Селеста Брэдли - Самозванец

И едва не проглотил язык.

– Это… это же настоящая порнография!

Склонив голову, она озорно улыбнулась ему.

– Ты собираешься меня арестовать?

Это было последней каплей. Он потянулся к ней.

– Нет. Но я собираюсь воплотить этот набросок в реальность!

Она вывернулась от него.

– Но прежде ты должен выслушать меня.

Он готов был пообещать что угодно, лишь бы вновь оказаться в ее объятиях и ощутить жар ее тела.

Желание, вероятно, отразилось на его лице, потому что она жестом остановила его. Она стояла, скрестив руки на талии, и в этой сдержанной позе, в своем лавандовом одеянии выглядела олицетворением английской женственности.

Ее вид никак не вязался с произнесенными следом словами:

– Я хочу, чтобы ты уложил меня в свою постель и чтобы мы не просто забылись, но и потеряли голову.

На мгновение он лишился дара речи и лишь растерянно моргал, глядя на нее.

– Потому что если ты не бросишь меня на эту соблазнительную гору в уголке и не заставишь молить о пощаде, я умру от желания прямо сейчас.

С алчностью скряги, рвущегося к золоту, он схватил ее в объятия и прижал к себе. Он целовал ее нежные губы, ее шею, ласково куснул мочку уха.

– Посмотри, что у меня в кармане, моя бесстрашная розочка.

Она удивленно рассмеялась:

– Уже?

– В жилетном кармане, розочка, – прошептал он говорком Монти. – И никаких твоих шуточек.

Она сунула руку ему в карман.

– Там что-то есть. Сейчас посмотрим.

Охнув, она умолкла.

Далтон улыбнулся.

Это было кольцо со сверкающим изумрудом в золотой оправе. У Клары перехватило дыхание, когда она увидела вокруг изумруда крохотные розочки.

Далтон взял у нее кольцо и поднес ее левую руку к своим губам.

– Я плохо обращался с тобой, дорогая. Хочу начать все сначала. Хочу ухаживать за тобой, как положено джентльмену.

Далтон надел ей на палец кольцо.

– Я не хочу начинать сначала. Я хочу заняться с тобой любовью прямо сейчас.

Он привлек ее к себе.

– Ты выйдешь за меня?

Она ощутила его теплое дыхание у своего уха и почувствовала слабость во всем теле.

– Я люблю тебя, Далтон Монморенси, не важно, лорд ты или грабитель. Я буду твоей супругой. Если тебе не нужна супруга, буду любовницей. – «Пожалуйста, нет, потому что я буду медленно умирать без тебя».

Он взял ее пальцами за подбородок и, приподняв ей голову, заглянул в глаза.

– Ты никогда не говорила, что любишь меня.

– Не будь глупым, конечно, говорила.

Он медленно покачал головой:

– Нет. Это было в первый раз. Я бы обязательно запомнил, потому что я вдруг почувствовал себя выше ростом и таким сильным, что мог бы сейчас играючи одолеть Керта.

С легкой улыбкой он провел пальцем по ее ресницам, смахнув с них крошечную слезинку.

Она сделала вдох и покрутила кольцо на пальце.

– Да, я люблю тебя, но боюсь, что из меня выйдет довольно шокирующая леди Этеридж.

Далтон замер, не выпуская ее из объятий.

– Посмотри та меня, Клара. И это все, что ты видишь? Лорда Этериджа?

Она закрыла глаза и покачала головой:

– Именно таковым ты и являешься.

– Взгляни шире, молю тебя. – Его голос, в котором слышалось отчаяние, прервался.

Это поразило ее, словно стрела. Она причиняет ему боль.

– Постарайся забыть о моем титуле, – прошептал он. – Постарайся разглядеть меня.

Он прильнул губами к ее губам.

– Выходи за меня, – прошептал он. – Я люблю тебя, мой цветочек, жить без тебя не могу.

Прильнув к нему, Клара рассмеялась сквозь невольные слезы:

– Что ж, в таком случае я выйду за тебя. – Она поцеловала его. Потом лукаво усмехнулась. – Интересно, сколько кошек можно разместить в особняке Этериджа?

Эпилог

Далтон стоял в дверном проеме студии на чердаке, наблюдая за тем, как жена рисует. На самом деле у нее получалось очень плохо. Он никогда не видел, чтобы она так плохо рисовала.

Он поднялся наверх с корзинкой лучших пирожных Керта и бутылкой вина, надеясь соблазнить Клару на «бедуинский» пикник и уговорить перекусить.

Но сейчас его мысли приняли совершенно другое направление. Что-то должно быть не в порядке, если Клара так плохо рисует. Ее талант лишь стал ярче за месяцы с момента их женитьбы, поскольку в ее распоряжении имелось все необходимое и масса времени, она занимала должность художника-идентификатора при «Клубе лжецов».

И дело пошло. Клара начала обучать новобранцев рисованию и сама теперь могла нарисовать пригодный портрет, основываясь на одном лишь словесном описании. В ходе обучения «лжецы» оттачивали свою наблюдательность, поскольку соперничал и друг с другом, стараясь поразить Клару своим мастерством. Коллис, недавно приступивший к обучению, был лучшим студентом.

Но это…

– Мой цветочек, ты хорошо себя чувствуешь?

– Гм…

Она продолжала рисовать, каждая последующая линия была менее ровной и более неразборчивой, чем предыдущая.

Далтон по-настоящему встревожился. Он тихо подошел к ней сзади и взял за руку, которой она рисовала. Что-то было не так, и тут он заметил, что держит ее не за ту руку!

– Почему ты рисуешь левой рукой?

Клара наконец повернулась к нему и улыбнулась:

– Привет, дорогой. Я не слышала, как ты вошел.

– Я знаю, ты была слишком увлечена. Почему ты рисуешь левой рукой?

– Для лорда Ливерпула, конечно.

– Ливерпула? Но зачем ему… О нет, Клара! Скажи мне, что ты думаешь не о том, о чем подумал я.

– Ну, честно говоря, Далтон, он ведь сказал, что сэр Торогуд не может больше рисовать. Но он ведь ничего не говорил о мистере Андеркайнде.

Далтон закрыл глаза.

– И кто же такой этот мистер Андеркайнд?

– Ты держишь его за руку.

Далтон открыл глаза и посмотрел на маленькую руку в своей руке. Ее левую руку. И этой рукой, наловчившись, она будет рисовать рисунки, совсем непохожие на те, что рисовала правой.

Мистер Андеркайнд грозил неприятностями. Мистер Андеркайнд, вполне вероятно, способен обрушить на их головы гнев лорда Ливерпула, и это теперь, когда все наконец утихло.

Мистер Андеркайнд заставит Ливерпула вывернуться наизнанку, пытаясь узнать, кто же он такой.

Далтон не смог сдержать смех.

– Думаю, мне понравится мистер Андеркайнд. – Он поднес ее измазанную углем руку к губам и поцеловал. – Как насчет того, чтобы дать мистеру Андеркайнду передохнуть несколько минут?

Клара подняла брови.

– Но я только что научила его правильно рисовать круг.

Далтон прижался к ней и прошептал на ухо, хотя они были совершенно одни:

– У меня есть пирожные со сливками.

– О!

– И клубника.

– Звучит заманчиво.

Он покрыл поцелуями ее шею, куснул ложбинку над ключицей и почувствовал, как участилось ее дыхание.