Элизабет Чедвик - Падший ангел
— Твои родители и сейчас живут на ранчо?
— Мои родители умерли через пять лет после переезда сюда. Мою мать застрелили бродяги, когда она давала им еду. Возможно, бедняжка так и не поняла, что случилось. Мужчины останавливались возле домов и, даже не слезая с коней, требовали еду. Во избежание неприятностей им никто не отказывал. Но эти люди принадлежали к банде, нападавшей на стадо отца, и тот застрелил одного из них. Они же отомстили за смерть дружка, убив маму. Даже если бы я или отец находились рядом, это бы не помогло. Когда в дверь стучали, всегда открывала женщина. Если бы это делал мужчина, то его наверняка бы застрелили, не спрашивая. Однако не у каждого рука поднималась на женщину. Маме просто не повезло. Отец бросился за ними в погоню, и они убили его. Потом банк забрал землю и дом за долги.
— Арон, а что сделал ты? Сколько тебе тогда было лет?
— Шестнадцать. Я занимался всем, чем мог. Несколько лет мыл золото, а когда это мне надоело, отправился в Денвер и, найдя лучшего адвоката, упросил его обучить меня своему делу.
— А почему ты избрал право?
— Должно быть, дело в фамилии! — рассмеялся Корт.
— И что потом? — настаивала Сюзанна.
— О, я учил право и сделал пару инвестиций, пустив в оборот золото. Банки имели свойство разоряться и уносили деньги вкладчиков, поэтому я вкладывал свои сбережения то в одно, то в другое и сколотил приличный капитал. Я приехал в Амновилль из-за забастовок на приисках и еще потому, что городок разрастался — вон даже железную дорогу провели.
— Амновилль оправдал твои надежды?
Арон улыбнулся — ему понравился поставленный вопрос.
— Мои надежды… Все так перемешалось… Да, Амновилль оправдал мои ожидания. Я заработал кучу денег, потому что хорошо знаю законы и знаю, куда вложить деньги, но я также и много потерял, потому что жизнь полна неудач, и даже те, кому счастливый дан удел, могли б удачливее быть. У Амновилля есть плохая черта — здесь время от времени случаются пожары. В ту ночь, когда я встретил тебя, я лишился практически всего. А как тебе твоя жизнь, Сюзанна, — безоблачное счастье?
— Не совсем. Я была очень счастлива, пока Лилит не ушла из дому, но тогда я была совсем маленькой. После этого родители запретили мне куда-либо выходить и с кем-либо встречаться. Я даже не ходила в школу — мне наняли домашних учителей. Родители выбирали мне книги, одежду, игры, они никогда не были мной довольны. Когда родители умерли, я приехала сюда.
— Похоже, у тебя действительно было трудное детство, — заметил адвокат и замолчал. Сюзанна, погруженная в печальные воспоминания, закрыла глаза. — Ты взглянула на свою жизнь, потом на мою, — нарушил молчание Корт, — и похоже, людям чаще приходится сталкиваться с плохими вещами, нежели с хорошими. Они ничего не могут поделать, чтобы предотвратить это, и на основе жизненного опыта пришел к заключению, что не стоит сожалеть о прошлом, надо заботиться о будущем, хотя и его изменить практически невозможно. Единственное, что в наших силах, — наше счастье, от которого нельзя отказываться, и нам иногда удается найти его. Мы с тобой, дорогая, попали в струю. Нам никогда не испытать большего счастья, чем на этой неделе.
Повернувшись, он провел рукой по изящному бедру и начал целовать гладкую кожу, на которой покоилась его голова. Сюзанна напряглась от удивления.
— Ну, лежи тихо, позволь мне доставить тебе удовольствие.
Рука мужчины коснулась нежного бугорка, начав его ласкать, а сам он продолжал целовать ей ягодицы.
Когда Арон перевернул девушку на спину, она была готова принять его и дрожала от возбуждения. Но вместо ожидаемого Сюзанна почувствовала на себе его губы. Оторопев, Сюзанна хотела вырваться, но Корт держал ее крепко, продолжая усиленно работать языком. Небо разверзлось, рассыпавшись на мириады звезд, истома волной прокатилась по телу, вызывая дрожь. Придя в себя, мисс Моран покраснела до корней волос.
Дав ей несколько минут на отдых, Арон попытался войти в нее, но вконец смущенная девушка упиралась в его грудь руками и сопротивлялась. Мужчина, не обращая внимания на ее слабые попытки, вошел в нее. На Сюзанну вновь накатила волна возбуждения, и она, забыв о стыде, обхватила ногами его туловище и начала ритмично двигать бедрами.
Они одновременно испытали момент острого счастья и замерли, наслаждаясь эффектом, думая каждый о своем.
Арон, посадив девушку на себя, говорил ей, что она возбуждает его больше, чем любая другая женщина. Сюзанна сразу вспомнила Лилит. Неужели и ее сестра лежала вот так на нем, удовлетворенная и умиротворенная?
— Мне нравится твоя изменчивость, Сюзанна, — продолжал Корт. — То ты смеющийся ребенок, играющий со мной, то невинная девушка, нисколько не изменившаяся с ночи нашего первого знакомства, то… — Поднявшись, мужчина отнес ее на постель. — То ты полна страсти, дикой, животной, необузданной. Моя маленькая ведьма. — Арон улегся рядом.
— Не надо больше… — прошептала Сюзанна.
— Больше не буду, — согласился мужчина и, прижав ее к себе, тут же уснул.
Мисс Моран не спалось. Она лежала в его объятиях, думая, что обманула саму себя, по доброй воле отдавшись в руки этого человека. Он не уставал от нее и не выпускал ее из виду. Возможности убежать не будет, а результатом столь блестяще задуманного плана явилось то, что Сюзанна по уши завязла в сложных взаимоотношениях. Даже сама мысль уйти от Арона пугала ее. Ей нравилось то, что он проделывал с ее телом.
И когда же у нее появится ребенок? Сколько на это нужно времени? Похоже, сегодня мужчина нашел подход к ее душе, отыскал нужную ниточку. Если мисс Моран останется, Корт заберет последнее, что еще у нее осталось. И за все это обозвать ведьмой!
Арон заявил, что околдован, что жаждет ее тела. Но это похоть, страсть, а не любовь. Он ни разу не упомянул слово «свадьба». Лилит сказала, что Корт никогда не женится, а Сюзанна хотела узнать, почему, но безуспешно. Итак, все, что он предлагал, сводилось к занятиям любовью и словам. Арон назвал ее своей любимой, желанной, капризной колдуньей. «Любимая» означает желанная на один день, не больше. Арон не верил в будущее, жил только настоящим.
Ей надо уходить, и его гнев и последовавшее за ним раскаяние — ключ к решению. Корт разозлился, когда Сюзанна назвала себя шлюхой, подобной сестре. Девушка вздрогнула — она поняла, как можно сбежать. Завтра она потребует платы, сказав, что так как он сделал ее шлюхой, то должен заплатить за услуги. Корт снова рассвирепеет, и их нежным отношениям придет конец. В гневе он прогонит ее.
«Завтра, — сказала она себе, — завтра я расстрою его планы, иначе будет поздно. Завтра я потребую расплатиться, но, Боже мой, что я такого продала?»
