конечно же, черная лестница была для этого слишком узкой. Он должен был подумать об этом…
Натаниэль знал, что он не позволил никаким эмоциям отразиться на его лице, но все равно Вилла взяла его за руку и пожала ее.
