Лиз Карлайл - Добродетельная женщина
Дэвид растерянно заморгал. Острие его оружия соскользнуло с горла Ратлиджа.
— Черт возьми, какой же я дурак! — прошептал он. Карточный долг? Разумеется, из-за этого он не стал бы убивать человека.
— Там еще пять расписок, — сказал Ратлидж, тяжело дыша. — Возьмите и уходите. Я не собирался требовать с него долг. Я только хотел проучить этого щенка.
— Не понимаю…— пробормотал Дэвид. Нагнувшись, он поднял еще одну расписку. 2200 фунтов! И подпись Робина. Наконец все стало на свои места.
— О Господи, Делакорт, за кого вы меня принимаете? — продолжал Ратлидж. — Он же почти ребенок! Если вы хотите его защитить, запретите любящей мамочке выпускать его из дома. Я ему не нянька! — с горечью закончил он.
Дэвид безвольно разжал пальцы. Меч упал в траву.
— Так вы полагаете, Ратлидж, что я явился сюда из-за… из-за этих расписок?
Ратлидж кое-как поднялся на ноги.
— А из-за чего же еще? — спросил он. — Это вполне естественно. Говорят, вы его отец.
Это была старая сплетня. Дэвид надеялся, что люди забудут ее, когда Дженет выйдет замуж. Но Ратлиджа не было в Лондоне два года. Может, он не знал об этом? Или у подобных сплетен долгий век?
Сесилия молча подошла и протянула Ратлиджу носовой платок, чтобы он перевязал сильно кровоточащую рану. В отличие от Делакорта она не испытывала никакой растерянности.
— Вы приплыли из Индии на корабле «Королева Кашмира»? — спросила она.
Ратлидж сел, опершись спиной о ствол дерева, и прижал льняной лоскут к плечу.
— Да, — подтвердил он, взглянув на нее из-под черной челки, — но при чем здесь это? Сесилия нахмурилась.
— И вы играли в карты с сыном леди Килдермор? Ратлидж, запрокинув голову, расхохотался.
— Простите, — сухо сказал он, обводя рукой сад, — но разве не в этом причина вашего неожиданного визита?
Дэвид быстро собрал остальные долговые расписки Робина и сунул их в карман сюртука Ратлиджа.
— Уверяю вас, мистер Ратлидж, я не имел понятия о том, что мой друг — повторяю, мой друг! — проиграл вам деньги. Если бы я знал, то заставил бы его заплатить. Впрочем, еще не поздно это сделать. Угроза тюрьмы быстро охлаждает головы любителям азартных развлечений.
Ничего, не понимая, Ратлидж воззрился на Делакорта.
— Погодите! Если вам не нужны расписки, то почему, черт возьми, вы меня преследовали?
— Я вас не преследовал, Ратлидж. Но я сильно подозреваю, что вы в сговоре с мамашей Дербин. Мало того, вы околачивались в «Проспекте» и задавали там подозрительные вопросы.
Сесилия вышла вперед.
— Ведь вы были и в миссии, так? — тихо спросила она. — Видимо, вы не знали, что мы там работаем. Это вы заходили на днях в наш магазин и спрашивали Мэри ОТэвин?
Ратлидж кивнул и отнял платок от раны. Слава Богу, кровотечение почти прекратилось. Несмотря на безудержный гнев, Дэвид не собирался его убивать.
— После вчерашнего вечера я о многом догадалась, — сказала Сесилия, — поэтому и пришла сюда.
Дэвид положил руку ей на плечо.
— Сесилия, ради Бога, объясни. Но она даже не взглянула на него. Ее глаза не отрывались от Ратлиджа.
— Вы отец ребенка Мэри? — тихо спросила она. — И хотели найти ее?
Услышав это, тот лишился последних сил. Прислонив затылок к стволу дерева, он скомкал в кулаке окровавленный платок.
— Не понимаю, — проговорил он, зажмурившись, — как женщина могла оставить свое дитя умирать в приюте? — Он задохнулся от подступившего к горлу рыдания. — Почему она ничего мне не сказала?
— Вы и в самом деле не знали? — прошептала Сесилия.
Ратлидж покачал головой.
— Конечно, нет! А когда узнал, было уже поздно.
Дэвид постепенно начинал понимать, о чем они говорят.
Ратлидж почти заискивающе смотрел на Сесилию, как будто ждал от нее участия. Или прощения.
— Я попал в глупое положение, — признался он. — Но я послал Мэри деньги с надежным курьером, их должно было хватить надолго. Потом я уехал из Лондона. Мэри ни словом не обмолвилась о ребенка. Если бы я знал, то взял бы ее с собой или отправил к своим родителям!
Дэвид удивленно переводил взгляд с одного на другую.
— Значит, все это время… — он осекся, — все это время вы искали Мэри ОТэвин?
— Сначала искал, — признался Ратлидж, — а потом узнал, что ее убили, а ребенок умер… Дэвид судорожно сглотнул.
— И тогда вы пришли на Блэк-Хорс-лейн, чтобы выяснить подробности у мамаши Дербин, — подсказал он.
— Я пришел к ней, чтобы ее задушить, — поправил его Ратлидж, поднимаясь с земли. — Это из-за нее умерла Мэри.
— И что она вам сказала? — мягко спросила Сесилия.
Ратлидж печально покачал головой.
— Уверяла, что ничего не знает. По ее словам, когда Мэри вернулась в бордель из той квартиры, которую я снимал для нее, она не была беременна и за душой у нее не было ни пенса. Мол, она оказала девушке любезность, взяв ее обратно.
Дэвид пребывал в полном замешательстве.
— А почему же вы… почему вы не сказали мне, что Робин проиграл вам такую сумму?
— Может быть, меня остановила честь джентльмена, — язвительно изрек Ратлидж. — Или, если хотите, я решил проверить, за кого вы меня принимаете.
«Он прав, — подумал Дэвид. — Долги — это дело чести джентльмена».
— Я должен извиниться перед вами, мистер Ратлидж, — сказал он, тщательно подбирая слова. — Вы проявили удивительное терпение и снисхождение к моему юному другу. Лорд Роберт непременно заплатит вам долг.
— Да не нужны мне эти проклятые деньги!
— Тогда пожертвуйте их детскому приюту Мидлсекса, — предложил Дэвид. — Если это вас хоть немного утешит, Мэри ОТэвин вряд ли знала о своей беременности, когда вы уезжали из Англии. А что касается денег, которые вы ей дали, то один Бог знает, куда они подевались. Могло случиться все, что угодно, — ограбление, несчастный случай.
Но Ратлидж его не слушал. Он стоял в одних носках, привалившись к вязу и скрестив руки на груди. Бледность лица юноши являла разительный контраст с яркой кровью, залившей его рубашку.
Близился вечер, и налетевший холодный ветер трепал его черные волосы. Дэвид медленно нагнулся, поднял мечи и небрежно бросил их в футляр. Его смущал бесстрастный взгляд Ратлиджа, и он не испытывал гордости за то, что здесь только что произошло. Но как было поступить иначе? А может, ему попросту не хватает интуиции и душевной чуткости? Дэвиду очень хотелось думать, что это не так.
Но одну вещь он все-таки сумел понять: почему меткий стрелок Ратлидж выбрал вместо пистолетов мечи? Во-первых, он не хотел убивать, а во-вторых, при всей своей браваде был неравнодушен к тому, какого мнения о нем окружающие.
Дэвид взглянул на Сесилию, которая протягивала руки ему и Ратлиджу. Все его горькие мысли были разом забыты.
