Ли Бристол - Алый восход

– Куда вы?

– Всего лишь к ручью за водой. Дасти приподнялся.

– Вода – моя работа, – пробормотал он, потянувшись за шляпой.

– В таком случае выполняй ее, – проворчал Скунс. – И не мешай спать остальным.

– Миссис Филдинг, подождите! – Дасти уже натягивал сапоги. – Вы не должны бродить одна в темноте.

Элизабет остановилась. Она знала, что лучше подождать, а иначе не избежать шума. Дасти перебудил бы всех. Он уже заткнул за пояс пистолет, взял ружье и поспешил за ней.

Их столь раннее пробуждение потревожило белку; шурша ветвями, она перепрыгнула с одного сука на другой. Высоко над головой пролетела, шелестя крыльями, летучая мышь. Что-то треснуло под ногами среди сосновых игл. А потом – тишина. Вот только… Элизабет показалось, что среди лесных теней она уловила какое-то движение, чуждое этому месту и часу.

Но что именно ее насторожило? Возможно, жизнь под дамокловым мечом – ведь ей постоянно угрожала опасность – обострила ее чувства и сделала нервы особенно чувствительными к восприятию того, чего прежде она никогда бы не заметила. Во всяком случае, она уловила какое-то движение и замерла.

За секунду до того, как Элизабет отчетливо расслышала щелканье взводимого курка, она закричала:

– Дасти, берегитесь!

Дасти тотчас рванулся к ней, стреляя в сторону леса. Из-за сосен ему ответили огнем. Скунс и Рио мгновенно вскочили на ноги и схватились за оружие; казалось, что стрелять для них – так же естественно, как дышать. Элизабет уронила кофейник и увидела, как зашатался и упал навзничь Дасти. Рубашка на его груди стала красной.

Все произошло мгновенно. Только что она кричала – и вот уже держит на коленях голову Дасти. Вокруг нее гремели выстрелы, но Элизабет словно не замечала этого – смотрела в безжизненные глаза своего мертвого друга.

Минуту назад Дасти был жив, а теперь он лежал мертвый. И Элизабет знала, что больше он не будет смеяться, что она больше никогда не услышит его голоса. Дасти был мертв, безжалостно убит – так убивает охотник лося или оленя. Но это было… несправедливо, и в этом не было никакого смысла…

– Не-е-ет! – Крик ярости, крик гнева вырвался из груди Элизабет.

В следующее мгновение она увидела, как Рио сделал резкое движение – пуля угодила ему в плечо, и тотчас же по рубахе расплылось красное пятно. Она видела потемневшее лицо Скунса, который что-то кричал ей.

Элизабет вытащила пистолет из-за пояса Дасти. Рукоятка его была липкой и скользкой от крови. И теперь уже ярость разрывала ее сердце. Теперь она уже ничего не боялась. Она потянула за спусковой крючок – и тотчас же отпустила его. Она даже не почувствовала отдачи, не почувствовала, как вспышка обожгла ей лицо. Она испытывала лишь безумную радость.

„Вы не сделаете этого со мной, – думала она с яростью. – На сей раз я не позволю!“

Смущенные стрельбой из пистолета со столь близкого расстояния, нападавшие отступили, и это позволило людям Джеда занять более выгодные позиции, в чем они очень нуждались. Вскоре снова началась перестрелка, и теперь в лесу со всех сторон слышались выстрелы.

А розовый рассвет тем временем окрашивался новой кровью. Кид Бейкер почувствовал, как его живот обожгло огнем, и повернул голову, чтобы увидеть свой последний в жизни восход солнца. Билл Джонс даже вскрикнуть не успел – пуля угодила ему в голову. Ньют Джонсон отступал и теперь стрелял только для того, чтобы прикрыть свое отступление. Брукс Янг, рука которого повисла как плеть, обратился в бегство, не теряя времени.

В каждом плане есть слабое звено. В данном случае бандиты не приняли в расчет женщину.

Джед находился недалеко от лагеря, когда услышал первый выстрел. Но для него время, казалось, остановилось, и последние несколько минут стук копыт его лошади растянулся на целую вечность. Джед был готов к нападению, он ожидал его уже давно, но он не ждал того, что увидел…

Джед приближался к лагерю с тыла и заметил, как зашатался раненый Рио. А потом вдруг увидел Элизабет, палившую из пистолета Дасти. Джед бросился на землю и открыл огонь вслепую, направляя дуло в сторону леса. И думал он только о том, как прикрыть Элизабет.

Но в следующее мгновение стало ясно: он опоздал.

Стреноженные лошади громко ржали и били копытами, и все еще гремели выстрелы. Однако никто не заметил фигуру, метнувшуюся за спину Элизабет.

Но Элизабет все же почувствовала опасность. Резко обернувшись, она спустила курок и непременно убила бы друга своего отца, убила бы, потому что стреляла в упор, убила бы, потому что вынуждена была защищаться. Но пистолет издал лишь щелчок – она не перезарядила оружие.

Хартли заломил ей руку за спину и прокричал:

– Прекратите стрелять, Филдинг! Воцарилась тишина – внезапная, как удар грома. Хартли заставил Элизабет повернуться лицом к костру и толкнул вперед. Когда ее нога коснулась безжизненной руки Дасти, ей захотелось закричать, но ненависть сдавила ей горло, и она не издала ни звука.

Осмотревшись, она увидела Рио – лицо его побелело, и он, привалившись к дереву, едва держался на ногах. Из-за седла, служившего прикрытием, выглядывал Скунс. И прямо перед ней медленно поднимался на ноги Джед.

Хартли с силой сдавил дрожащую руку Элизабет.

– Имея такое преимущество, – сказал он, – я могу перестрелять вас одного за другим, но это было бы не по-джентльменски. Верно? Поэтому будьте так любезны, мистер Филдинг, бросьте оружие и отступите. Я хочу, чтобы вы видели лицо своего врага. Мы уладим это дело сами. Только мы двое. Так и должно было быть с самого начала.

Джед бросил на землю ружье и вышел из-за ствола дерева, за которым укрывался. Лицо его казалось совершенно бесстрастным.

Хартли направил дуло ружья в грудь Джеда.

– И пистолет, будьте любезны.

Джед вытащил пистолет из-за пояса и бросил его на землю. Затем с невозмутимым видом проговорил:

– Что ж, теперь мы один на один. Вам нет нужды прятаться за спину женщины.

Хартли хмыкнул:

– Полагаю, выбор был не моим. Я не питаю недобрых чувств к вашей жене и не желаю ей зла. Но, видите ли, она застала нас врасплох, и теперь двое из моих людей мертвы, а двое ретировались, как трусы, и у меня, по сути, нет выбора. Учитывая все сказанное, мистер Филдинг, вы должны признать, что она оказалась здесь по вашей, а не по моей воле.

Этот кошмар мучил Джеда во снах, а теперь он стал явью: Элизабет оказалась в руках его врага, и он не мог спасти ее.

Если бы он бросился сейчас на Хартли безоружный, то умер бы прежде, чем смог помочь Элизабет. Если бы Скунс попытался выстрелить, его пуля могла бы задеть Элизабет. Поэтому Джед лишь мысленно твердил: „Мне ужасно жаль, Элизабет. Прости меня. Мне очень жаль…“